Мир без границ

Я молчал. Чего тут скажешь то?

– Ты веришь, что сильный дух, или душа, что в принципе одно и то же, способна исцелить больное тело?

Я задумался. И задумался серьёзно. Я слышал чудеса, что смертельно больные люди с позитивным жизненным настроем каким-то чудом исцеляются, и доктора не могут понять, как такое произошло. Но такие случаи невероятно редки, и я не знал историй, когда у больного калеки вырастала новая нога, или кривой человек стал прямым, или ослепший становился зрячим. Поэтому я ответил:

– Нет, не верю.

– Закрой глаза, расслабься, выкинь всё из головы и постарайся заснуть.

– Не получается, – тут же признался я.– Нервничаю…

– Ты не нервничаешь, я чувствую. Ты боишься. Подумай о том, как ты обычно засыпаешь, о чём думаешь…

– Ка-азлы! Как же вы достали шуметь, алкоголики поганые!

Это был единственный раз, когда я увидел на всегда спокойном лице целителя недоумение и замешательство. Пришлось объяснить:

– Над моей комнатой живут алкоголики, которые постоянно, в любое время дня поют, ругаются, орут, топают, дерутся и много чего ещё делают. Так что перед сном меня посещают такие мысли и слова.

Некоторое время Михаил молчал.

– Понимаю, это не совсем хорошо и удручающе, но не стоит говорить таких слов. И хотя я вижу, что произносишь ты их без злобы, но всё равно лучше не надо.

Я хотел сказать, что он мне не священник, чтоб проповеди читать, но язык почему-то не повернулся произнести это вслух.

– Давай попробуем иначе. Перед тем как ты засыпаешь, в тот миг между сном и явью, какие твои мысли? Что ты чувствуешь?

– Иногда, когда долго не могу уснуть, я чувствую, словно моя кровать начинает кружиться, медленно, не спеша, а потом я засыпаю.

– Замечательно. Постарайся расслабиться, разбуди в себе эти чувства и отключи эмоции. На первый раз я помогу тебе.

Он положил свою руку мне на ладонь, и я сразу испуганно дёрнулся.

– Расслабься! Не надо бояться, я не сделаю тебе больно. Боль это физическое страдание, весьма неприятное, не спорю, но именно оно говорит о том, что мы всё ещё живём.

– А что, нельзя жить без боли и страданий?– Возмущённо спросил я.– Хочется жить и радоваться…

– Вот именно! – воскликнул Михаил. – Нужно жить и радоваться. Всегда, в любой ситуации, несмотря ни на что. А боль и страдания неизменный спутник. Но у каждого человека она разная. Впрочем, болевой порок у всех тоже.

Я почувствовал, что начинаю запутываться в своих мыслях и словах целителя.

– Закрой глаза и сделай так, как я сказал. Я помогу и буду рядом.

Я вздохнул и честно попытался следовать указаниям. Понятное дело расслабиться никак не получалось, и в голову лезла тысяча и еще одна мысль. Все как на подбор очень важные и степенные. Я начал ёрзать, и получил легкий щелчок по макушке. Физическое воздействие помогло, я начал успокаиваться и вроде даже потянуло в сон. Зевнул.

И в тот незримый миг, когда явь переходит в сон, внезапная вспышка света и боли пронзила мое тело. Причём ощущение боли было столь мимолётным, что возможно это был всего лишь страх от резкого света. И спустя долю секунду я рванулся вверх, сквозь потолок, второй этаж, крышу здания и выше – в бездонное голубое небо! Причём никакого дискомфорта от прохождения сквозь бетонные стены я не почувствовал. Скорее всего, я всё-таки уснул, и теперь мой ненормальный мозг надо мной издевается. Помню в детстве, я тоже летал во сне, спрыгивал с высокого крыльца подъезда – и вперед, парить над землёй! Незабываемое чувство. Да, и вот теперь я снова летаю во сне! Как хорошо. Я успокоился, и преисполненный восторгом посмотрел ввысь: интересно, что там дальше?

Но внезапно мой подъём прекратился и я ощутил чью-то бестактную руку на своём запястье. Я с силой попытался вырваться, но держали меня крепко. Прям стальной захват.

– Стой, замри! Тебе туда ещё рано, останься с нами.

Мне очень хотелось продолжать своё возвышение, и сильно раздражала эта помеха, вцепившаяся в мою руку.

– Посмотри на меня! Ну же!

Я с великой неохотой посмотрел вниз, надеясь, что тогда от меня отвяжутся. Целитель висел в воздухе немного ниже, и упорно не отпускал меня. При этом выглядел как-то странно. Он был прозрачным, словно соткан из дыма, призрачным…

– А-а!– закричал я, осознав, что меня схватило приведение.

Страх предал мне сил, и я сумел ещё немного подняться вверх, хотя призрак целителя из-за всех сил пытался меня удержать. Без осознанной причины я понимал, что мне нужно лететь вверх. И как можно скорее.

– Пусти!– Закричал я, когда устал сопротивляться. – Мне надо туда!

– Надо, но не сейчас. Успокойся и не дергайся. Сделай глубокий вдох и выдох. Вот так, молодец. Ты помнишь кто я?

– Да,– честно ответил я.– Ты призрак целителя. Отпусти.

К моему удивлению, призрак рассмеялся, но ничего ужасного, злодейского в его смехе не было.

– Если я призрак, то ты сейчас тоже приведение.

Я, конечно, не поверил его словам.

– Вспомни кто ты, и о чём мы с тобой говорили пару минут назад.

К сожалению, у меня не получилось вспомнить. Абсолютно ничего, что было до моего полёта. Это меня слегка озадачило.

– Что тебе от меня нужно?– спросил я.

– Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

– Нет!– я вновь попытался вырваться.– Да отцепись же!

– Давай так. Сейчас ты пойдёшь со мной, я тебе кое-что покажу, а потом, если ты захочешь лететь дальше – я тебя отпущу.

– Честно?– недоверчиво уточнил я.

– Абсолютно! Честное пионерское!

Он потянул меня за собой, вниз, к земле, куда мне почему-то совершенно не хотелось. Но я не стал сопротивляться, и покорно дал опустить себя ещё ниже, а потом мы прошли насквозь знакомую крышу какого-то здания и очутились в полупустой комнате. В ней находилось двое – один лежал на кушетке, второй вдвое старше, кажется, задремал на стуле.

– Кто это?– спросил я, зависнув над молодым человеком. Хотя уже итак знал ответ. Кому ещё могло принадлежать это тщедушное, искривлённое болезнью тело?

– Это ты, – ответил мой конвоир и разжал руку.

Получив долгожданную свободу, я не пошевелился. Не зря говорят, по-настоящему свободен тот, кто ни о чём не думает и не переживает. А таких теперь и нет, ну кроме дураков и больных на голову.

– Я умер?– не без труда выдавил я, хотя снова ответ был очевиден.