Новейший Завет

Максим резко развернулся, ему показалось, что последние слова донеслись до него откуда-то сзади. При этом он зацепил ногой столик, чашка с остатками кофе полетела со стола и расхлесталась о тротуарную плитку. Пожилая пара коротко посовещалась и, забрав свои чашки и блюдечки, переместилась на другой конец террасы, опасливо оглядываясь на странного парня.

– Максим, вы пугаете окружающих. Дайте мне две минуты, я вам всё объясню, – увещевал голос.

– Ты врешь, что не читаешь мысли! Откуда знаешь про окружающих? – прошипел Максим.

– Я могу видеть и слышать то же, что и вы, – поведал голос.

Максим посмотрел вдаль и спросил:

– Что ты сейчас видишь?

– Москву-реку вижу, Кремль, «Лужники». Теперь тучи, галок, – перечислил Голос. – Теперь ничего не вижу – вы закрыли глаза.

Максим перестал жмуриться и вопросил отчаянно:

– Да кто ты такой?!

И снова получилось очень громко.

Пожилые супруги, как два перепуганных голубя, снова вспорхнули со своих мест и, оставив посуду, покинули террасу, очевидно, решив убраться подальше от буйного наркомана.

Остальные посетители тоже с тревогой поглядывали в его сторону.

Голос в голове Максима стал строгим:

– Если вы не прекратите так себя вести, приедет полиция, ближайшая машина ППС всего в двух минутах езды отсюда. А у нас с вами и так проблем хватает.

Тут из дверей кафе вышел официант с метёлкой и совком в руках и направился прямо к Максиму (должно быть, старички пожаловались).

– Успокойте его. И, главное, сами успокойтесь. Поверьте, ничего страшного не происходит. Я вам всё объясню, – и Голос умолк.

«Действительно, что это я как истеричка? – одернул себя Максим. – Ну долбанулся и долбанулся… не в дурдом же теперь ехать. С крыши спрыгнуть или убить кого-нибудь, Голос ведь не требует… Пока, во всяком случае…»

– У вас все хорошо? – настороженно спросил официант и кивнул на разбитую чашку.

– Всё прекрасно, – Максим натянул на лицо улыбку, – Включите в счет. И можно ещё кофе?

– Конечно, – официант проворно собрал осколки и удалился.

Голос молчал. «Может, отпустило? – понадеялся Максим. – С живым человеком поговорил, и отпустило».

– Ты здесь? – спросил он негромко.

– Да. Вы готовы воспринимать информацию? – немедленно откликнулся Голос.

Максим кивнул. Потом спохватился и сказал:

– Да.

– Хорошо. Примерно две недели назад вы подверглись нападению со стороны неизвестных, в результате которого получили черепно-мозговую травму, – Голос замолчал, как будто давая припомнить ситуацию.

Конечно, Максим помнил этот странный случай, который приключился с ним в конце сентября. Он подходил в вечерних сумерках к своему подъезду и вдруг отключился. Очнулся на больничной койке. Как рассказал ему капитан полиции, который несколько часов ждал, пока знаменитость придет в себя: «скорую» вызвали соседи, обнаружив Одинцова на тротуаре прямо перед подъездом, без сознания и с окровавленной головой. Блогера привезли в больницу, где диагностировали закрытую черепно-мозговую травму с нарушением целостности мягких тканей головы. То есть череп уцелел, но на волосистой части головы имелось рассечение, которое пришлось зашить. Он неделю провел в больнице, избавляясь от последствий сотрясения мозга.

– Вы помните обстоятельства, которые предшествовали нападению? – спросил Голос после паузы.

– Я не помню только самого нападения. Всё что было до него, помню прекрасно, – медленно проговорил Максим.

В тот вечер Максим был у своего адвоката, Вадима Якушева.

Когда-то они учились в одном классе. Дружить не дружили, но и не враждовали. Когда Одинцов впервые столкнулся с необходимостью прибегнуть к помощи адвоката, он разыскал одноклассника, про которого слышал, что тот получил юридическое образование в Москве, да так в ней и остался. Оказалось, что у Якушева частная практика, и он с удовольствием возьмётся за ведение дел блогера. Максим согласился и не прогадал.

