Стража реальности

– И все равно похож, – с вызовом заметила Маша.

– Кто и на кого? – полюбопытствовал мужчина.

– Вы. На Индиану Джонса.

– О как. Интересное сравнение. Но вообще-то меня зовут Мартин.

– Это мы уже сообразили…

Мужчина по имени Мартин не спеша прошел дальше, загасил сигарету в пепельнице, взял стул, уселся на него верхом, глубоко вздохнул и спросил:

– Где ты их подобрал?

«Ангел» коротко объяснил – где.

– А сюда зачем притащил? Хлопот теперь с ними не оберешься. Даже представить боюсь.

– Да что такое?! – возмутился белокурый. – Что тебе не нравится? Нормальные ребята. Не первые, не последние.

– То-то и оно, что первые, – вздохнул Мартин. – Они оттуда. Понимаешь?

– Как это – оттуда?

– Вот так.

– Ни хрена себе, – «ангел» присвистнул и посмотрел на гостей с каким-то жадным новым интересом.

– Так, – не выдержал Никита. Он был самым старшим и сильным в компании трех друзей и поэтому чувствовал свою ответственность. – Может быть, кто-нибудь объяснит нам, что происходит?

– А то несправедливо получается, – поддержал его Женька. – Вы все знаете, а мы тут сидим непонятно где и только глазами хлопаем.

– Мир вообще несправедлив, – сообщил Мартин. – И этот, и любой другой. К сожалению.

Он достал из нагрудного кармана рубашки сигарету, задумчиво повертел ее в пальцах, сунул обратно и сказал:

– Я же велел вам идти к машине и уезжать. Зачем вы не послушались?

– А что, обязательно должны были послушаться? – вопросом на вопрос ответил Женька.

– Отчего же? Вовсе нет. Но теперь вы сами видите, что из этого вышло. А послушались бы, спали бы дома сейчас. И видели сны. Быть может.

– А! – немедленно обрадовался Женька. – Так вы, значит, не Индиана Джонс. Вы – Гамлет! Час от часу не легче.

– Все мы Гамлеты, – философски заметил Мартин. – В той или иной степени. Возьмем, к примеру, вас. Молодых, сильных, красивых и самоуверенных. То есть вы были такими еще совсем недавно. Но вот обстоятельства резко изменились, судьба решила сыграть с вами в извечную игру под названием «Угадай, что будет завтра», и – что? Вы еще хорохоритесь, но на самом деле растеряны и действительно стараетесь угадать, что же будет завтра. Или не будет. Быть, так сказать, или не быть. Разве нет?

– Вы нас извините, пожалуйста, – быстро сказала Маша и так покосилась на Женьку, что тот непроизвольно отодвинулся. – Но уж больно сумасшедший вечерок выдался. Да и ночка тоже… под стать. Сначала вас я чуть не задавила, потом воронка эта непонятная, пропажа машины, странное шоссе, Москва, которая и на Москву-то не похожа, милиция с гербом СССР на фуражках… А дальше так и вовсе сплошной кошмар. Взрывы, стрельба. Вы же нас чуть не убили! Тут невольно расстроишься и станешь невежливым.

– Я понимаю, – сказал Мартин. – Но лучше бы вы и в самом деле меня послушались и сразу отправились домой. Потому что завтра к утру проход закроется, а выбраться из города без документов практически невозможно. Везде милицейские патрули.

– Какой проход? – спросила Маша.

Мартин едва заметно вздохнул, опять достал сигарету, закурил и выпустил дым в потолок.

– Проход между нашим и вашим миром, – промолвил он наконец. – Так что добро пожаловать в иную реальность, господа. Хотя мы здесь все-таки больше привыкли к слову «товарищи».

Какое-то время было отчетливо слышно тиканье ходиков на стене.

– Вы шутите, – неуверенно улыбнулась Маша.

– Пошутить люблю, – признался Мартин. – Но сейчас не тот случай. Ладно. Вижу, разговор коротким не получится. А значит, без чая не обойтись. Пошли на кухню.

Глава 4

СССР. Чужая Москва

Проснувшись, Маша некоторое время разглядывала аляповатую четырехламповую люстру под потолком, затем перевела взгляд на ходики (черные стрелки показывали одиннадцать часов и пять минут), «Девочку на шаре», диван, на котором спали Никита с Женькой, и живо припомнила события вчерашнего вечера и ночи. Сильно захотелось домой. Захватывающие приключения выдуманных героев, за которыми так увлекательно следить на страницах книг или экране, на поверку оказались весьма неудобны, опасны для жизни и доставляли крайне мало удовольствия.

