Невский проспект. Главная улица города

Гостиный двор представлял собой квадратное в плане двухэтажное мазанковое строение. Внутри был большой двор, а над въездом имелась башня с часами, украшенная шпилем. За ним по берегу Мьи, до нынешнего Кирпичного переулка, шли мясные и рыбные ряды.

На углу Малой Морской улицы и Кирпичного переулка стоял небольшой двухэтажный дом подворья Александро-Невского монастыря – «Невское подворье». В нем находилась резиденция архимандрита монастыря. Сейчас на этом месте находится угловая часть дома № 11.

На другой стороне Большой першпективной дороги (на месте нынешнего дома № 18) стоял дом петровского вице-адмирала К. И. Крюйса, построенный в 1705 г. Ближе к Адмиралтейству находился известный тогда трактир «Петровское кружало». За домом К. И. Крюйса до 1720 г. располагался Морской рынок с дровяными, сенными и съестными рядами. Затем, в целях пожарной безопасности (рядом находились адмиралтейские верфи), его перевели на территорию Гостиного двора, построенного по проекту Г. И. Маттарнови у моста через Мойку. Еще далее, за Морским рынком, вдоль реки Мьи тянулись дома Немецкой слободы.

Немецкой слободу называли позже, первоначально в ней было предписано селиться иностранцам, принятым на морскую службу – «немцам». Здесь же специально построили за счет казны дома для иностранных офицеров, нанятых во время «Великого посольства» на службу в строящемся русском флоте. Правда, как потом выяснилось, многие из этих «иностранцев» по своему происхождению оказались русскими или малороссами, служившими иностранным государям. Иначе Немецкую слободу еще называли «Финские шхеры», так как здесь жило много финнов и перешедших на русскую службу пленных шведов.

На плане 1714 г. слобода насчитывала уже около семидесяти домов, поставленных в две линии. В первой линии стояли дома каменные, а во второй – деревянные. В те годы здесь жили многие видные люди того времени – генерал-майор Г. П. Чернышев, дипломат С. Л. Рагузинский-Владиславович и др.

Пространство между Адмиралтейством, Немецкой и Морской слободами долгое время оставалось незастроенным и называлось Адмиралтейским лугом. Ведь адмиралтейские верфи являлись не только местом, где строили корабли, но и крепостью. Они были окружены облицованным камнем земляным валом со рвом, вооружены пушками, стоявшими на площадках шести бастионов, и представляли собой главный левобережный узел системы обороны города. А по законам фортификации перед крепостными укреплениями всегда оставлялась широкая полоса пустой земли. Это не позволяло нападающим приблизиться незаметно, а защитникам облегчало ведение прицельного огня.

С северной стороны першпективы, за рекой Мьей ранее находилось обширное шведское имение «Перузина». В его северо-восточной части располагалось болото, из которого брали свое начало реки Мья (Мойка), Кривуша и Глухой проток. Для осушения этого болота в 1710–1711 гг. выполнили работы по соединению реки Мьи с Безымянным Ериком (Фонтанкой).

В 1739 г. также прокопали канал от Мьи до места слияния рек Кривуша и Глухой проток. Оно находилось примерно в районе нынешнего Банковского моста через канал Грибоедова. По рядом находившемуся Конюшенному двору канал стал именоваться Конюшенным каналом (ныне – канал Грибоедова). Река Кривуша протекала через участки, на которых сейчас стоят Михайловский театр на Площади Искусств и церковь Св. Екатерины на Невском проспекте, а Глухой проток проходил по линии нынешней Михайловской и Думской улиц.

Первый Аничков мост через Фонтанку и перспектива Невского проспекта в сторону Адмиралтейства. Раскрашенная гравюра Я. Васильева. 1750-е гг.

Русло Кривуши (выше ее слияния с прокопанным каналом) впоследствии засыпали и застроили. Глухой проток сначала расширили и углубили, но при строительстве Гостиного двора его сильно засорили. В 1758 г. Глухой проток также засыпали.

На плане 1725 г. показано несколько домов, стоящих вдоль першпективной дороги на участке между Мьей и нынешней Большой Конюшенной улицей. Севернее дороги, около истока реки Кривуши на левом берегу Мьи по проекту архитектора М. Г. Земцова построено здание Конюшенного двора. Вдоль Кривуши на плане отмечено мазанковое здание служителей конюшенного двора.

Остальная часть участка между Глухим протоком и Фонтанкой от першпективной дороги до Мойки оставалась незастроенной. Эти территории Петр I подарил жене, для которой на берегу Мойки построили небольшой дворец. Предполагается, что этот дворец, называвшийся «Золотым», возведен на месте шведского имения «Перузина». Около дворца устроили сад, построили хозяйственные здания и дома для садовников и дворовых людей. А чтобы никто на территории принадлежавшего Екатерине участка больше не строился, в 1721 г. даже выставили специальный караул из солдат.

