Виталгол. Афрорусский маг

Аня соскользнула с кровати и, обернувшись одеялом на манер японского кимоно, засеменила в душ:

– Без меня не рассказывай, мне тоже интересно.

– А ты где пропадал всю ночь? – поинтересовался Виктор.

– Да так, познакомился в клинике…

Дверь в душ, не успев закрыться, распахнулась от звуковой волны:

– Так ты мне первый изменил?!

– А мы что, женаты? – парировал ночной гуляка.

Дверь гневно хлопнула.

– Если мужчина изменяет женщине, значит он козёл. Если женщина изменяет мужчине, это потому что он козёл, – донеслось из коридора.

В проёме показалась мощная фигура Олега. Старший Черкашин не очень уверенной походкой подошёл к столику, посмотрел на свет сквозь недопитую бутылку игристого и опорожнил её себе в организм. Сев в кресло, он оценивающе осмотрел номер и произнёс:

– Я вижу, никто в Москве не соскучился. Правильно, живи моментом, не думай. Почувствуй, используй свой инстинкт, почувствуй силу. Вещай, гроза столичных эскулапов, что нарыл.

– Пиковский улетел куда-то в Красноярский край. Сейчас, я где-то записал, – Голубев встал и начал рыться в карманах джинсов.

– Ещё минуточку подождите! – донеслось из душа.

Оказывается, когда нужно, женщины умеют быстро принимать душ. Аня выбежала в большом не по размеру белом гостиничном халате и такого же цвета тапочках. В полотенце девушка закручивала волосы для просушки. Она плюхнулась во второе кресло и разрешила:

– Рассказывай.

Виталий прочитал что-то написанное на бланке клиники Пиковского и продолжил:

– Так вот, Пиковский улетел в посёлок Дея, Лопатинского района, Красноярского края. Похоже, надолго. Он там детский дом открыл.

– Дея, – произнесла Аня, – прямо как у Виктора Гюго.

– У кого? – не понял Олег.

– Проехали, – перебил тёзка упомянутого писателя литературный спор, – не мог, что ли такой известный врач поближе учреждение организовать, чтобы не отдавать детишек на съедение мошке и гнусу? Если денег не хватало, фонд бы открыл

– В этом много непонятного, – задумчиво проговорил Виталий, – я хочу полететь туда, разобраться.

– Ты главное узнал? – вступил в разговор Олег. – Открыл он тот злосчастный рог?

– Да, определённо открыл, – просто ответил внук колдуна, – только напутал что-то дед, не вывалился оттуда никакой леопард, и Земля не треснула. Там лекарство оказалось. Непростое, но лекарство. Его сейчас изучают.

– Вот дедуля даёт! – восхитился Витёк. – Всех своих потомков погнал доктора искать, чтобы свою секретную формулу не выдавать. Наверное, запатентовать хотел. Ты меня, дружище, извини, я с тобой не полечу. Апокалипсис отменяется, а тратить бешеные деньги и свои выходные, чтобы с какими-то таблетками разобраться, уволь. Мы лучше с Анютой на пару дней в Сочи рванём.

– А я пойду по Пути до конца, – спокойно и уверенно объявил старший брат, – многого не знаем мы. Туманна великая Сила. В беспокойстве она. Повсюду тьма. Ничего не видно. Спрятано будущее. В возмущении великой Силы оно. Терпение должны иметь мы, пока осядет муть, и вода чистой станет.

Самолёты подобрали, вылетающие из одного аэропорта. Рейс в Красноярск отправлялся раньше, но поехали на аэроэкспрессе вместе: отлетающие на курорт в глубине души стеснялись, что бросают кто брата, кто бывшего любовника, и старались подольше не расставаться. Курортный сезон уже начался, поэтому в терминале было полно вылетающих. Сидячих мест не нашлось, друзья встали возле рядов кресел, в надежде, что кто-нибудь пойдёт на посадку, и освободится место хотя бы для Ани. Поравнявшийся с компанией молодой человек коротко взглянул на Виталия и, вдруг, ударил обеими ладонями по пакету с чипсами, который нёс в руках. Пакет хлопнул, выпустив из себя облако жёлтой пыли. Стоявшие неподалёку полицейские повернулись на шум и пошли за парнем. Тот прибавил ходу. Началась погоня, создавшая в толпе панику.

– Вот гад! – воскликнул Виталий.

– Краска! – закричала Аня, стряхивая с себя пыль.

Опасения оказались напрасными, частички легко покидали одежду.

– А может, это споры сибирской язвы? – забеспокоился Олег.