«Нас ведь могли убить вчера, – с неожиданной ясностью осознала Маша. – Запросто. И… что тогда? Нет уж, спасибо. Пора сваливать из этого мира обратно, к себе. И обязательно сегодня. Что там говорил Мартин? Только три ночи в месяц, когда наиболее полная луна. Да и то не всегда. Гарантированно – одна ночь. И она уже прошла. Что ж, будем надеяться на лучшее. Правда, надо еще выбраться из города. Мартин сказал, что шанс есть, но все равно это очень опасно. И самое главное, если что-то случится, никто не поможет. Некому. Другой мир. Мир, в котором до сих пор существует Союз Советских Социалистических Республик. С ума сойти».

Маша выросла уже в новой России, но аббревиатура СССР была ей хорошо знакома с детства. Как, впрочем, и всякому человеку, хоть сколько-нибудь интересующемуся окружающим его миром. И уж тем более человеку, проживающему на одной шестой части суши, которая когда-то данной аббревиатурой и обозначалась.

Знакома-то знакома, но сказать, что она очень хорошо знала недавнюю историю своей страны было нельзя. Так, в пределах школьного курса, из кино и художественной литературы, да по рассказам тех, кто в те времена жил. В основном, конечно, родительским.

Но как воспринимаются детьми обычно родительские рассказы? Никак. Крайне редко с легким интересом, иногда вполуха, а чаще всего с тоскливой мыслью о том, чтобы рассказ этот поскорее закончился, родители занялись чем-нибудь полезным и оставили уже, наконец, свое чадо в покое.

Как бы там ни было, но факт существования Советского Союза Маша восприняла несколько отстраненно. Ну, победило в этом мире ГКЧП в 1991 году. И что теперь? Она и название это – ГКЧП припомнила-то с трудом. Хотя, конечно, и знала, что именно в 1991-м Союз Советских Социалистических Республик прекратил существование.

В их мире прекратил.

А здесь не прекратил. Крови пролилось изрядно, и та же Прибалтика все-таки сумела отделиться, но в целом страна не развалилась. Мартин утверждал, что все только на крови и страхе держится, да еще на том, что у коммунистов хватило ума частную экономическую инициативу полностью не придушить. Ну и цены на нефть еще. Они здесь тоже выше крыши несколько лет уже держатся. А так, мол, толчка доброго не хватает, чтобы народ на улицы хлынул, и власть ненавистную коммунистическую сверг. Вот они якобы и толкают. Революционеры-подпольщики. Террористы-демократы. Борцы за свободу и счастье народное. То ментов подорвут на фугасе, то первого секретаря какого-нибудь обкома-горкома или министра с председателем шлепнут из снайперской винтовки. Сами гибнут под пулями милицейскими да в лагерях, сидят по тюрьмам, живут одним днем, но верят в светлое будущее для России, себя не жалеют и новых сторонников в свои ряды вербуют пачками. Да их и вербовать, как утверждает Мартин, особо не надо – сами приходят. И чем дольше все это тянется, тем больше. Еще немного, и победа таки будет за ними. И черт с ним, с Советским Союзом, пусть уже, наконец, распадется и умрет, как рано или поздно любой империи положено.

Много чего интересного Мартин рассказывал вчера, всего сразу и не припомнишь. Но, положа руку на сердце, больше всего Машу потрясли не его рассказы, а само наличие двух миров, двух разных Земель. А также действующего прохода между ними. Сообщения. Окна. Которым тот же Мартин со товарищи пользовался в своих целях. Вот это действительно не умещалось в голове. По крайней мере сразу. А СССР… Что ж, отчего бы и на самом деле в ином мире истории не пойти по несколько иному пути? Вот она и пошла. Значит, надо воспринимать это как данность. Чтобы окончательно не сломать башку. Она еще неоднократно в жизни понадобится.

Телефон на кухне зазвонил, когда Маша, Никита и Женька заканчивали импровизированный завтрак. К этому времени они успели проснуться, умыться, а также обнаружить, что хозяев в квартире нет, но от них имеется записка следующего содержания: «Ушли по срочному делу. Завтрак на столе, чайник на плите. Скоро вернемся. Ждите. Мартин, Павел».

– У меня зазвонил телефон, – сказал Женька, косясь на ветхий аппарат из красной пластмассы с белым дырчатым диском и обмотанной синей изолентой трубкой. – Надо же, этот музейный экспонат, оказывается, еще и работает.

Звонок ударил снова. Требовательно и настойчиво.

– Не знаю даже, – сказала Маша. – Будь мы в своем мире…

– То-то и оно, – согласился Женька и посмотрел на Никиту. – Что думаешь?

– Думаю, надо ответить, – сказал Никита и в подтверждение своих слов протянул руку и снял трубку.

Некоторое время он, хмурясь, слушал, что ему говорят, затем осторожно положил трубку на рычаги и озадаченно почесал лоб.

– Ну?! – не выдержал Женька.