Друзья-соперники

– Олег, – промычал я, быстренько дожёвывая мясо.

Мы немного рассказали о себе. Больше шутили и дурачились, конечно. Аня поддержала нашу шутливую форму разговора и в той же манере дала свою оценку:

– Да вы, оказывается, завидные женихи! Молодые, работящие, неженатые, с квартирами.

И вот что удивительно. Валерка, только что улыбавшийся своим остротам, вдруг стал серьёзным и задумчивым. Мне захотелось как-нибудь подковырнуть его, растормошить, но вдруг поймал себя на мысли, что моя физиономия задумчива и сосредоточена не меньше, чем его. Аня, тем временем, посмотрела на часы и заторопилась:

– Ой, заболталась я с вами. Сейчас должны клиенты подойти. Увидимся ещё. Я, во всяком случае, здесь бываю постоянно.

И она упорхнула, легко скользя между столиками. Мы, расплатившись, вышли на причал и долго махали вслед её маленькой яхте. Затем сели на край пирса и закурили.

– Даа! – сказал Валерка.

– Да уж, – подтвердил я.

– О как! – продолжил он.

– Угу, – я был с ним согласен.

– Делааа! – докурив, заключил мой друг.

– И не говори, – опять проявил я солидарность.

Из этого нашего разговора я понял, что к нашей дружбе подкралось самое страшное, или вернее, самое сильное испытание.

– А поговорить придётся, – не согласился с моим давешним замечанием Валера. – Мне Аня очень понравилась. Есть в ней что-то такое, из-за чего я готов расстаться с холостой жизнью. Да, Олежка, даже так! Не решил ещё с дальними планами, но с сегодняшнего вечера я начинаю подбивать к ней клинья. Но ты, по-моему, имеешь какие-то возражения?

– У нас были женщины, – начал я разводить демагогию. – Некоторые были сначала твоими, затем моими и наоборот. Что греха таить, помнишь, была такая «оторва», которая умудрилась крутить с нами роман одновременно? Никогда эти приключения не давали пробежать чёрной кошке между нашей дружбой. Для нас обоих дружба всегда была важнее всего. Если я знакомился с девушкой, но она нравилась тебе, я уступал. Ты делал то же самое. Так было.

– Судя по твоей длинной речи, что-то мне подсказывает – сейчас так не будет? – на всякий случай спросил Валерка.

Он слишком хорошо меня знал, так же, как и я его. Нельзя сказать, что мы читали мысли друг друга, но многое угадывали без слов.

– Я тут посоветовался сам с собой и пришёл к мысли, что Аня, действительно, не тот случай, когда можно или нужно уступать, – продолжал я развивать демагогию. – Если на тебя кто-то наедет, хулиганы или бандиты, я, как и раньше, готов биться за тебя, за твои интересы. Если тебе понадобится, я всегда дам тебе любую сумму, которая у меня есть, до последней копейки. Если ты заболеешь или попадёшь в беду, я не успокоюсь, пока не вылечу или не выручу тебя.

– Но..? – вставил Валерка.

– Но Аня – это другое. Что-то есть в ней особенное и что-то созрело во мне самом такое, что не даёт возможности даже помыслить об уступке. Даже лучшему другу.

– Да ладно, ладно, – отмахнулся Валерка. – Всё и так ясно. Ну, и что делать? Делать-то что?

– Мы знаем друг друга много лет. Её мы знаем час. Я всегда был уверен, что есть на свете такой человек, слову которого я могу доверять, больше чем своему собственному. Будет ли Аня таким человеком для меня… или для тебя – неизвестно. Если мы позволим себе порвать нашу дружбу, будем дураками. Судьба вряд ли подарит нам что-нибудь подобное ещё раз. Если откажемся от нашей дружбы – значит не умеем дружить. И в другой раз, с другим человеком, пусть даже самым идеальным, всё повторится. Я не отказываюсь от своих притязаний на благосклонность Ани, но и не в праве требовать от тебя того же. Выход – честная конкуренция.

