Ущербные. Книга 3. Отпуск

– Любимый, он как раз говорит о том, что для него это не приемлемо и, какой бы родней он нам не приходился, он не хочет спать со мной, чтобы ты не ревновал. Он не понимает, что у южан такие отношения в порядке вещей. Но для императора они, видимо, не приемлемы.

Он северянин, а мы если и женимся или выходим замуж, то только один раз и в большинстве случаев остаемся верны супругу всю свою оставшуюся жизнь. По этой причине я и отказалась признавать его своим мужем. Император, видимо тоже не желает спать со мной по той же причине. Более того, он вообще не желает пускать к себе в постель девушек, которые не свободны. Ему это кажется не правильным.

– Вот оно, что. – задумчиво произнес Симон. – Значит противоречие воспитаний. Вот, что я тебе скажу, брат. Я хочу, чтобы ты знал. У нас южан тоже есть измены. Только изменами мы считаем, если супруг или супруга спит с кем-то на стороне и если это не согласованное с семьей занятие. Так, например, супруга дворянина может греть постель монарху и ее супруг будет только гордиться этим. Она так же может спать с более высокопоставленным дворянином, если от этой связи будет выгода ее законной семье. То же касается и самого супруга.

А если в семье появляется названный брат, да еще и столько сделавший для семьи, сколько ты, то ни о какой ревности и речи идти не может. И спать вы с Катюшей можете так, как пожелаете, хотите отдельно, хотите мы втроем можем провести время. Вы только заранее предупредите, у меня просто могут быть дела в замке короля.

После этих слов меня стало распирать от возмущения. Я и выговорить-то ничего не мог, только хлопал губами. Но мне на выручку пришла Екатерина:

– Не переживай так. Я все ему объясню. И спасибо, что ты такой замечательный.

Она поцеловала меня в щеку и я остыл. Сразу вернулся дар речи и я сказал ей:

– Надеюсь на тебя.

Потом развернулся и пошел за стол на свое место. Рядом игрались котята гигантских лиотимов, я сграбастал их в руки и уселся на свой стул. Потом погрузил лицо в их мех и прижался к ним, окончательно успокаиваясь. Затем положил котят себе на колени животиком к верху и стал щекотать им животики. Каждый котенок был просто огромен. В длину голова каждого не помещалась на моих коленях, а весили они килограмм по десять-пятнадцать. Спины и лапы широкие, когти огромные и острые частые зубы. Они впивались мне когтями и зубами в кожу, слегка прикусывая мне руки.

Но даже этого «слегка» мне хватило, чтобы пошла кровь. Я быстро залечил себе раны и усилил руки магией. Вот теперь они не могли ее прокусить и мы втроем веселились. Затем, я взял со стола по здоровенному куску жареного мяса и, положив на край стола, отправил каждому образ, как они грызут каждый свой кусок.

В ответ мне пришло два образа, где котята пытаются стянуть каждый по куску мяса со стола, а ни нах строго смотрят их хозяева и грозят им пальцем. На, что я им ответил, что если хозяева или я запрещают брать, что-то со стола, тогда ничего трогать нельзя, а если разрешают, то можно. Долго уговаривать их не пришлось и буквально через пару секунд котята задними лапами стояли на моих коленях, передними упирались в стол и жевали мясо, которое я им положил.

Видя обреченный вид их хозяев, я им пояснил:

– Не беспокойтесь. Я им объяснил, что со стола можно брать только когда они получат ваше или мое разрешение.

Это помогло. Гараниил и Нинатиэль улыбнулись и расслабились. А я, чтобы помочь отвлечься им от котят закричал:

– Горько!

Меня тут же дружно поддержал народ.

Натискав, не совсем мелких, пушистиков, я успокоился совсем. И в самом деле, чего я взъелся. Ну, нравы тут такие. Меня ведь к ней в постель никто силком не тащит. Если я не стану спать с Екатериной никто же не обидится. Так, что пока все путем.

Вскоре закончили приготовления к поединкам. За один раз выходило по несколько пар поединщиков, каждой паре было отведено место для боя

Уже глубоким вечером вышли на бой мы с Иринкой. Предварительно я наказал, будущим ученикам империи следить за нашим боем очень внимательно и после боя, они должны будут описать мне все, что увидели.

Затягивать бой мы не стали, бились всего минут пятнадцать и при этом не сильно ранили друг друга. А вот скорость мы выдерживали различную, от более-менее медленной, до максимально быстрой. Я хотел посмотреть, что же смогут заметить будущие ученики. Я должен отметить, что Ирина стала намного сильнее после боя со светлыми эльфами.

– Сейчас, каждый из вас подойдет ко мне и расскажет все, что видел в нашем бою. – сказал я Аталаилу, Диофу, Имсиэль и Андрею.

Как и следовало полагать, увидевшим и заметившим все, был только Аталаил. Однако, он был поражен нашей скоростью и сказал, что сам не способен двигаться так быстро. На, что я ответил ему, что сможет, если будет усердно тренироваться не жалея себя и в точности выполняя то, что от него требует наставник.

Три четверти от боя смогла увидеть Имсиэль, чем меня порадовала. Ну и сын меня не подвел, две трети, если брать в целом. Ну, а Диоф не увидел даже и четверти. Хотя, кое-что он все же заметил.

Приняв у каждого клятву и, проанализировав услышанное, я и подобрал им всем по наставнику. Какого же было их удивление, когда они увидели своих наставников. Самому старшему из них было пятнадцать лет. И он должен будет тренировать Великого Князя темных эльфов. Однако надо отдать ученикам должное, никто возражать не стал. Невозмутимым было лицо только у Андрея. Видимо Ирина ему рассказала, что его ждет и каким будет его первый наставник.

