Предел невозможного

Дома в пригородном поселке большей частью жилые, по широкой улице ходят люди, пацаны катаются на велосипедах. Левее, в поле, работают несколько тракторов. Таскают на прицепе картофелеуборочные комбайны. Там же десятка два человек. Видна грузовая машина, явно за картофелем едет. Тут все ясно. Страда в разгаре. За картофельным полем еще одно – зерновое. Верно мы определили время года – ранняя осень.

Теперь город. Четко видны крайние дома. Улица. Тоже люди ходят. Линии электропередач, автобус на дороге, грузовик…

Правее на пару километров – дымят заводские трубы. Жизнь бьет ключом.

Будь это наша Земля, я бы, не раздумывая, пошел в поселок. Там жители простые, в общении доступные. Легче найти общий язык, выведать что надо. Но у нас мирная жизнь. А здесь – гражданская война. Пусть и не в самом разгаре, пусть тут и вроде как тыл, но все равно. Чужак всегда на подозрении. Особенно в небольших населенных пунктах. Так что шагать мне в обход, выбираясь сразу в город. Хотя бы вон по той балочке, что идет вдоль картофельного поля. Только не сейчас, а когда стемнеет и люди уйдут с поля. Четыре-пять километров я пройду за час.

Установку тащить, конечно, не стоит. Надо спрятать. Где? Вон те заросли орешника подойдут? Вполне…

В Тарсате активная жизнь продолжается и после захода солнца. По хорошо освещенным улицам ходят люди, проскакивают редкие автомобили, вальяжно разъезжают автобусы, спешат по делам велосипедисты. Народу довольно много, с Самаком не сравнить. И здесь гораздо светлее, фонари горят все, а не через один. Свет в окнах домов, в витринах магазинов.

Быстро миновав окраину города, я вышел в центр. Здесь и людей побольше, и посветлее. Легче затеряться в толпе. Опять же в отличие от Самака тут действует полиция. Патрульные попарно разъезжают на велосипедах, часто делая остановки. Иногда проверяют документы, иногда просто стоят на перекрестках, рассматривая прохожих. К счастью, патрулей немного, и без дела они к людям не лезут. Но все равно на глаза им лучше не попадаться. Без документов да с таким багажом можно нешуточно влипнуть.

Порядок действия прежний – провести разведку, получить информацию. Легче всего это сделать в заведениях типа ресторана, ночного клуба, кафе.

Правда, ресторанов и ночных клубов я пока не видел, но вот кабак нашел довольно быстро. Первый этаж пятиэтажного дома, довольно скромная вывеска – неоновая реклама над навесом, несколько ступенек и двустворчатая дверь. Бар «Катарина».

Это было довольно большое помещение, разделенное на две неравные части, разгороженные полутораметровой декоративной стенкой. В большей части столы и стойка бара, в меньшей – бильярд. В баре работает телевизор. Огромный, ламповый. Звук отключен, на экране мелькают полуголые красотки с микрофонами. Слушать их действительно незачем, а вот посмотреть есть на что.

Полумрак, смог сигаретного дыма под потолком, приглушенный гул голосов, резкие удары шаров, возгласы, звон пивных кружек.

Довольно спокойно. Люди пьют, едят, говорят. Компании по три-пять человек, иногда больше. У бильярдных столов любители погонять шары.

Посетители – мужчины от двадцати до пятидесяти лет. Одежда обычная, повседневная. Разнообразия нарядов не видно. Брюки, джинсы, рубашки, футболки, безрукавки, куртки. На ногах туфли, армейские ботинки, кроссовки.

Судя по всему, это рабочие с заводов, артелей, жители окрестных поселков. Для них бар – место отдыха и приятного времяпрепровождения после рабочего дня. Пара кружек пива, приятная беседа, партия в бильярд, а потом домой. Видно, что конфликтов здесь не бывает или бывает, но мало.

Я действовал по старой схеме. Нашел место, заказал пиво и нехитрую закуску (бутерброды, мясную и рыбную нарезку), попил, перекинулся парой фраз с соседями, ответил на вопросы (кто, откуда, где живешь?). А потом подсел к одной компании.

Это были местные жители, рабочие с авторемонтных мастерских. Отработав дневную смену, они по привычке зашли в бар – посидеть, попить пива, обсудить последние новости.

Новичка приняли доброжелательно, но сперва устроили небольшой допрос – кто? откуда? зачем приехал?.. Мера предосторожности, вполне обоснованная в такое тревожное время.

– Ситаховка. Поселок под Палатинском. У нас там совсем туго!.. Народу нет, делать нечего. А в городе… – Я махнул рукой, вздохнул и глянул на собеседников. – Сами знаете.

– Знаем, – кивнул один из них, седовласый мужчина лет пятидесяти. – Крепко вам досталось тогда. Сперва бомбардировка, потом бои…

– Там что, сейчас вообще никого? – спросил второй. Этот был моложе раза в два. С каким-то унылым лицом и замедленными, усталыми движениями.

– Ну почему никого?.. – вспомнил я то немногое, что знал о Палатинске.