– Это был Урфин Джюс, а мы сейчас превратимся в его деревянных солдат, выдвинул свою версию Витёк, – ты хочешь здесь застрять, пока не выяснится? А как же Путь?

– Мне моё здоровье дороже. Сдам билет, пока не поздно, задержусь на время разбора, надо будет, сдам анализы.

– Вот и правильно, – похвалил брата Виктор, – а потом нам в Сочи перезвони, чтобы мы тоже не беспокоились. Пошли, отойдём, а то нас в свидетели запишут, на рейс опоздаем.

Глава 2

Ирина проснулась от пения птиц. За окном было ещё совсем темно. В едва светлеющем небе можно было различить контуры деревьев. Дотянулась до тумбочки, где оставила часы, безуспешно попыталась рассмотреть стрелки на циферблате. Электроники в доме не водилось, до и электричества тоже. Против механических часов Андрей не возражал. По причине наступившей три недели назад календарной весны, печку на ночь уже не затапливали, было холодно. Тело протестовало против покидания нагретого пространства под уютным шерстяным одеялом, но дух одержал верх. Девушка (в свои тридцать семь лет Ира всё ещё ощущала себя молодой девушкой, и по здоровью и по темпераменту) рывком соскочила с приземистой дубовой кровати ручной работы, сделала несколько энергичных движений, чтобы разогнать кровь. Скинула длинную ночную рубашку, надела трусики, спортивные брюки и майку. Подумав, присоединила к костюму шерстяные носки и вязаную жилетку. Подошла к кадушке с водой, зачерпнула деревянным ковшом холодную жидкость, попила без удовольствия и начала разминку. Начинать день со стакана воды и разминки было многолетней привычкой.

Ценность любой вещи определяется исходя из многих факторов. Во-первых, это начальная стоимость, может, качество материалов или уникальность работы. Тут все понятно: Феррари ценнее Лады, а картина известного художника, дороже ученика художественного училища. Из порченного щенка не может вырасти собака-медалист. Во-вторых, возраст. Со временем и картина молодого художника будет позиционироваться, как «картина неизвестного мастера такого-то века». Но и тут не всё так однозначно. Картина должна дожить до своего триумфа. Ведь краски могут осыпаться, холст покрыться плесенью или сгореть в пожаре. Самое отличное вино, если хранится не в погребе, вскоре превратится в уксус. Есть продукты просроченные, а есть – выдержанные. Есть сыр, который заплесневеет (не имеется в виду благородные Дорблю или Рокфор) за неделю, а есть такой, который только через три года наберёт свой настоящий вкус и аромат. Всё зависит от потенциала выдержки, как говорят сомелье, и от условий хранения. Есть вещи, которые почти не портятся, как, например, ювелирные украшения. Ещё, для разных людей и в разное время вещи имеют разную ценность. Например, разбила хозяйка горшок, да и выбросила черепки в мусор, а найдёт эти черепки через три тысячи лет археолог, радости предела не будет. А хозяйка и через три тысячи лет выбросит их в мусор. Со временем вещи могут изменять вектор своего применения. Старинный автомобиль перестаёт с ветерком перемещать своего хозяина и становится музейным экспонатом. Вино, пройдя пик своей выдержки, становится просто старинной бутылкой.

Плохие вина не умеют красиво стареть, а лучшие винтажи десятилетиями набирают силу. Так и с человеком. Сильный, активный интеллектуал с годами становится только интереснее, унылый прокрастинатор окончательно скисает и превращается в старого брюзгу. Чтобы стать идеальным человеком очень важно родится без патологий и врожденных наследственных заболеваний, желательно в цивилизованной стране, где матери не голодают во время беременности, а младенцев не продают или не выкидывают после рождения в придорожную канаву. Далее, умудрится не получить родовую травму, не переболеть в детстве желтухой, а свинкой, наоборот, переболеть. После этого вступают в дело родители. Они могут правильно закаливать ребёнка, приучить к занятиям спортом и сбалансировано кормить, а могут ублажать любимое чадо газировкой и чипсами, кутать в тёплую одежду при каждом ветерке. Некоторые дети, вырастая, даже не умеют плавать или ездить на велосипеде. Зато курить уже умеют. И хорошо, если только табак.

С возрастом у людей наступает осознание, что запас прочности организма, выделенный природой не бесконечен, скоро придёт пик выдержки, и начнётся спад. Толчком к осознанию может послужить болезнь, снижение показателей каких-то функций (зрение ухудшится, или по лестнице станет труднее подняться, морщинка появилась!), а может просто увеличение густоты свечек на именинном торте.