Незастроенной оставалась и территория с южной стороны Большой першпективной дороги между реками Мья и Кривуша. Только несколько в глубине здесь начинались дворы Переведенческих слобод. От Невской першпективы они отделялись полосой березового леса, рубить который было категорически запрещено. Известен случай, когда Петр I, узнав о самовольной порубке, приказал виновных разыскать и каждого десятого повесить. Только благодаря заступничеству его жены смертную казнь заменили наказанием шпицрутенами. Далее на юго-запад Переведенческие слободы сливались с Офицерской слободой, а от Морской слободы на северо-западе они отделялись рекой Мьей.

За рекой Кривушей с южной стороны Большой першпективной дороги стояло деревянное одноэтажное здание еще одного Гостиного двора, построенное на месте нынешнего Большого Гостиного двора в 1720-х гг. Далее, ближе к Безымянному Ерику, вокруг небольшого озерка стояло несколько домов, среди которых была и усадьба капитана (а затем – майора и полковника) Аничкова. С другой стороны дороги не было ничего, кроме леса.

Первый мост через Фонтанку

В 1716 г. под руководством капитана М. О. Аничкова через Безымянный Ерик (Фонтанку) по Большой першпективной дороге построили первый мост. Он был деревянный, балочной системы, длиной 150 м и перекрывал не только реку, но и ее заболоченные берега.

Строили мост служивые батальона морской рабочей команды, стоявшего сразу за рекой, в Астраханской слободе – эта слобода располагалась за мостом направо, а налево – Ямская слобода. В Астраханской слободе жили переведенцы из-под Астрахани, а в Ямской слободе жили ямщики со своими семьями. Всего же в начале XVIII в. для обеспечения связи Санкт-Петербурга с другими городами России на новые места вместе с семьями переселили более 1600 ямщиков.

По реке Фонтанке тогда проходила граница города, поэтому рядом с мостом располагалась застава. При въезде в город проверялись подорожные и бралась плата, в качестве которой в петровское время служили камни для мощения улиц. Первые годы солдатам на заставе в качестве укрытия от непогоды служил простой шалаш. Позднее по проекту архитектора М. Г. Земцова построили здание кордегардии.

На ночь мост перекрывался шлагбаумом. После того как мост в 1726 г. перестроили, сделав разводным для прохода по Фонтанке судов, его на ночь стали разводить. Причем разводили мост не столько от лихих людишек, разбойничавших в лесах за Фонтанкой, сколько для того, чтобы в город по ночам не забегали волки.

Пожары и застройка при Анне Иоанновне

Большая першпективная дорога за рекой Мьей первое время больше напоминала пригородную дорогу, окруженную лесами и садами. Во многом это объяснялось тем, что Петр I собирался тогда устроить центр города на Васильевском острове. Указ от 22 ноября 1723 г. гласил: «На адмиралтейской и на московской стороне всякого звания обывателям, кроме набережных линий от Почтового двора до Галерного двора, никому каменного строения не строить».

В районе Большой першпективной дороги дозволено было остаться только работникам Адмиралтейства.

Не способствовал застройке улицы и переезд Двора в Москву в 1726 г., во время царствования Петра II. Город начал быстро пустеть, а уже возведенные здания без присмотра стали разрушаться. Потребовалось даже издать специальный указ, запрещавший жителям покидать Санкт-Петербург.

Более плотной застройка стала только к концу 1730-х гг., когда на престол взошла Анна Ивановна, а Двор вернулся в город. На тех же местах, где они стоят и сегодня, построили лютеранскую церковь Св. Апостола Петра, шведскую и реформатскую церкви. На участке за современным Домом книги поставили перенесенное с Адмиралтейского луга крытое здание манежа герцога Курляндского Э.-И. Бирона.

Напротив него, с другой стороны першпективной дороги, в 1733–1737 гг. по проекту архитектора М. Г. Земцова возвели новую церковь Рождества Богородицы (Казанской Божьей матери). По его же проекту построили комплекс из двух домов усадьбы братьев Строгановых у пересечения Большой першпективной дорогой реки Мьи (ныне – дом № 17).

Около моста через Безымянный Ерик располагались строения гвардейского Преображенского полка (полковой двор), на месте которых в 1757 г. построили здание Аничкова дворца. В 1732 г. перед этим мостом М. Г. Земцовым были воздвигнуты Триумфальные ворота, замыкавшие перспективу и придававшие ей торжественность. Еще одни Триумфальные ворота в том же году возвели у Зеленого моста через Мью (Мойку). Эти ворота установили по случаю возвращения из Москвы в Санкт-Петербург Двора Анны Иоанновны (Ивановны), ставшей в 1730 г. императрицей. Первые ворота назывались Аничковскими, а вторые ворота назывались Адмиралтейскими.

