Пусть Бог не вмешивается

Андрей первым разглядел корабль на воде и указал герцогу. Тот вскинул руку, и из-за леска выехали всадники его сотни. Они встали у дальнего конца поселка, где были сходни, и теперь кораблю некуда было пристать. Резкий свист ударил по ушам – один из воинов заметил, как из оврага выскочили человек двадцать мергиров.

Герцог крикнул: «Вперед!» – и три десятка воинов поскакали на врага, на ходу перестраиваясь для фронтального удара. Владин принял единственно правильное решение: если мергиры объединятся, то смогут уйти на корабль.

…Перед Денисом возник высокий мергир со вскинутым над головой топором, рот перекошен в диком крике, глаза вылезли из орбит. Опешивший от неожиданности Денис машинально поднял щит и тут же ощутил сильный удар, едва не сорвавший ремень, рука вмиг отсохла. Он сам вскинул меч, заметив открытую шею врага, но немного промедлил, не решаясь ударить. Мергир вновь ударил, на этот раз целя по ногам. Денис ловко отбил топор, враг провалился, не удержав равновесия. Бармица шлема слетела вперед, обнажив широкую шею, и ошалевший от происходящего, оглохший от криков, мало что понимающий и действующий автоматически Денис изо всей силы ударил по ней. Лезвие легко вошло в незащищенное тело, перерубая позвонки. Мергир невероятным образом выпрямился, Денис увидел белое как мел лицо, расширенные зрачки, на губах пена. Внутренне содрогаясь, Денис ударил еще раз. Меч раскроил край доспеха и перебил ключицу.

Мергир упал под ноги коня. Денис сглотнул, чувствуя подступающую тошноту. С трудом отвел взгляд от поверженного врага – первого убитого человека! – и не заметил другого, налетевшего сбоку.

Страшной силы удар выбросил его из седла, Денис инстинктивно выставил руки вперед и рухнул на землю. В глазах потемнело, спину ожгло болью. Он не видел, как Андрей принял на щит удар, предназначенный ему, как срубил противника.

Рядом на коне крутился Николай. Шлем слетел от сильного удара топором, по лицу стекала струйка крови, лицо белее снега. Он часто бил мечом, пытаясь поразить низкорослого мергира, раненного в руку.

Андрей быстро нагнулся, помогая Денису встать. Николай наконец добил противника и нацелился на второго, крутившего в руках гигантских размеров палицу.

Внезапно возник герцог и одним ударом срубил мергира. Четверо его воинов окружили место боя.

– Как у вас?

Андрей придержал шатающегося Дениса.

– Все хорошо…

– Молодцы.

Взгляд герцога скользнул по трем трупам мергиров, отметил кровь на оружии. Владин довольно кивнул головой.

– По коням! Пора заканчивать.

На берегу добивали последних врагов. Корабль пиратов уходил дальше по течению. На земле осталось около сорока трупов мергиров и полтора десятка дружинников.

…Один корабль ушел, второй заманили на мель и захватили. Вернули часть награбленного. В последней схватке досталось Денису. Вражеская секира задела по ноге, распоров мышцы. Походный лекарь сшил рану, приложил лечебные травы и залил специальным настоем.

Потери были небольшие: десять убитых, два десятка раненых. Владин решил остаться на границе на несколько дней. Нападение могло повториться, но уже большими силами.

Пока герцог ломал голову над тем, как и где встречать врага, парни приходили в себя, залечивали раны и делились впечатлениями о первом бое.

Через пять дней Владин повел полк обратно, в столицу.

Лошадь влетела во двор дома, едва успев остановиться у самой стены. Слуга подбежал к ней и принял повод из рук разъяренной Оксаны. Та побежала к себе, не заметив изумленного взгляда прислуги. Увидев подругу в таком состоянии, Света поспешила за ней, недоумевая, что могло послужить причиной столь разительной перемены в настроении всегда веселой и улыбающейся Ксанки. Та лежала на широкой кровати лицом вниз. Доносились прерывистые всхлипы.

– Оксаночка… – Света присела рядом, тронула вздрагивающую спину. – Что с тобой?

В комнату вошла Лена, вопросительно взглянула на Свету. Та пожала плечами. Лена внимательно осмотрела плачущую подругу, отметив разорванный кружевной воротник, прилипшие листья на спине и сорванный поясок с талии. В довершение всего на левой руке четко проступали отпечатки пальцев, понемногу наливавшиеся синевой. Ясно, что Оксана стала жертвой какого-то насильника. Надо выяснить, успел ли тот причинить еще какой вред, кроме испачканного платья.

Лена осторожно повернула Оксану лицом к себе и отвела ладони от заплаканного лица.

– Кто?

Та всхлипнула, взглянула шалыми глазами на подруг и прошептала:

– Не знаю… Дурак какой-то пристал…

Света торопливо налила в кубок вина и подала Оксане.

– Давай-ка до дна.

Та послушно выпила.

– Теперь говори.

– Он что-нибудь еще успел сделать?

Оксана отчаянно замотала головой, сжав зубы.

– Нет. Я с прогулки возвращалась, в парке была… Он и пристал… говорил, что увезет меня с собой. Придурок!… Я не успела даже на лошадь сесть… Прижал к дереву и начал лапать!… А потом попытался платье задрать.

На щеках проступил румянец, стало стыдно, словно она была виновата в чем-то. Девчонки переглянулись.

– Я его оттолкнула… А он, сильный, руки мне вывернул… Я еле успела на лошадь сесть. Он мне крикнул, что лучше помалкивать, не то ославлюсь…

– А что дальше?

– Ничего… Скот какой! Теперь одной нельзя даже из дома показаться. Не ровен час, подстережет где.

Света воинственно сказала:

– Мы скажем графу Эрнету. Он поможет.

– Что он тебе, охрану приставит?

– Да. На время прогулок.

Оксана глубоко вздохнула, приходя в себя, и через силу улыбнулась.

– Он теперь не появится.

– Ладно, обошлось.

Оксана опустила голову. Сказать, как на самом деле вырвалась из железных объятий насильника, не хватило духу.

…Тогда, задыхаясь от гнева, чувствуя, как похотливые руки задирают платье, касаются бедер, она вдруг выкрикнула:

– Сволочь… скотина! Да тебя… изрешетят… На куски разорвут! Падаль!… Всю твою страну сраную танками!…

Теперь она и сама не понимала, к чему такое крикнула. Рассвирепела оттого, что какой-то неандерталец смеет приставать к ней, трогать… и выпалила самое, по ее мнению, страшное, что вообще можно сделать с человеком. И такая ненависть и сила прозвучали в голосе молодой эмансипированной девушки двадцатого века, что насильник выпустил ее из объятий, опешив от незнакомых слов. Что они означают, он не знал, подумал, что новое заклятие вроде колдовства. Пользуясь тем, что ослабла хватка, Оксана изо всех сил оттолкнула его и успела вскочить на лошадь, прежде чем тот опомнился…

…Граф Эрнет был знатным вельможей, сторонником короля и другом герцога Владина. Девушки рассказали ему о случившемся и попросили помощи. Граф отрядил в их распоряжение трех воинов и пообещал выяснить, кто мог напасть. Заверил, что подобное нападение больше не повторится.

Отправив девушек домой, граф призадумался. Говоря, что выяснит, кто мог напасть, он немного покривил душой. Граф знал точно, кто приставал к Оксане, и этот факт его не радовал. Молодой маркиз Бредич, большой любитель женщин. В свои восемнадцать лет он успел завоевать славу бабника и уступал в этом только одному человеку: своему другу и покровителю – маркизу Корхану.