И вот тогда человек начинает действовать с разной степенью эффективности. Делает утреннюю гимнастику, ставит программу на смартфон, считающую шаги, отказывается от вредных продуктов. Некоторые особо упорные экземпляры обращаются за помощью к специалистам – врачам, тренерам, косметологам. Всё это не может не принести результат. Человеческий организм может десятилетиями находиться на пике формы, но спад всё равно неизбежен. Природа не наградила нас вечной жизнью. Все стареют и умирают. На протяжении истории человечества было много энтузиастов, пробовавших поспорить с данным положением вещей, но удачные примеры описаны только в художественной литературе, в сказках, мифах и фантастике. Однако люди не опускают рук в своем стремлении жить вечно. И не просто – жить, а оставаться молодым, сильным и активным. В каждой сказке есть доля сказки.

Ирина Евгеньевна Фальк работала врачом – нутрициологом. Училась она на гастроэнтеролога и потом работала в районной поликлинике по той же специальности, перейдя же двенадцать лет назад в платный диагностический клинический центр «Кедр» для обеспеченных клиентов, переквалифицировалась на модную специальность. В последнее время интерес среди населения к правильному питанию возрастал лавинообразно. Будучи хорошим специалистом, Ирина вскоре приобрела популярность в кругах столичных приверженцев здорового образа жизни. Чёткий график работы в клинике давал возможность заниматься ещё и давним увлечением – три раза в неделю Ира вела курс йоги в фитнес клубе.

Разогретая разминкой и растяжкой, Ирина отважилась распахнуть окно и впустить свежий воздух. Окно выходило в лес. Было уже почти светло. День обещал быть солнечным. Снег, выпавший в начале марта, ещё не совсем растаял, и между деревьями на серой земле были видны нечастые белые островки. Пейзаж в стиле левитановского Марта или саврасовских Грачей. Красиво. Вот только Ирине больше нравилось утро Шишкина. Между березами появилась фигура бегущего мужчины. От тренированного тела поднимался пар. «Наверное, километров десять отмахал, – подумала Ира, – откуда в человеке его возраста берется столько энергии? Ещё заминаться будет, потом минут двадцать плавать в реке. Есть время приготовить завтрак». Она закрыла окно, подошла к печи, подпалила заранее сложенную растопку. Дрова стали весело потрескивать. Из устья пошло приятное тепло.

Познакомились Ирина и Андрей давно, ещё не работая вместе, на открытии выставки современного искусства. Проводилось мероприятие в центре «Гараж» и представляло собой скорее не культурное мероприятие, а модную тусовку, коктейль пати. Ирина была приглашена одноклассницей Ольгой. Подруга в свое время удачно вышла замуж, а недавно, ещё удачнее развелась и теперь праздновала крушение женского счастья.

Ольга крутилась возле компании неженатых или пришедших без жён бизнесменов в поисках утешения разбитого сердца. Ирина же, заняв руку бокалом с шампанским, с интересом разглядывала всплески вдохновения молодых дарований, претендующие на бессмертие. Она поражалась фантазии художников в хаотичном порядке сочетающих металлолом, воздушные шарики, элементы интерьера, анатомические части манекенов и ещё бог знает что в гротескные инсталляции. Больше чем сами нагромождения искусства, радовали данные им названия. Девушка как раз наслаждалась изучением инсталляции «Познание внутреннего мира», изображавшей нору из скрученной в спираль полосы железа, в которую по пояс погрузился человек. Нижняя, или, в данном случае, задняя часть тела не отягощенная какой-либо одеждой, была обращена к зрителю.

– Он, наверное, барсука ловит, – голос, возникший рядом, вывел Ирину из этического транса.

– Скорее, она, – непроизвольно ответила девушка, обратив внимание на очень реалистично вылепленные скульптором гендерные признаки части туловища, торчащей из норы.

Ирина повернулась к элегантно одетому мужчине средних лет. Бокала в руках у него не было, и кружившие по галерее официанты с подносами не беспокоили своими предложениями. Видно уже поняли, что посетитель – не их клиент. Мужчина продолжил беседу:

– А я – тоже скульптор, – меня зовут Андрей.

– И где же ваше произведение? – заозиралась Ирина.

–А вот оно, – Андрей вынул из кармана маленькую, сантиметров в семь, фигурку белочки, очень точно вырезанную из древесины. Казалось, можно рассмотреть каждую шерстинку на хвосте, а глаза блестели живым огоньком, – возьмите на память.

–Ой! Спасибо! Извините, меня зовут Ирина, – смутилась девушка. Потом поднесла фигурку к лицу – она такая удивительно розовая!