Невский проспект от Мойки к церкви Рождества Богородицы. Гравюра Г. Качалова с рис. М. Махаева. 1753 г.

Тем не менее, эта часть будущего Невского проспекта (за рекой Мьей) в те годы пока еще оставалась довольно пустынным местом. На планах и зарисовках того времени здесь в основном показаны высокие глухие заборы. Пастор евангелической общинной церкви во имя апостола Петра (дома №№ 22–24) Крейг писал: «Опасаюсь недостатка в воде, злоумышленников, убийц, воров и разных неприятностей, случающихся обыкновенно с теми, кто живет далеко от своих соседей».

Пожары 1736–1737 гг. и их последствия

В результате опустошительных пожаров в 1736–1737 гг. практически полностью выгорели обе Морские слободы вместе с Гостиным двором. Торговые ряды после пожара перенесли за Глухой проток, на место нынешнего Гостиного двора.

Исследователь истории Петербурга Богданов писал о пожаре Гостиного двора: «Сей гостиный или мытный двор в 1736 году, загоревшись внутри, весь сгорел и от оного пожара развалился, понеже оный строен был весьма стенами тонко, потолки, двери и затровы были деревянные и от сильного огня распалися, а на последки и остатки разобрали».

В результате с правой стороны Невской першпективы от Адмиралтейства до реки Мьи долгое время находились пустые погорелые места, на следующий год не менее опустошительным пожаром уничтожены Немецкая и Греческая слобода. В результате на плане города от 1737 г. вдоль Большой першпективной дороги показано всего семь домов.

Пожар в Петербурге в 1737 г. Немецкая гравюра середины XVIII в.

М. И. Пыляев в своей книге «Старый Петербург» приводит следующие разговоры очевидцев о причинах этих пожаров: «11 августа 1736 года, в полдень, загорелся дом на Мойке, близ Зеленого моста (Полицейского), от неосторожности слуг жившего в нем персидского посла Ахмед-хана. Они курили трубку на дворе, искра запала в сено, и через полчаса дом пылал. Пламя распространилось с чрезвычайной быстротой и вскоре охватило многие деревянные здания на берегу Мойки и Гостиный двор, стоявший на месте нынешнего дома Елисеева (где Благородное собрание). Пожар продолжался восемь часов и истребил все здания от Зеленого моста до церкви Вознесения. 24 июня 1737 года огонь снова вспыхнул разом в двух местах и обратил всю часть города, от истока Мойки до Зеленого моста, в пепелище. Сгорело более тысячи домов и несколько сот человек. Позднее, в этом же году, сгорела часть города от Вознесенья до Крюкова канала. Этим пожарам, как было дознано, предшествовали поджоги. Так, 6 июня, рядом с дворцом Елисаветы Петровны (где теперь Павловские казармы), в доме Линзена, найден был на крыше горшок с воспламеняющимися веществами».

После этих пожаров создали специальную Комиссию о Санкт-Петербургском строении. На нее возложили задачу составить план уже существующей застройки и разработать план дальнейшего строительства «…с обозначением, где должно быть какое строение, также и где публичным площадям быть». Под руководством И. Зигхейма выполнили первую топографическую съемку города. Разработанный Комиссией план основное внимание уделил развитию района вокруг Адмиралтейства и особо отметил необходимость уничтожения деревянной слободской застройки, детально проработали и застройку Невской першпективной дороги.

Весь город впервые разделили на пять частей (Адмиралтейскую, Петербургскую, Василеостровскую, Московскую и Литейную) и дали официальные названия улицам. До этого, чтобы найти нужное место, его требовалось подробно описать, указать имевшиеся рядом приметные сооружения. В каждой части провели перепись жителей. Полиции было приказано на набережной Невы, на Миллионной и Большой Луговой улицах сломать все деревянные крыльца, пристройки и мелкие строения во дворах. При каждом доме специальным указом хозяевам предписали выкопать колодцы на случай пожара, а на Невской першпективе все дома (до Фонтанки), согласно решению Комиссии, должны быть только каменными.

В 1730-х гг. Большую (Невскую) першпективную дорогу впервые попытались продлить от того места, где она выходила на старую новгородскую дорогу (в районе сегодняшней площади Восстания), прямо к Александро-Невскому монастырю. Как память о той попытке ныне существуют Гончарная и Тележная улицы, образовавшиеся со временем на месте проложенной новой дороги-просеки.