Бомбардировка двумя эскадрильями в восемьдесят седьмом, затяжные бои между частями Югорской республики и отрядами самозваного правителя области, решившего создать нечто вроде анклава. Применение гаубичной артиллерии, установок РСЗО. После двух месяцев боев от довольно приличного по размерам города мало что осталось. Обе стороны не хотели отступать. Палатинск – крупный железнодорожный узел. Кроме того, здесь были аэродром, нефтеперерабатывающий завод, теплоэлектростанция. А также несколько больших предприятий оборонного назначения, склады с военным имуществом… Лакомый кусок.

– Почему же никого? – пожал я плечами. – Кое-кто живет. Слышал, есть планы по восстановлению промышленности. Опять же ТЭС хотят запускать… Но… Там ни условий для жилья, ни жратвы нет. Люди на своих участках копаются, тем и живут.

Собеседники понимающе закивали.

– А здесь хоть жить есть где. Да и город… После нашего поселка здесь все кажется роскошным. Вон кабаки, пиво, жратва… Огни горят, народу полно… Тоже хочу так… Мне бы только работу найти и угол какой.

– С этим не проблема. – Седой пододвинул мне тарелку с бутербродами. – Работа есть, полно. Люди везде нужны. На бирже труда списками все стены заклеены. Ты делать чего можешь?

– Да что скажут, то и буду.

Я про себя порадовался невнимательности новых знакомых. Будь они понаблюдательнее, заметили бы и добротную по здешним меркам одежду, и отнюдь не оголодавший вид «погорельца». Может, скупое освещение не давало разглядеть меня, а может, и не особо интересовало, вру я или нет?..

Так или иначе, но в компанию меня приняли. Я пил пиво, слушал разговор, иногда задавал вопросы и… мотал на ус.

Посетители в баре менялись. Кто-то приходил, кто-то уходил. Время шло к полуночи, и зал был забит почти битком. Здесь в основном были завсегдатаи. Кто неподалеку жил или работал. То и дело звучали приветственные возгласы, шлепки рукопожатий, шутки и смех.

К нашему столику тоже подходили. Здоровались с моими новыми знакомыми, о чем-то говорили. Спрашивали, сами рассказывали. Не обходили вниманием и мою персону.

– Приезжий, – объяснял Николай (седой). – Из-под Палатинска.

– Работу ищет, – добавлял Никита (молодой). – Любую.

– Ну, это не проблема! – успокаивали знакомые. – У нас на заводе слесаря требуются. И фрезеровщики, и токари, и грузчики.

– Да и водители, – добавляли другие. – А вон у Сеньки Комара в артели электрики, наладчики, техники…

– Платят прилично, карточку продуктовую дополнительно дают на детей. У тебя дети есть?

– Нет, – смущенно качал я головой.

– Ну да, молод еще!..

– Карточки положены и тем, кто вахтовым методом работает. На военном заводе доплачивают и за режим.

– На биржу ему надо, – говорил Никита. – Там и разберется.

– А что на бирже?! – возражал кто-то. – Те же места! Я так думаю, лучше по знакомству идти, чем так… по направлению. Опять же свои люди, легче привыкнуть. И жилье подберут приличное, а не халупу какую, что руководство выделит.

– А что, еще и жилье дают? – вполне искренне изумился я.

– А как же! Дома стоят, квартир полно. В городе едва ли половина населения сейчас! Вот и заселяют. А будет желание купить – есть жилой фонд. Кредит дадут беспроцентный. И помогут с оформлением.

Щедрые условия, надо признать. Впрочем, объяснение такой щедрости одно – заводам позарез нужны рабочие руки. Ибо вкалывать на производстве даже при таком «шоколадном» режиме далеко не каждый согласен. Кто-то отвык, кто-то нашел иное занятие, кто-то погиб, другие в армии. Труд женщин здесь используют только в определенных производствах – швейные, ткацкие артели, больницы и лазареты, детские сады, школы. К станку их не ставят и за баранку трактора и грузовика не сажают. Берегут.

– Да, это здорово! – восхитился я. – Утром на биржу побегу. Выберу подходящее. Чтобы денег побольше платили! Надоело в нищете жить.

Это замечание вызвало смех. На меня смотрели с интересом и снисхождением. Видимо, подобные стремления высказывались многими новичками.

– На какие-то особые богатства не рассчитывай, – предупредил Николай. – Даже токари и слесари пятых и шестых разрядов получают около двухсот пятидесяти рублей. Вполне прилично. Хватает и на продукты, и на одежду… На себя и на семью. Но ничего лишнего он позволить не может. Машину, например… Даже инженеры не скоро машину купят. Хотя имеют и по три с половиной сотни.

– Машину сейчас мало кто имеет, – вставил Никита. – Бензин – дефицит. Дизельное топливо и газ – дефицит, хотя и меньший. Да и личные авто могут забрать для армии. Хотя и заплатят по реальной стоимости.

– Чтобы денег заработать, надо на границу ехать, – прогудел здоровенный мужик с могучими плечами и какой-то нереально-объемной шеей.

Это был Данила – бригадир смены кузнечного цеха. Рост под два метра, силища необычайная. И при этом невероятно спокойный характер. Хотя, как успел шепнуть Никита, этот гигант во время уличных боев в городе успел повоевать. И пришиб какого-то гада голой рукой. У того голова ушла в плечи.