Самый богатый клад

При этом нехорошие поступки Балов совершал не только днём, но и ночью. Спрячет какую-нибудь вещь, а наутро пропажу никак не могут найти. А если найдут, то в месте совершенно немыслимом. Нож, например, окажется воткнутым в потолок, рубашка – под столом, ложка – в устье печи. Всё это потешало Балова, и он убегал из дома, чтобы вдоволь насмеяться над тем, что случилось.

Однажды охотники принесли к ним в дом убитых зайцев. Мать приготовила одного из них, сварила и убрала до обеда. Балов решил во что бы то ни стало попробовать зайчатины до того, как они сядут да стол.

Улучив момент, когда дома никого не оказалось, он достал приготовленного зайца. Но, опасаясь, как бы ему не попало за то, что он ел без спросу, Балов взял лишь кусочек внутренностей. Им оказалось сердце. И вдруг послышался звук рожка и голос:

– Зачем ты ешь без разрешения?

Оглянувшись, Балов увидел маленького человечка.

– А ты кто такой? – спросил он удивлённо.

– Я – Исправ, – ответил незнакомец. – Не слышал о таком?

– Нет, – сказал Балов. – А тебе-то что за дело?

– Положи на место, что взял, и дожидайся обеда. Или попроси разрешения у мамы.

– Вот ещё! И не подумаю. И вообще, уходи отсюда! Кто тебя сюда звал? Что хочу, то и делаю.

И Балов съел взятый кусочек.

– Ну, пеняй на себя, – сердито произнёс человечек. – Знай, что ты съел заячье сердце. С ним ты и будешь жить.

Исправ исчез. А Балов сразу почувствовал в груди необычный трепет. И вдруг ему стало страшно одному в доме. Он выбежал на улицу. Там играли ребята. И к ним было страшно подойти – вдруг обидят?

Не разбирая дороги, Балов шёл, куда глаза глядят, подошёл к краю леса и остановился в нерешительности – куда идти? Хрустнула ветка под ногами, и Балов вздрогнул. И понял, что боится даже самого себя. От испуга бросился бежать напропалую, как будто бы хотел от себя убежать. Да разве же это возможно?

Выбившись из сил, он в изнеможении повалился наземь, судорожно поводя ногами. И вот тут-то вновь появился маленький человечек.

– Исправ, – взмолился Балов, – избавь меня от этого сердца.

– Что, не нравится? Но ты же сам его съел, хотя я предупреждал, что нехорошо брать без спросу.

– Помоги мне, Исправ. Я теперь ничего не буду брать без разрешения.

– Ну, хорошо. Я избавлю тебя от заячьего сердца и возьму его себе. Так, на всякий случай. Вдруг ты изменишь своему слову?

– Не изменю, Исправ.

– Ну-ну, это мы ещё посмотрим. А пока вот что. Ты, наверное, голоден?

Балов кивнул головой. В руках у Исправа появился кусочек мяса.

– На, съешь, – предложил он. – Но только знай, что это – волчье сердце. Оно должно изгнать из тебя прежнее – заячье.

Балов взял кусочек и, не разжёвывая, проглотил. И почувствовал, как внутри у него всё ходуном заходило. Это волчье сердце гонялось за заячьим. Вскоре заячье сердце вырвалось изо рта Балова и оказалось у Исправа, который тут же исчез.

А мальчик вдруг почувствовал, что он стоит на четвереньках, лицо у него вытянулось, как звериная морда. Он увидел на боку у себя серую шерсть и понял, что превратился в волка. Но – странное дело – он не жалел об этом. И чувствовал себя отважным, как никогда.

Очень хотелось есть, и он побежал по лесу в поисках дичи, прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг впереди мелькнуло что-то красное, и своей волчьей интуицией он понял, что попал в облаву и идти дальше нельзя. Повернул налево. И, пройдя немного, вновь увидел красный, как огонь пламени, язычок.

Неподалёку раздался звук охотничьего рога. Вдруг послышались голоса людей. И он почувствовал, что окружён, и заметался, не зная, в какую сторону бежать. И понял, что выхода нет. И тут снова появился Исправ.

– Помоги мне, – обратился к нему волк.

– А стоит ли помогать? Ведь ты – волк. И охотники вправе убить тебя.

– Но ведь я ничего плохого им не сделал!

– Сделаешь. Ты же – волк. Вспомни, как ты обижал маленьких, когда был человеком?

– Больше не буду, – в отчаянии произнёс волк, – только помоги.

– Ладно, попробую поверить. Вот, съешь заячье сердце, чтобы уйти из западни. Я не случайно его приберёг. Только кашляни вначале, да посильней.

Волк кашлянул, как только могут кашлять волки. Внутри у него что-то оборвалось, и изо рта вылетело волчье сердце. Исправ поймал его одной рукой, а другою швырнул в волчью пасть заячье сердце. Зверь сразу съёжился, стал уменьшаться и превратился в зайца.

Сердце его бешено колотилось, и заяц дал стрекача, ловко проскочил мимо красных флажков и помчался, петляя, всё дальше и дальше уходя от голосов охотников. И вдруг забился на одном месте, крепко схваченный за заднюю лапу. Сердце, казалось, куда-то выскочило, а оно на самом деле ушло в пятку пойманной лапы.

Это был капкан, из которого заяц не мог выбраться. Отчаяние и страх овладели им. Но тут появился маленький человечек. Заяц испуганно и умоляюще на него взглянул и простонал:

– Спаси, Исправ.

– А зачем? Вспомни свои злые шутки, которые проделывал над взрослыми? Теперь ты сам оказался их жертвой.

– Такого больше не будет.

– Надеюсь, – проворчал Исправ.

В руке у него появился топорик. Исправ взмахнул им и отсёк лапу, попавшую в капкан. Пленник потерял сознание. А когда очнулся, почувствовал себя человеком. Это было радостно ощущать. И в то же время горько – от своего увечья: он был без ноги.

– Как же так? – спросил Балов стоявшего перед ним Исправа.

– А что я мог сделать? – произнёс тот. – Понимая, что сердце твоё ушло в пятку, я отсёк лапу вместе с ним и избавил тебя от заячьего сердца. Теперь ты снова человек.

– Но какой? – сокрушённо выдохнул Балов.

– Что же? Ты смеялся над увечьями людей. Теперь они пусть посмотрят на твоё увечье.

– Я всё понял, Исправ, – произнёс Балов, – Понял, как много нехорошего совершил. Но теперь я окончательно исправлюсь. Обещаю тебе.

– Ты не мне, ты себе обещай. Но только не изменяй своему слову. Ладно уж. В последний раз поверю тебе.

Он провёл обухом топора по обрубку ноги. И Балов ощутил, как она вытягивается и… проснулся, веря и не веря тому, что пережил за ночь. Переживать подобного больше не хотелось. К тому же он крепко помнил своё обещание.

Говорят, что Балова с этого дня словно подменили. Хорошим мальчиком он стал, честным, добрым, вежливым. А всё это – дело рук Исправа.

Смерть Жада