Тайна переписки

–Вы, конечно, знаете господина Рыльского?

–Того, который дружен с Варварой Игнатьевной Шебеко[8 - Варвара Игнатьевна Шебеко (родилась в 1840 г.) была подругой и компаньонкой Екатерины Долгоруковой, многолетней фаворитки, а с 6 июля 1880 г. второй жены Александра II, которая получила титул светлейшей княгини Юрьевской.]?

–Да.

–Скажем так: в целом осведомлен о его похождениях.

Вопрос, исходивший от Левковича, заставил Платонова чуть наморщить лоб. У него это считалось признаком любопытства. Что касалось упомянутого Андрея Аполлинариевича Рыльского, о нем можно было говорить долго. По словам завистников и недоброжелателей, происхождение его было покрыто туманом, а предки исповедовали иудаизм. Григорий Денисович доподлинно знал, что это не более чем навет. Рыльский вел родословную от русских мелкопоместных дворян Могилевской губернии, переселившихся туда после первого раздела Речи Посполитой. Своим стремительным возвышением он был обязан исключительно себе.

Начав карьеру с низшей ступени в департаменте Государственного казначейства, амбициозный и напористый молодой человек затем сменил канцелярский стол на место в Санкт-Петербургском частном коммерческом банке. Бурное развитие в период реформ сыграло ему на руку. Обладая даром убеждать людей и заводить полезные знакомства, Рыльский скоро преуспел. Банк остался позади. Андрей Аполлинариевич занялся самостоятельным предпринимательством, чему также поспособствовал выгодный брак. Супруга была старше него на шесть лет, ее первый муж, офицер гвардии, погиб в результате несчастного случая на маневрах.

Благодаря жене Рыльский получил входной билет в столичное аристократическое общество. А с Варварой Игнатьевной Шебеко он сошелся, наверное, благодаря похожести характеров. Известно, что беспокойные и деятельные люди притягиваются другу к другу, как небесные тела. Мимолетная беседа Андрея Аполлинариевича и Варвары Игнатьевны в одном из салонов положила начало тесным деловым отношениям. Их апофеозом десять лет назад стала история с концессией на постройку Ростово-Владикавказской железной дороги.

К таким концессиям и железнодорожному строительству с казенными субсидиями, вообще, приложили руку разные высокопоставленные сановники империи. Имея влияние на избранницу царя-освободителя, Варвара Игнатьевна повлияла и на состав акционеров, а посредником при сем выступил, разумеется, вездесущий Рыльский. Доставшийся ему изрядный куш он, по слухам, выгодно вложил в ценные бумаги и с тех пор отдавал предпочтение биржевым спекуляциям. Кроме врожденного нюха на прибыль, этот делец до недавнего времени знал многое из того, о чем избегали писать самые авторитетные газеты.

–Чем же вас заинтересовал господин Рыльский? – спросил Платонов, отпив из своей чашки.

–Видите ли, есть предположение, что он причастен к некоей политической интриге, – явно подбирая слова, ответил Левкович.

Григорий Денисович сильнее наморщил лоб.

–Я не ослышался? К политической интриге? Позвольте усомниться. Мне всегда казалось, что сего гешефтмахера привлекают только деньги.

–Я был того же мнения. Но буквально на днях поступили сведения, что он решил освоить неизведанную для себя стезю.

Платонов скептически хмыкнул.

–Нельзя ли всё-таки подробнее?

На гладком лице Левковича отразилось подобие страдания.

–Григорий Денисович, я бы с радостью, но связан не только честным словом, а и служебным долгом.

Взгляд Платонова, вновь как бы рассеянный, переключился на столик возле входа. За ним чаевничали двое юношей и барышня богемного вида. Раздавался беззаботный смех.

–Вам доводилось слышать, когда Рыльский в последний раз виделся с Шебеко?

–Нет, к сожалению. Если я не ошибаюсь, он уже года три живет в Париже, Петербург посещает редко, – статский советник в отставке откусил кусочек своего любимого эклера.

–Может быть, кто-то из ваших знакомых подскажет?

И на этот вопрос Всеволода Романовича не последовало сколько-нибудь обнадеживающего ответа.

