Стража реальности

– Вероятно. Но кто в наше время верит журналистам?

– Как это… – даже несколько растерялся Женька. – Серьезным и честным – верят.

– Серьезный и честный журналист никогда за подобную тему не возьмется, – сказал Мартин. – Как раз потому, что не поверит, что такое бывает на самом деле. А если и возьмется, то мы уговорим тему оставить и взять другую.

– Плохо вы, как видно, знаете серьезных и честных журналистов, – пробормотал Женька. – А насчет уговорим… Кажется, я догадываюсь, с помощью каких аргументов вы можете уговорить. Видел в понедельник вечером. Там, на трассе.

– Напрасно вы так, Евгений, – поморщился Мартин. – Хотя мне и понятен ваш профессиональный запал. Но все равно – напрасно. Вы же ничего о нас пока не знаете. А уже пытаетесь судить.

– Сами же сказали, что Стражники и опричнина одновременно появились, – не растерялся Женька. – Вот я и провел… эту… параллель. Сам бог велел проводить параллели, когда речь идет о параллельных реальностях и альтернативных мирах!

– Да уж! – засмеялся Мартин. – Хорошо подвешенный язык, который к тому же вовремя остается за зубами, в любом деле может пригодиться. В том числе и нашем.

– По-моему, мы ушли в сторону, – заметил Никита.

– Ничего страшного, – сказал Мартин. – Мы ведь беседуем. И я отлично помню, на чем остановился. Итак, продолжим?

– Извольте, – вырвалось у Маши.

– Неужто я выгляжу таким старым? – удивился Мартин. – Н-да. Вероятно, надо срочно принимать меры. Но я не буду. Пусть все идет своим чередом. В том числе и перемены. Тем более что именно перемены интересуют нас, Стражников, в первую очередь.

– Почему? – спросил Никита.

– Потому что перемены – это признак движения, развития. Или, наоборот, деградации. А мы не заинтересованы в деградации любой из альтернативок. Опыт показывает, что между всеми мирами существует глубокая причинно-следственная связь. На первый взгляд она не очень заметна, но тем не менее ее наличие не вызывает сомнений. На практике это приводит к тому, что нам не хотелось бы, скажем, проверять, что получится, если один из миров погибнет в пламени всеобщей ядерной войны. Вполне вероятно, что подобная катастрофа так аукнется в нашем мире, что мало не покажется никому. Зависимость, конечно, не прямая. Но она есть. Вот Стражники и стараются по мере сил работать со всякими изменениями и переменами. Нужные подтолкнуть и ускорить. Ненужные притормозить или вовсе остановить.

– Поэтому вы и на стороне бомбистов-террористов на той Земле? – догадался Женька.

– В общем, да, – сказал Мартин. – Предвидя ваш следующий вопрос, сообщаю, что «полезность» или «вредность» того или иного события определяется нашими аналитиками, в распоряжении которых имеется не только вся доступная информация, но и специально разработанные мощные современные компьютерные программы, основанные на богатейшем фактологическом материале и опыте прошлых поколений Стражников. Уф, сказанул-то как, а?! Прямо будто по-писаному. Проще говоря, есть у нас методы, есть. Не всегда они безошибочны, врать не стану, но в большинстве случаев, хочется надеяться, срабатывают как надо.

– Надо – кому? – спросила Маша.

– Нам, конечно. Тем, кто живет на этой, коренной, Земле.

– Ага, – сказал Никита. – Значит, наша Земля, на которой мы в данной момент находимся, все-таки коренная?

– На самом деле понятие «коренная Земля» в достаточной мере условно, – признался Мартин. – Тем не менее существует способ, как, например, отличить жителя нашего мира от жителя альтернативки.

– И какой же? – осведомился Женька.

– Очень простой. Обитатель альтернативного мира не может долго находиться в мире нашем. Сутки. Максимум – двое. Потом наступает… скажем так, развоплощение.

– Прямо термин из фэнтезийного романа, – заметила Маша.

– Он точен, – сказал Мартин. – Поэтому используем его.

– Развоплощение… – повторил задумчиво Женька. – То есть они гибнут?

– Можно, наверное, и так сказать.

– А мы?

– Что? – не понял Мартин.

– Сколько времени можем находиться в этой, как вы говорите – альтернативке, мы, жители коренной Земли?

– Без ограничений, – сказал Мартин. – Иное дело, что не всякий житель нашей Земли может самостоятельно попасть в альтернативный мир. И вот здесь-то мы и подходим к самому главному.

Он достал сигарету, закурил и некоторое время молчал, следя за быстро тающим в солнечном московском воздухе табачным дымом.

– Обычно, – наконец вымолвил Мартин, – мы заранее подыскиваем тех, кто мог бы стать Стражником. Есть определенный набор качеств, который с большой вероятностью показывает способность человека к прохождению во Внезеркалье. Но с вами вышло случайно. Так бывает. Очень редко, но бывает. И есть подозрение, что таковой способностью обладает каждый из вас. В большей или меньшей степени. А это уж совсем уникальный случай. Опять же, вы дружны между собой, молоды, относительно здоровы и, как нам кажется, весьма обучаемы. Поэтому у меня к вам вопрос. Никита, Мария и Евгений, скажите, пожалуйста, не хотели бы вы сменить работу?

– Насколько я понимаю, – догадался Никита после непродолжительного молчания, – вы предлагаете нам вступить в ряды… Стражников?

– Да, это я вам и предлагаю, – кивнул Мартин.

– А от чьего имени?

– От своего и всей нашей организации.

– От своего?

– Конечно. Так как именно я вас обнаружил, имел с вами дело, и мне поручено сделать вам это предложение.

– И что, – поинтересовался Женька, – у вас вполне легальная организация?

– Абсолютно, – сказал Мартин. – Хотя официально мы занимаемся торговлей и финансовыми операциями. В общем, бизнесом. И он вполне легален. Не волнуйтесь. У вас, если мы подойдем друг другу, будет очень приличная зарплата и, как принято говорить, полный социальный пакет. Включая медицинскую страховку, оплачиваемый отпуск, больничный лист и прочие блага.

– Если подойдем друг другу… – повторила вслед за Мартином Маша. – А можем еще и не подойти?

– Конечно. Мы ведь не уверены пока на сто процентов в ваших способностях, умениях и человеческих качествах. Мало уметь проходить во Внезеркалье. Надо еще и уметь там жить, быстро адаптироваться к новым условиям, не выделяться среди местного населения. Работа Стражника во многом похожа на работу разведчика. Или, если угодно, прогрессора. Если это слово вам о чем-то говорит.

– Знаем, читали Стругацких, – сказал Женька. – А почему Внезеркалье, а не, скажем, Зазеркалье?

– Потому что Зазеркалье придумал Льюис Кэрролл, – ухмыльнулся Мартин. – А у нас миры не придуманные, а настоящие. Хотя абсурда везде хватает. И веселого, и не очень. Почему именно Внезеркалье… Кто-то когда-то так назвал, оно и прижилось. Емко, красиво и в целом по существу дела. Что еще надо?

– Действительно, – согласился Женька.

– Неожиданно все это, – сказала Маша.

– Ошеломительно, – подтвердил Никита. – Хотя меня трудно ошеломить.

– Но заманчиво, – признался Женька. – Правда, я вообще быстро загораюсь. Профессия такая.

– Скучать уж точно не придется, – пообещал Мартин. – Может быть, вам нужно время подумать?

– Думай не думай, а сто рублей не деньги, – сказала Маша. – Это папа мой так говорит.

– Была такая поговорка, – кивнул Мартин. – Отлично ее помню. Так, значит, что?