Тандем у них получился удачный, они сблизились, но не настолько, чтобы стать друзьями, Максима отталкивало то, что Вадим даже не пытался скрывать свой циничный прагматизм, однако партнёрским отношениям это не мешало. Блогер отдавал адвокату около четверти своих доходов, за что кроме юридических услуг получал ещё и множество других.

На этот раз блогер пришел к однокласснику с просьбой найти какого-нибудь солидного учёного, который мог бы подтвердить его правоту на предстоящем судебном слушании. Но адвокат вопреки обыкновению отказал: стал убеждать клиента публично отречься от своих утверждений по поводу практической невозможности операции по переносу сознания.

– Макс, поверь мне, – Вадим весь подался вперед, преданно заглядывая в глаза, – ты ничего, никому не докажешь. Даже если приведешь в суд президента академии наук, и он подтвердит твою правоту. Его просто закроют на зоне вместе с тобой. Откажись. И всё вернется на круги своя. Я советую тебе это не только как твой адвокат, но и как друг. Да, потеряешь несколько подписчиков, но зато сможешь работать дальше. Иначе канал твой забанят навсегда и самого посадят надолго. И никто о тебе через год уже не вспомнит… А когда выйдешь лет через пять за хорошее поведение, новый канал заводить придётся, на котором рассказывать будешь, как в хату заходить правильно: чтоб не сразу отпетушили, а чуть попозже.

– Что с тобой? Не от такой фигни отмазывались, – Максима поразила такая перемена в обычно предсказуемом адвокате. – Ты ж сам меня призывал ничего не бояться, потому что в законе всегда дырка найдется…

– Не тот случай, Макс. Не тот. Слишком серьёзных людей ты зацепил задел, закон тут уже ни при чём… Не помогу ни я, ни сам господь бог! – когда Вадим хотел быть убедительным, он иногда переигрывал. – Ты меня знаешь, Максик, я плохого не посоветую. Будь умницей, иди ролик с опровержением готовить…

– Ты тоже давно меня знаешь, Вадик… – дальнейшее у Максима как-то само выговорилось. – В таком случае мне твои услуги больше не нужны. Как там в американских кино говорят адвокатам беспонтовым?.. Ты уволен!

Он встал и направился выходу.

– Ну и дурак ты конченный! – услышал Максим за спиной злобное шипение. Он обернулся и залюбовался даже. С «друга» его как будто маску содрали: глаза налились кровью, а с ощеренных клыков, казалось, слюна сейчас закапает… – Ты же до дому даже не дойдешь, идиот, не то что до суда!

– Всегда знал, что в адвокаты одни упыри идут работать. Сам дурак!

И вот как в воду глядел упырь – не дошел Максим до дома…

– Никто по голове вас не бил – небезопасно это, – продолжал Голос тем временем. – Отключил вас заряд транквилизатора из пневматического ружья. Потом вам, уже в больнице, аккуратно вскрыли черепную коробку и внедрили в мозг электронный чип, с помощью которого и стало возможно наше общение.

– А почему тогда почти всю неделю в больнице меня мутило, как с похмелья лютого?

– Процесс внедрения и калибровки чипа сопровождается неприятными ощущениями, сходными с таковыми при черепно-мозговой патологии.

Голос замолчал, видимо, ожидая реакции.

Подумав с минуту Максим сказал:

– Допустим, я поверю в этот бред. Тем более, что если это не так, то остаётся единственное объяснение – то что у меня крыша поехала… Но кто вы? ФСБ?

– Ни в коем случае! – Голос как будто слегка возмутился. – И не ЦРУ. И ни Ми-6. И даже не Моссад. Пока могу сказать только одно: я представляю очень серьёзную организацию, и вы можете гордиться тем, что обратили на себя её внимание. В свое время всё узнаете… если захотите. Меня вы можете называть Буратино.

Из дальнейшего «разговора» с Буратино Максим узнал, что чип этот ему внедрили без его ведома исключительно потому, что его жизнь сейчас в опасности – адвокат не соврал. На получение у него разрешения попросту не было времени. После того, как блогера выведут из опасной зоны, Буратино отключится, и в дальнейшем, если Максим захочет, чип у него удалят.

Пока происходил этот странный «внутренний» диалог, блогер испытывал смешанные чувства.