Проект хаоса – 2

– Костя, кто там у тебя с «Тиграми» и «Вепрями»? Да и с «мосинкой» тоже. Надо снести гранатометчиков, не то они сейчас ударят. Хрен с ними, пусть стреляют издалека, главное отогнать как можно дальше. Или мы заставим их уйти, или придется уходить самим. Нет, не хочу. Но если они пригонят еще сотни две боевиков? Будем к окраине пробиваться.

Казенников явно выразил готовность открыть огонь. Полковник положил телефон рядом с собой и поднял карабин.

– Думаешь, нам придется уходить? – спросил Сергей.

– Не знаю, – с сомнением ответил Шуркаев-старший. – Дома мы новые построим, если сохраним головы. А вот жизнь не вернешь.

Сергей вздохнул и отвел взгляд. Отец прав, себя и семьи сохранить важнее. Если конечно, боевики не пойдут до конца.

Умар выждал, пока его люди займут позиции, и дал отмашку гранатометчикам. Те споро выбежали на середину дороги, вскинули РШГ на плечи и… тут же попадали на землю под метким огнем с той стороны. Обе группы боевиков открыли ураганный огонь из крайних домов улицы, успев выставить в оконных проемах нескольких захваченных там жильцов. Боевики били по чердакам домов через дорогу, верно полагая, что противник занял позиции именно там. Ответного огня не было, никто не смог стрелять по заложникам.

Зато на дороге из четырех террористов уцелели двое, причем оба были ранены. Двое других убиты. Раненые попытались уползти к обочине, но одного ужалила пуля и он затих. Второй кое-как добрался до кустов и там его подхватили боевики.

– Пулемет! – заорал Умар. – По окнам и чердакам! Работайте, уроды!

ПКМ[5 - Пулемет Калашникова Модернизированный] заработал из кустов, вынося стекла крайнего слева дома. Но огонь с той стороны не стихал.

– Стреляйте! Стреляйте! Давите их! – брызгал слюной Умар, соображая, послать ли к автобусу кого-то забрать РШГ или просто отвести автобус назад. Словно подслушав его мысли, с той стороны прозвучали несколько выстрелов и из шин автобуса с шипением стал выходить воздух. А потом пули ударили в мотор.

– Суки!

У него остался на ходу только один микроавтобус. Всех не вывезти, если придется отступать. Но уходить Умар не хотел. Он не мог сказать Парвану, что его остановили какие-то тупые русские. Значит, надо атаковать. Зайти с другой стороны улицы и ударить.

Умар приободрился, поднял голову, осматривая перекресток, и в этот момент слева вдруг заработали автоматы. Они били по левой группе и по людям Азиза.

От неожиданности боевики прекратили стрельбу и залегли.

– К этим собакам пришло подкрепление! – проорал упавший рядом с Умаром Азиз. – Умар, это полиция или военные. У них автоматы! Надо уходить!

Умар повернулся к помощнику и вдруг резко ударил его по щеке.

– Трусливый шакал! Какая полиция?! Это местные стреляют из захваченных у наших автоматов! Их надо убить! Иди, Азиз! Бери своих людей и иди!

Умар направил на Азиза ствол пистолета и тот, бросив злой взгляд, отполз. Умар вновь повернулся к дороге, выждал момент и перебежал к автобусу. Надо любой ценой взять гранатометы! Иначе местные действительно погонят его группу прочь.

Атаковать боевиков предложил Алан. После короткого разговора с Храмовым и Олимчуком. Те обрисовали обстановку в их районе и выразили уверенность, что террористы не смогут взять под контроль даже половину города. Только основные улицы, площади и объекты типа стадиона или торгового центра.

– Они забирают заложников! – сказал Храмов. – Но окраины не захватят. Если против вас меньше полусотни боевиков, сможете отбиться. Если нет – просто уходите. Им долгий бой не выгоден.

Может Храмов и ошибался, но пока боевики вели себя именно так, как он сказал. Алан передал его слова отцу и тут же предложил план атаки. Его поддержал Казенников и другие соседи. Они были дико злы. На их глазах сперва почти разнесли дом Егора Баркова, а потом ранили двух парней.

Полковник сперва колебался, но потом принял предложение. Все равно долгую перестрелку они вести не смогут, просто не хватит патронов. Да и бить по домам, в окнах которых террористы выставили заложников, нельзя. Надо заставить боевиков отойти. Или уходить самим.

– Алан… – голос немолодого полковника вдруг сел. – Я прошу тебя, сын, осторожнее. Не лезь на рожон.

– Да, батя, – весело откликнулся младший. – Сделаем.

Заур Шуркаев почувствовал укол в сердце и вдруг на излете шестого десятка лет ощутил, что оно у него вообще есть. Раньше этот орган о себе знать не давал. Возраст или страх за сына?

