Вечная кровь

– Зачем?

– Пистоли возьмем, – просто ответил кэрдо мулеса. – На всякий случай.

Ирину они оставили дома, хоть та и возражала. Впрочем, не особенно упорно. Видимо, в глубине души понимала, что туда, куда двое мужчин направляются с оружием, девушке лучше не ходить. Особенно, на ночь глядя.

– Откуда дровишки? – поинтересовался Сыскарь, вытаскивая магазин и передергивая для проверки затвор двенадцатизарядной Беретты-86.

– Разжился по случаю. У меня такой же. Не беспокойся, стволы чистые, крови на них нет. А если и есть, то не в России.

– Утешил, – пробормотал Андрей. – Кобуры?

Симай развел руками.

Спрятали оружие за ремнями под куртками, рассовали фонарики и запасные магазины по карманам, вышли на улицу, где уже ждало вызванное такси (после некоторого размышления машину решили оставить в распоряжении Ирины). По дороге до Горькой Воды водитель, безошибочно распознав в Андрее приезжего москвича, охотно делился страшными легендами о лесопарке:

– Назвали так, потому что много горьких слез матери за своих деток, тут пропавших, за столетия пролили. Целый пруд набрался тех слез. Красивый. Но вода и впрямь горькая.

– Лилии там цветут? – спросил Андрей.

– Что?

– Лилии, говорю, цветут в пруду?

– Не знаю, не видел, – таксист не оценил иронии. – Княжечане редко туда ходят, всегда так было, сколько себя помню.

– Так там что, и впрямь люди пропадают? – сменил тон Сыскарь.

– Натурально, – важно кивнул таксист. – В позапрошлом году дочка моей соседки пропала. Катька. – Четырнадцать лет. Три дня не было, мать поседела. Обыскали все, до самого Черногорского массива дошли. Ноль. Никаких следов.

– Так и не нашли? – поинтересовался Симай.

– Почему, нашли. Через неделю в другом городе. Оказывается, с матерью поругалась накануне и махнула к подружке. У той как раз родители уехали, оставили ее одну, – он засмеялся.

Симай и Сыскарь промолчали.