– Отлично, всё так и будет. Не буду повторять твои слова, я думал примерно то же самое, – растроганно сказал Валерка. – А теперь пойдём, выпьем по кружечке пивка и обсудим некоторые детали. Не знаю, смоделировал ли ты ситуацию так далеко, как это сделал я. И в этом «далеко», которое может произойти сегодня или, допустим, завтра, мне не всё ясно.

Мы вернулись в тот же ресторанчик, заказали по кружке пива и продолжили свой странный разговор.

– Вот ещё какие вопросы остаются открытыми, – задумчиво говорил Валерка, похрустывая солёным сухариком. – Конкуренция, это другими словами – соревнование. А в соревнованиях, помимо победителей и побеждённых, есть ещё и нарушения правил, штрафные очки, есть старт и финиш, наконец. О нарушениях я не заикаюсь, об этом пусть заботится рефери – наша совесть. Но вот старт и финиш? Старт, как я понимаю, уже состоялся, а вот что считать финишем?

– Не понял, – я пока действительно не понимал, к чему он клонит.

– А чего тут непонятного. Может наступить момент, когда перед одним из конкурирующих встанет вопрос, а не нарушает ли он божескую заповедь «не возжелай жены ближнего». Может показаться, что Аня оказывает своё внимание одному из нас, а желать будет другого. Женщины! Их не всегда можно понять. Вот я и спрашиваю, где та финишная ленточка, после которой один из нас может сказать себе – стоп, всё, дальше бежать не имеет смысла.

– Начинаю понимать. Продолжай поконкретнее.

– Пожалуйста. Что считать финишем? Первый поцелуй, публичное признание девушкой своего избранника, сексуальный контакт, или свадьбу, наконец, чёрт побери? Что? А?

Мне поначалу стало смешно, но с каждой секундой я понимал, что Валерка прав, я с ним согласен, и надо определиться.

Приятель продолжал:

– Итак, первый поцелуй, как и последующие, я отметаю. Во-первых, это может случиться на какой-нибудь вечеринке подшофе. Или ещё под воздействием мимолётного порыва, ну, допустим, благодарности или восхищения каким-нибудь поступком. Вообще, кто сейчас относится серьёзно к поцелуям? И, в конце концов, девушка может просто оценивать – этот хорошо целуется, этот не очень. То же самое, когда мы трахались с разными весёлыми безотказными девчонками, а потом обсуждали между собой – эта хороша в постели, эта – так себе. Оценивали, пусть и с шутками-прибаутками. Отвлёкся. Я же о поцелуях. Конечно, есть отдельные случаи, как в «Красотке», например. Проститутка трахается, делает минет, но целоваться в губы не хочет. Она разграничила для себя: это для работы, а это для души, которую, как это ни смешно, она хочет видеть чистой. Кстати, говорят, что многие супруги после долгих лет жизни перестают целоваться. Секс – пожалуйста, целоваться не тянет. Тебя это не пугает? Может, зря мы всё это затеяли?

– Меня не пугает, – говорю. – Для того чтобы это узнать, надо прожить долгую и, хотя бы поначалу, счастливую жизнь вдвоём. Тогда и можно будет самому судить, а не со слов кого-то.

– Ну-ну. Продолжаю. Финишем конкуренции становится публичное признание девушкой своего избранника? Вроде бы это подходит.

– Думаю, именно это и подходит лучше всего, – вставил я.

– Я тоже поначалу так и решил. Однако… Сколько раз в начале вечера женщины говорили тебе «нет», а ночью встречались с тобой в постели? Ситуация в течение вечера развивается, и кто не нравился в начале вечера, вдруг кажется очень приемлемой кандидатурой в конце. Хотя какие-то учёные по какой-то статистике утверждают, что женщина решает, достоин ли данный мужчина постели с ней, в первые три секунды знакомства.

– Но тут ведь и мужская настойчивость задействована. Желание показать себя во всей красе. Опять же, если это вечеринка, алкоголь убирает тормоза с каких-то животных или гормональных инстинктов и начинает просто «хотеться».

– Всё правильно. А как мы сейчас собираемся действовать? По-моему, настойчиво показывать себя во всей красе. На алкоголь, конечно, сильно налегать не будем, но иногда он здорово помогает сказать или услышать правду о себе.