Сергей тоже хотел пойти, но полковники не пустил.

– Их нужно поддержать огнем, – пояснил он. – Ты стреляешь лучше.

Сергей хмыкнул. Стрелял, допустим, он не лучше. У Алана больше опыта, он чаще ездил на охоту и на стрельбище. Но спорить не стал. Сергей вдруг понял, что отец просто испугался отправлять на риск обоих сыновей. Непростое это дело – смотреть, как идет под пули твое дитя, даже если оно давно уже взрослое и само стало родителем.

В группе Казенникова было восемь человек. Отставной разведчик разделил ее на две части, одну возглавил сам, вторую Алан. Они обошли позиции боевиков по дуге через стоянку и вышли им в тыл. По пути встретили убежавших из домов жителей с соседней улицы. Успокоили их и показали, куда идти.

Казенников предложил сперва отработать по основной группе террористов, а когда засевшие в доме выскочат наружу, ударить и по ним.

– Лезть в дом нельзя, подставимся. А так из-за забора покрошим.

– А если они заложников впереди себя выставят? – спросил кто-то.

– Стреляем по ногам! – решительно сказал Казенников. – Все лучше, чем сгинуть от рук этих уродов.

Новоявленные ополченцы пожали плечами. Стрелять по своим, даже по ногам сложно.

– Пошли, – не дал времени на раздумье отставной разведчик. – А то они наших зажмут.

Все вышло почти в точности, как он и думал. Дружный огонь шести стволов заставил боевиков прекратить стрельбу и искать укрытия. Двое ополченцев следили за домом с другой группой боевиков. И те вскоре выскочили наружу, поняв, что им зашли в тыл. Теперь группа Казенникова отработала по ним. Благо заложников боевики с собой не потащили.

Обычному мирному человеку очень сложно стрелять в другого человека, даже если он враг и убивает людей. В начале боя не все ополченцы смогли преодолеть себя, кто-то просто не нажал на спуск, кто-то целил в сторону. Но бой все равно заставляет изменить отношение к убийству, причем быстро. Ибо можно самому получить пулю, если не будешь стрелять. Эту истину постигает каждый, кто вынужден защищать себя и близких.

В группе Казенникова сомневающихся не было, да и вновь приобретенный опыт помог. Но все равно стрелять в людей, которые от тебя в двух десятках шагов, и ты видишь, как они падают от твоих выстрелов, сложно.

Из левой группы боевиков уцелели четверо. Еще четверо легли во дворе дома. И один остался в комнате у окна, получив от Шуркаева-старшего привет из «СКС».

Ополченцы потеряли раненым двоих, к счастью пули не задели внутренних органов. Однако о преследовании боевиков и речи быть не могло. Пока Казенников наскоро перевязывал раненых, Алан с Данилом осмотрели дом. В гостиной они нашли хозяина и его жену. Оба буквально изрешечены пулям. Их внук лежал на кровати. Без головы. Данил при виде такой картины согнулся пополам и исторг из себя завтрак и вчерашний ужин.

Алан проверил другие комнаты, осмотрел тело боевика и вывел Данилу во двор.

– Три трупа, – сказал он своим.

– Уходим, – скомандовал Казенников. – Мы их хорошо шуганули, пока не полезут.

В этот момент со стороны боевиков по ним заработал пулемет.

Все решил один выстрел, сделанный Зауром Шуркаевым. Он увидел мельтешение в кустах у обочины дороги возле старого сруба колодца. Оттуда заработал пулемет, только бил он не по домам, где сидели ополченцы, а вправо, туда, куда ушла группа Казенникова. Полковник навел прицел на кустарник, увидел пулеметчика и двух боевиков поблизости. Один сильно суетился, все выглядывал из-за сруба и что-то кричал. Возможно, это был командир боевиков. Во всяком случае, его лучше видно, чем пулеметчика. И полковник навел оптику на этого типа.

До цели было меньше двухсот метров, ветра нет, а шестикратный прицел позволял разглядеть даже лицо. В тот момент, когда указательный палец дожал спусковой крючок, противник вдруг нырнул вниз и Заур едва не выругался в голос, понимая, что мог промахнуться.

Он вновь навел прицел, но суетливый тип пропал. И пулеметчик спрятался за срубом колодца. Зато третий боевик быстро бежал куда-то вправо. А потом вдруг разом стих огонь с той стороны и фигурки боевиков стали отползать от перекрестка. Полковник вытер пот со лба и вдруг понял, что пальцы слегка подрагивают. Отвыкший за эти годы от стресса организм получил огромную порцию адреналина.

Зазвонил телефон и полковник быстро нажал на экран.

– Отец, – ударил по ушам звонкий голос Алана. – У нас все в порядке. Мы им всыпали.

Шуркаев-старший зачем-то кивнул, потом охрипшим голосом произнес.