–Не все прежние знакомые сейчас горят желанием общаться. Что касается остальных… Нет, не могу сказать, что кто-то из них был близок с Рыльским. С его бывшей женой пробовали поговорить?

Левкович отрицательно качнул головой.

–Она после развода и слышать не желает об Андрее Аполлинариевиче. Его беспорядочные связи, как и денежные аферы, стали притчей во языцех. Наталья Анатольевна считает себя оскорбленной и скомпрометированной.

–Да-с, дела сердечные… – вполголоса проговорил Платонов. – Хотя сомневаюсь, что сердечность это про нашего персонажа.

–Значит, вы уверены в том, что Рыльскому хватает других игр в жизни? – зашел с другого бока Всеволод Романович.

Платонов посмаковал густой, крепко заваренный кофе, только потом дал ответ.

–Мы с ним не были представлены друг другу. Поэтому мне сложно делать окончательный вывод. В принципе люди способны к самым удивительным кульбитам, но здесь… Выходит, и Варвара Игнатьевна замешана в интриге?

Вопрос про Шебеко, видимо, не доставил радости Левковичу. В прошлом бравый жандарм чувствовал, что ступает на зыбкую почву.

–Мне как раз предстоит понять, существует ли интрига, – начал он медленно. – Дыма без огня не бывает, сами понимаете. Екатерина Михайловна едва не стала коронованной императрицей. Можете представить, какое положение заняла бы тогда ее наперсница…

–После трагической кончины государя Александра Николаевича[9 - Александр II был смертельно ранен 1 марта 1881 г. на набережной Екатерининского канала боевиком террористической организации “Народная воля” Игнатием Гриневицким.] это всё отошло в область преданий, – заметил Платонов.

–Кое-кто полагает, что нет.

–Вот как? Кто же?

–Давайте пропустим ваш вопрос, – предложил Левкович.

–Многовато пропускаем. Но ладно, хозяин барин, – Григорий Денисович опять глядел прямо на собеседника. – Спрошу по-другому. Как ваш “кое-кто” мыслит якобы вероятное возвращение Екатерины Михайловны в Зимний дворец?

–Мы срубили голову революционной гидре. Главари нигилистов повешены на Семеновском плацу. Тем не менее, опасность сохраняется. Господь милостив, но даже в тщательно охраняемой Гатчине[10 - Гатчинский дворец стал постоянной резиденцией нового императора Александра III.] могут объявиться террористы…

–Я понял, что вы имеете в виду, – перебил Платонов. – Есть закон о престолонаследии. Наследником государя Александра Александровича является его старший сын Николай.

–Помилуйте, ему тринадцать лет.

–Значит, будет регентство до совершеннолетия. Только при чем тут княгиня Юрьевская?

Всеволод Романович повел плечами, словно замечательный двубортный пиджак был ему тесноват.

–Как бы выразиться правильнее… Буква закона и практические действия – это не всегда одно и то же. Судьба регентства может оказаться в руках великих князей. Если допустить, что у них имеются собственные мнения насчет того, кто должен царствовать…

–Вы далеко заходите в своих рассуждениях, – вкрадчиво молвил Григорий Денисович. – Что же, кто-то захочет возвести на престол другое лицо? Кого?

Левкович залпом допил остывший кофе, как водку.

–Григорий Денисович, я с вами откровенен настолько, насколько позволяют обстоятельства. Всё произнесенное безусловно останется между нами. Благодаря вам я остался в живых во время того жуткого дела на Покровской[11 - См. повесть Алексея Борисова “Человек за спиной”.], такое не забывается.

–Вы можете рассчитывать и на мое молчание сегодня. Кого ваш “кто-то” рассматривает в качестве претендента?

–Георгия Александровича Юрьевского. Сына покойного императора от Екатерины Михайловны[12 - Светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (домашнее прозвище Гога) родился в 1872 г.], – тихонько, наклонившись ближе, сказал Левкович.

–Совершенно сказочная история, – уверенно заявил Платонов.

–Почему?

–Пусть мы на секунду представим, что найдутся желающие преступить закон. Всё равно эта кандидатура не найдет необходимой поддержки внутри царствующего дома.