– То есть, ты считаешь, что если Аня назовёт своего избранника, то это не повод для конкурента прекращать свои притязания на её сердце и всё остальное?

– Если ты будешь настаивать на этом варианте, я с лёгкостью соглашусь.

– Но у тебя есть ещё какие-то соображения? В любом случае, хотелось бы их услышать.

– Это скорее рассуждения на тему, «а что такое полная победа над женским сердцем»? Окончательное решение нам всё равно принимать вместе. Итак, признание девушкой на словах одного из нас своим парнем не должно служить для другого сигналом для прекращения ухаживаний.

Я всё-таки вставил свою реплику:

– Хотелось, чтобы женщина, называющая своего избранника, отвечала за свои слова, то есть делала свой выбор наверняка.

– А где ты в жизни видел такое? И что ты ей предъявишь в случае чего? Скажешь: «Ответь за базар, зайчик»! Я позволю себе продолжить. Сексуальный контакт. Здесь ты мне скажешь, что уж на нём-то я должен остановиться?

– А разве нет?

– Посмотрим. Вместе решим. Сплошь и рядом встречаются ситуации: девушка встречается с парнем какое-то время, а замуж выходит за другого. Или, она вообще ведёт разгульный образ жизни, а замуж выходит за какого-нибудь учёного паренька в очках.

– Чтобы не видел, как она ему изменяет?

– Нет. Я говорю о случаях, когда девушка находит именно то, что ей нужно. Мы не ханжи с тобой. У каждого были женщины. У нас не было цели связывать свою жизнь ни с одной из них. А может быть, у какой-то из них были виды на одного из нас, как на будущего жениха? А может быть, и не у одной, а у нескольких? И что? Жених исчезал, а что девушка? Будет посыпать голову пеплом? Нет. Постарается найти себе приемлемую замену, даже если решит, что все мужики сволочи. Я подхожу к завершению рассуждения: секс, в некоторых случаях – это поиск. Примерно то же я говорил о поцелуях. С раскрепощённого Запада к нам давно перекочевала традиция: переспать (т.е. попробовать), а затем думать, стоит ли строить длительные отношения. В стародавние времена, да и сейчас в восточных странах, женщину выбирают как? По красоте лица, фигуры, по пластике движений, по разговору, наконец, через который виден интеллект и характер. Я, конечно, не беру во внимание те страны, где молодые люди не видят друг друга до свадьбы. У восточных женщин, как и у наших в старину, вовсе нет выбора. И вот женятся люди, допустим. Постельная сцена и… не всегда это то, чего человек ожидал. Не всегда это праздник, не всегда – полёт. Так появляются постылые мужья или жёны. Это было лирическое отступление, а мысль можно выразить так: одна или две ночи, проведённые вместе, ещё не повод назвать девушку своей.

– Ну, ты загнул, однако! – я был поражён. – Нет, Валера, это как раз повод для финиша. Ну, представь ситуацию: девушка уступает кому-то, проводит с ним две-три ночи, а затем переходит к его другу и остаётся с ним. Во-первых, сразу же сложится определённое мнение о моральных ценностях такой девушки. Во-вторых, между друзьями сразу возникнет конфликт. Как будто чёрная кошка пробежит. Первый будет думать: «Аа! Она же сначала с другом переспала. Значит, он ей больше понравился. Просто что-то у них не сложилось, и поэтому она перекинулась на меня, как на запасной аэродром. Вот шлюха!» А другой будет думать: «Аа! Вот потрахалась со мной и убежала к другому. Он ей, видите ли, больше понравился. А со мной, значит, ей плохо?! Вот стерва!» Помимо обиды на девушку, возникнет обида на приятеля. Один может подумать: «Зачем же он увёл у меня девушку? Ведь знал же, что я с ней сплю». А второй может думать примерно вот что: «Зачем он совратил её первый? Ведь видел же, что я ей больше нравлюсь. Только нам всё испортил». Так что, парень, здесь такие загогулины и выкрутасы, что сам чёрт ногу сломит.