Модус скитальцев

Он отпрянул и всплеснул руками. Лицо его исказила мука, отчего приняло неземной вид. Как разгневанный дух, изображенный на древней картине.

Ролдан повторил собственное заявление. Берек его прекрасно расслышал. Слух у всех стопроцентный, даже при отсутствии поддерживающих алгоритмов. Повторить требовалось, чтобы собеседник захотел его услышать и не полез в контрпродуктивный спор.

Эффект оказался точно таким, как рассчитывал Ролдан.

Берек нахмурился, оскалился, поморщился. Эмоции сменялись, явно подбираемые с запросом на происходящее. Наблюдать перебор личин всегда забавно. Порой алгоритмы с ума сходят от того, что творится в человеческом сознании.

Наконец, Берек уже в ручном режиме выбрал подходящую маску. На мгновение виртуальная его копия потеряла в объеме и деталях. Всего лишь мгновение, но указывающее на экстраординарность происходящего.

Или же с орбиты заходил челнок, что потребовало дополнительных мощностей для расчетов.

Ролдан отвлекся на пустое изображение деревьев за стеклом. Ветер все так же стремился склонить их в поклоне. Не видно поднявшегося столба пыли и яркой зари на горизонте.

– Почему моя версия кажется тебе не достоверной? – спросил Берек.

Маска отразила сложный спектр эмоций, сопровождавший вопрос. Без наблюдения лица собеседника трудно общаться. Потому люди отдают так много ресурсов на создание образов.

А как было бы проще жить в режиме запрос\ответ. Ведь эта функция заложена в фундаменте человеческого разума.

– У меня несколько замечаний к данной версии, – ответил Ролдан.

Он не мог наблюдать собственного лица, но какие-то эмоции наверняка отображались. Берек изобразил заинтересованность\скепсис.

– Предложенная тобой версия кажется правдоподобной, – согласился Ролдан. – Однако, не всё, что явно, таковым является.

– Не усложняй.

– Я сам, признаю, пришел к аналогичному выводу, – Ролдан развел руками в ответ на жест сомнения от Берека. – Выглядит чудовищным, но не таким уж невозможным. Столь глубоко, как ты, я копать не стал. Воспользовался имеющимися у меня данными.

Берек повел рукой, предлагая продолжить.

Всех их воспитывали на историях о колонистах. Эти воспоминания заложены с юного возраста. История о корабле, с которого люди высадились на одинокую планету, стали столпом космоса, вокруг которого крутится небосвод.

Избавиться от предыстории не удастся. Пусть многие факты из прошлого вызывают сомнения, многие истории откровенно выдуманы, подвергнуты осмеянию или, наоборот, вытканы на знаменах. Люди вольны сами использовать прошлое так, как им заблагорассудится.

Отказаться от него они не могут.

В том числе от памяти о том, что от метрополии им достались воспоминания о жестокости, мерзких деяниях предков. Копая глубже, удалось бы выискать в предках падальщиков и каннибалов.

Это ведь не значит, что нынешнее поколение людей пошло по тому же витку спирали.

– Разве только здесь, – Ролдан ткнул пальцем в висок.

– Вот тебе мотиватор.

– Но зачем? Ищущий жестокости обретет ее проще и доступнее. Красочнее. А чего добился объект 2, если следовать твоей версии.

– Натуральности. Ты ведь носишь эти ткани, вытканные мозолистыми пальцами.

Ролдан отмахнулся и сказал, что это приманка для дураков. Еще давно, чтобы развеять собственные сомнения, он посещал мастеров. Пальцы у них ничуть не грубее людей, занятых в иных профессиях.

– Но аналогию я понял. Понял. Зачем насильно и без разрешения прерывать жизнь в подобных условиях. Предполагая твою версию, углубляя ее, стоит предположить, что объект 2 совершил бы какой-нибудь ритуал. Не в старом значении этого слова.

– Понял, – Берек кивнул, нахмурился.

Приняв свою версию за истину, Берек не учел, в каких условиях произошло событие. Акт гомицида в его исконном смысле требовал особых условий. Ни один из них в данном случае не удовлетворился.

На Альме, в метрополии подобное происходило по очевидным причинам. В том числе как наследие культуры, выходцами которой были альмиты.

Их потомки, генетические наследники, но культура у них иная. Тяжелый перелет до нового дома стоил так много. Пришлось выбросить в пустоту не только сотни мертвецов, но также культурный багаж, который каждый колонист вывез с метрополии.

Оставшиеся голыми пред новым миром. Таким же девственным и обнаженным. Колонисты не скатились в напророченные им зверства. Вместо жестокого разрывание земли в поисках ресурсов, а также безудержных зверств по отношению друг к другу. Колонисты принялись высаживать эти сосны, что теперь окружают место первой посадки. Расширяли город, прокладывали дороги, размножались и занимали свободное пространство, коего оказалось вдоволь.

Расширялись не только физически, но и в разумах своих. Строя невероятные по сложности структуры в виртуальности. Настолько сложные, что их невозможно контролировать.

И Берек, и Ролдан знали собственное прошлое и видели, какое оно оказало воздействие на настоящее.

Потому предположить, что событие являлось актом гомицида – неразумно.

– Поверь, – закончил Ролдан, – я сам первоначально пришел к аналогичному выводу. Не стал углубляться в исследования, боясь, что как всякий человек начну подгонять факты под теорию. Что с тобой произошло, Берек.

– Тогда что, если не убийство?! – всплеснул руками Берек. – Ты создаешь сложности там, где их нет. Всегда нужно выбирать очевидное решение, не пытаясь строить сложные структуры.

– Не всегда. Но я тебя понял. Оставь софистику для общения вне работы. Нам нужны факты. С этим мы работаем.

Плечи Берека опустились. Несмотря на рост, он теперь выглядел меньше, слабее Ролдана. Его вид вызывал жалость. Ролдан устыдился собственной жестокости. Печально, что пришлось бить коллегу, ломая такую прочную и надежную картину мира.

– Теорию я не отбрасываю, – успокоил коллегу Ролдан. – Возможно всё. Потому мы должны разобраться. Чем больше будет данных, тем точнее вывод. Разве не так говорится?

Берек кивнул. Явно он не желал расставаться с любимой игрушкой. Если копнуть его профиль, чего Ролдан не стал делать, наверняка обнаружится, что у коллеги учащенный пульс и дыхание, повысилось давление, а гормональный фон так вообще бунтует.

Ему не удается взять себя в руки, сложно отказаться от ужасной теории.

Она ужасна. Пугает. Потому заставила Берека вцепиться в нее подобно паразиту в тело носителя.

И как в случае с паразитом, тут нужен тонкий подход.

– Угостишь? – спросил Ролдан.

– Что? Да. Конечно.

Из соседней комнаты четырехлапый автоматон вынес ему небольшой стол. Пластик и блестящий металл. Прочно, практично, полезно. Ролдан расплылся в кресле, утопая своими выпуклостями в его вогнутостях.

– Выпил бы чего-нибудь такого. Например, мятного напитка с хмелем и чабрецом и лимоном. Если ты не против.

Берек развел руками и улыбнулся. Какие уж тут вопросы. Небольшие посиделки всегда хорошо.

Выманить его из ванны не удастся, но Ролдан знал, что Берек поддержит его, если предложить: