Парадокс Голубева

– Срочно в душ может быть нужно только девочкам. Мужчине срочно нужно только в туалет.

– Это сексизм!

Уйти в санузел удалось, а от разговора – нет. За настоящим завтраком Елена снова вернулась к волновавшей её теме:

– Ты займёшь кабинет Виктора Ивановича или другой выберешь? А жёнам можно присутствовать на мероприятии?

– Никакого мероприятия не будет. Никто ничего ещё не знает.

– Да ладно! Если ты от меня постоянно всё скрываешь, не значит, что все такие же. Бывают в семьях и нормальные отношения.

– Директор просто объявит в обеденный перерыв о своём новом назначении. Небольшой фуршет, и он сразу улетает. Виктор не уходит из Института, просто переводится в филиал. Никаких банкетов и корпоративов.

– Вы хотя бы подарок ему прощальный приготовили? Столько лет вместе!

– Да, скидывались. Галина Васильевна какие-то шахматы старинные купила.

– Виктор сегодня объявит своего приемника или завтра сделаешь сюрприз?

– Кто сказал, что именно я стану директором.

– А кто? Институт создан на основе твоего изобретения. Виктор его украл! Молчи! Всё происходило в этом самом доме. Мог бы врать, если бы я сама не была этому свидетельницей.

– Не изобретения. Просто идея пришла в голову о принципе передачи энергии на расстояние. Виктор развил её, предложил проект «Заслону», много лет работал.

– Почему ты не предложил? Почему после физтеха не пошёл с Виктором работать, а кинулся в свою психиатрию? Ни там, ни там ничего не добился!

– У меня нормальная работа с хорошей зарплатой.

– Нормальная?! С хорошей?! Виктор подобрал из жалости, когда ты и врачебную практику бросил. Я-то дура, думала, что выхожу за всесторонне развитого, целеустремлённого мужчину с большим будущим, родила ему дочь, а оказалось, что он всесторонне недоразвитый! Даже квартиру в центре купить не можешь, в этой дыре закисаем.

– Это родовое гнездо моей семьи.

– Прекрати! Твои родители купили это «гнездо» как дачу, когда тебе было четырнадцать.

– Здесь природа.

– Живёшь как медведь в берлоге и мне приходится. А мне хайп нужен! Для организации собственного юбилея даже жопу не поднял. Всё на мне!

– Сорок лет не празднуют.

– Почему тебя не назначают вместо Виктора? Подожди, подожди… посмотри мне в глаза! Ты сам отказался?! Отвечай! Сам?!

– В лаборатории работа творческая. Закисну я в кабинете. Совещания, бизнес планы, закупки, конференции. Не моё. В конце концов, я взрослый человек и сам могу решать кем работать.

– Не смей на меня кричать!

– Я не кричу. Я разговариваю абсолютно спокойно.

– Ты не замечаешь! Уже в привычку вошло на меня орать!

Лицо Елены пошло красными пятнами она пыталась вдохнуть, но не могла, потом просто глотнула воздуха, резко выдохнула и выскочила из комнаты. Пыталась на ходу хлопнуть сдвижной дверью. Не получилось: амортизаторы смягчили рывок, а сервоприводы мягко завершили заданный хозяйкой импульс. «Не тот вектор, – подумал Виталий, – старые двери для истерик удобнее были».

Больше они не разговаривали. Лена поехала к подружкам заочно шеймить мужа. Вернулась поздно, когда Виталий уже спал.

Теперь мысленно Виталий находил и аргументы, и правильные слова, но после драки кулаками не машут. Виталий отлично помнил тот день, о котором говорила жена. Это действительно случилось тридцать лет назад в том самом доме. Если быть совсем точным, без четырёх дней тридцать лет назад.

Праздновали его двадцатилетие. Родители под юбилей любезно предоставили дачу «на разгром», сами остались в питерской квартире. Собралась довольно большая и пёстрая компания: байкеры, спортсмены, богема, декаданс. У Виталика везде находились друзья. Были и однокурсники по физтеху: Виктор, отличник и зубрила, Тоха, попавший в универ по льготе как участие боевых действий и Андрюха, просто хороший человек.

Когда отзвучали протокольные тосты и компании начали кучковаться по интересам, Виктор немного выпил и собрал нас, однокурсников в отцовском кабинете, чтобы поведать тайны мироздания. Поведать Андрею и Тохе, потому что накануне Виталик сам ему это поведывал. Это действительно была его идея. Витёк просто схватился за неё и начал прорабатывать. Теперь он с энтузиазмом вещал:

– Тесла был прав: энергию можно передавать на огромные расстояния, причём без всяких проводов. Ему просто не хватило времени, чтобы это воплотить. Да и техника тогда не позволяла.

– А тебе, типа, позволяет.

– Пока нет, но я знаю, как это провернуть.

Андрей пшикнул открываемой банкой, сделал пару глотков и предложил:

– Обоснуй.

– Существование любой частицы – детерминированная система.

– Не понял! Что значит: заминированная? – уточнил Андрей.

– Как бы тебе объяснить?.. возьмём функционал.

– Это что за зверь? – поинтересовался Тоха.

– Функция, в которой роль переменной играет другая функция, а иногда и другой функционал, – пояснил Виталик, – не перебивай.

– Не проходили мы такого, – огорчился Тоха.

– Ты спал, – съязвил Андрей, – дай послушать!

– Спасибо! – поблагодарил Виктор. – Так вот, возьмём что-нибудь простенькое. Перемножим линейную зависимость с логарифмом от степенной, в которой степень – тоже переменная.

Виктор вбил в ноут формулу, обозначил оси координат, вбил какие-то хаотичные значения в столбцы, запустил построение диаграммы.

– Клёвый у тебя прикид, – заметил Тоха, щупая рукав тёмно-синего пиджака Виталика.

– Родители подарили. Английская шерсть. Давай смотреть.

На экране появилось что-то похожее на полосатые горы в пустыне.

– Четыре координаты?

– Это упрощённое объяснение, как изучать анатомию по детскому рисунку человечка: руки, ноги, голова, глаза, улыбка, иногда- нос. На самом деле, всё сложнее. Может быт сколько угодно функций, переменных и функционалов. Мы живём в трёхмерном мире, поэтому визуально привыкли воспринимать только трёхмерное изображение. У нас получилось фазовое пространство как среда обитания некой детерминированной системы. График динамической системы можно построить только в фазовом пространстве, то есть в динамике движения точки, где указаны все возможные состояния системы при всех возможных переменных.