Генрих, глядя на лица благородных учеников откровенно ржал.

– У меня такое же выражение лица было, когда ты мне наставника назначил? – спросил король Мидрамара.

– Ага. – ответил я.

– Блин, хочу посмотреть на их первую тренировку. Вот будет потеха. Я ведь тогда подумал, что меня хотят убить. – улыбаясь во все тридцать два сказал Генрих. – А в результате получил свидание с этой невероятно страстной красавицей.

Генрих притянул к себе Миру и впился в ее губы так, как будто это был последний поцелуй в его жизни. Мира была довольна таким вниманием.

Это действо завело меня не на шутку и я сказал всем собравшимся:

– Ладно, нам с Лией пора вас покинуть. Завтра мы вернемся, а сейчас прошу прощения, но нам пора.

Тут уже пришла очередь Лии расплыться в предвкушающей улыбке. Я прихватил ее одной рукой за талию, другой взял ее за руку и телепортировался в сторону пляжа, где находился наш с ней пляжный домик.

Глава 4.

Империя Элизиум. Мертвые земли. Пляжный домик императора.

– Н-да. Пляжный домик блин. – сказал я, стоя перед огроменным поместьем. – Попросил Торгвальда сделать домик поменьше. Интересно, если бы я не просил сделать его поменьше, тут бы стояла копия моего замка?

Лия поцеловала меня, нежно и страстно, а потом сказала:

– Пойдем, посмотрим, что там внутри, любимый.

Как-то сразу отпустило. Пропало желание настучать по кумполу Торгвальду за самоуправство. И все внимание я сосредоточил только на своей рыжей, любимой бестии. Я взял ее за руку и мы пошли в дом. Только зайдя за порог, мы оба застыли от шока. Перед нами во всей своей красе предстал интерьер из земного мира. Точнее не совсем из земного. За эти шедевры, точнее за весь этот домик, любой олигарх с радостью бы отдал половину своего состояния.

Мебель была сделана не из ламинированного ДСП и даже не из красного дерева. Это было дерево из эльфийского леса, причем дерево было выдержано и высушено, именно в определенных условиях, которые можно воссоздать исключительно в лесах эльфов. И делается это не один десяток лет и даже не одну сотню. Медленно, очень медленно и осторожно сушится дерево на протяжении пятиста лет. Из этого дерева делается мебель исключительно для дворца Великого Князя. Даже приближенные к нему и его родня не имеют изделий из такого дерева.

При этом, они, как- то умудрились это дерево пропитать чем-то, что оно сменило свой оттенок. Красить такой материал не взялся бы никто. Покрасить краской такое дерево, это просто безвозвратно его испортить. И еще одно из свойств всех эльфийских деревьев: к ним не прилипает пыль и грязь.

На окнах висели шторы из эльфийского шелка. Был и тюль. ТЮЛЬ!!! Его тут отродясь не было. Даже висели потолочные гардины. На стенах частично были обои, частично панели, висели картины. Разумеется не такие, как на земле. Все сделано вручную. Я так и не понял, из какого материала они были изготовлены. Но это было невероятно красиво.

Я опустил глаза вниз и увидел под ногами КОВРИК. Придверной коврик для того, чтобы не нанести грязи дальше. Слева стояла полочка для обуви. Я снял обувь и поставил ее на полочку в специально отведенное для одной мужской пары место. Тут же раздался звук распыляющейся жидкости. В обувь брызнули духи или ароматизатор. Я снял обувь с Лии и установил ее на место одной женской пары. Раздался еще один впрыск и вокруг разнесся запах женских духов.

Мы прошли в ближайшую комнату, пока не поднимаясь по винтажной лестнице наверх. Комната оказалась гостиной. Очень много места, у стены стояли шкафы и серванты. Стекло было на загляденье. Хотя я и не уверен, что это стекло. Создавалось впечатление, что это горный гномий хрусталь.

Посередине стоял стол все из того же эльфийского дерева. Он был невероятно красивый, с резной имперской росписью на ножках и с боков столешницы. Стиль тильды, сочетающий в себе узоры, росписи и знаки, теперь называли имперским. И Тильда считается самым лучшим дизайнером на всем Эратионе. Ее изделия уходят по баснословным ценам и, судя по всему, цены этому столу в принципе существовать не может. Настолько он прекрасен.

На столе стояла посуда, сделанная не без участия Тильды. И в этот раз я был уверен, что сделана посуда из горного гномьего хрусталя. Но, КАК!!!??? КАК ОНИ НАУЧИЛИСЬ ТАК ОБРАБАТЫВАТЬ ХРУСТАЛЬ!!!??? Такие узоры на хрустале сделать не возможно. И уж тем более сделать из хрусталя посуду. Максимум вазу и то если попадется дикий полый хрусталь и на обработку срезов такого хрусталя уходят годы кропотливого труда. А тут имперская роспись. Это никак не укладывалась у меня в голове.

На столе стояло много различных блюд. Причем горячие блюда оставались горячими, а холодные холодными. Я следил за тем, что происходит вокруг, и уверен, что здесь со вчерашнего вечера никого не было. Однако магический фон дома я, все же, ощущаю.

– Поедим или пойдем осматриваться дальше? – спросил я застывшую и разглядывающую, что-то Лию.

– Я не голодна. – ответила она мне, не сводя глаз с очередного столового прибора.

Тогда поднимемся на второй этаж? Сдается мне спальня там. – спросил я.

Лия, тут же оживилась.