Гончарная улица получила свое наименование от находившегося неподалеку гончарного завода, основанного в 1747 г., Тележная же улица получила свое название от существовавших в XVIII в. тележных рядов. Эти ряды тянулись от нынешней площади Восстания почти до Александро-Невского монастыря (затем Лавры). Здесь велась торговля телегами, шорным и прочим гужевым товаром. Некоторое время Тележную улицу называли еще Малой Невской улицей.

Вместе с ранее проложенной Невской першпективой новая улица-просека должна была образовать Новую Невскую першпективу, а старая дорога от Александро-Невского монастыря стала, соответственно, именоваться Старо-Невской першпективой, но работы по формированию новой улицы так и не завершили.

Название Старо-Невская першпектива за старой дорогой к Александро-Невскому монастырю прижилось и сохранялось еще долгое время. До сих пор эта часть Невского проспекта от площади Восстания до Александро-Невской лавры часто так и именуется петербуржцами – Старо-Невский проспект. А собственно Невский проспект от Адмиралтейства до Фонтанки и далее, до площади Восстания, представляет собой один из лучей так называемого «Невского трезубца». Другие два луча – это Гороховая улица и Вознесенский проспект. Эти улицы-лучи под равными углами расходятся от Адмиралтейства, пересекаясь дугами улиц, рек и каналов. В развитие лучевой планировки города в подготовленном в 1936 г. Генеральном плане Ленинграда Гороховую улицу (тогда ул. Дзержинского) предусматривалось продлить до Колпина. Хотели продлить и Вознесенский проспект (тогда пр. Майорова), перспективу которого в 1851 г. замкнуло здание Варшавского вокзала. Вокзал предусматривалось снести.

План Санкт-Петербурга, составленный И. Зихгеймом в 1737 г.

Одновременно с попыткой продлить Невский проспект в 1730-х гг. провели осушение территории в районе нынешнего Таврического сада. Она была заболочена и пустынна, но при этом не являлась низиной. Соответственно осушить ее, спустив воду по прорытым канавам, было бы довольно просто. Б. Миних, заметивший эту особенность участка, предложил его осушить за свой счет. За это он попросил передать ему десятую часть осушенных земель в наследственное пользование.

В результате проведенных в 1733–1734 гг. мелиоративных работ территория стала пригодна для хозяйственной деятельности. Долгое время на этом месте были огороды горожан.

Регламентация застройки

После серии огромных пожаров 1736–1737 гг. строительство вдоль Невской першпективы велось уже в соответствии с определенным регламентом. Порядок застройки и проекты домов утверждались Комиссией о Санкт-Петербургском строении, специально созданной указом императрицы Анны Иоанновны от 10 июля 1737 г.

Возглавил комиссию Б.-Х. Миних, а главным архитектором назначили П. М. Еропкина. В состав Комиссии вошли также М. Головкин, А. Нарышкин и Ф. И. Соймонов. За Адмиралтейскую часть города отвечали архитекторы М. Г. Земцов и И. К. Коробов, за Василеостровскую часть – архитектор Дж. Трезини, за Московскую и Литейную части – И. Я. Шумахер, а за Петербургскую часть – М. Г. Земцов.

От Адмиралтейской площади до реки Мойки разрешалось строить только каменные двухэтажные дома, а от Мойки до Глухого протока – каменные одноэтажные дома, но на высоких полуподвалах (как тогда говорили – «на погребах»). Далее разрешалось строить обычные одноэтажные дома, но тоже каменные.

Требование наличия высокого полуподвала было обусловлено частыми наводнениями в городе. Согласно распоряжению Комиссии, высота порога первого этажа должна превышать уровень прибылой воды на один аршин, т. е. более чем на 70 см. Поскольку в разных частях города этот уровень был различен, то и высота порога колебалась от 1,7 до 2,6 м от поверхности земли. Сейчас это уже не так хорошо заметно, поскольку за 300 лет поверхность земли значительно поднялась. Однако около входа во дворец светлейшего князя А. Д. Меньшикова на Васильевском острове мы можем видеть первоначальный уровень земной поверхности, вскрытый при реставрационных работах в начале 1970-х гг. Он ниже уровня современной мостовой почти на 1 м.

После того как Комиссия приняла решение о строительстве вдоль Невской першпективы только каменных домов, простым обывателям пришлось перебраться отсюда в другие районы города. Каменные дома им были не по карману. Говорили даже, что пожары городскими властями устраивались специально.

Особое внимание Комиссия уделяла благоустройству улиц, в том числе Невской першпективы, их санитарному состоянию и озеленению. Кстати, именно решением Комиссии улица стала именоваться Невской першпективой. Решением Комиссии в конце 1730-х гг. ширину Невской першпективы сочли недостаточной и за Мойкой ее значительно увеличили – до 40 м. Прежняя ширина улицы сохранилась до наших дней только на отрезке между Мойкой и Адмиралтейством – 25 м.