Тэмуджин. Книга 2

– Таргудай вас не тронет, вы поедете на север, на реку Агу, где сейчас живут Бури Бухэ и Ехэ Цэрэн. Они отделились от племени и живут сами по себе, к ним вас и решили отправить. И Таргудай не посмеет у родных дядей отбирать племянников, закон не позволит ему.

Оглушенный радостью, Бэктэр несколько мгновений молчал, широко раскрыв глаза, невидяще оглядываясь вокруг. Потом повеселел, беспечно улыбаясь, разговорился с ними. Жадно расспрашивал их о новостях в роду, о дядьях, рассказывал о себе, выложив им все о том, где они зимовали и где находятся сейчас.

Вскоре он попрощался с ними и поспешил в стойбище. Круто развернув коня, он, не оглядываясь, стремительной рысью удалялся от них к лесу.

Когда он, нетерпеливо нахлестывая коня, скрылся в зарослях предгорной тайги, нукеры Хутугты-нойона подождали еще немного и двинулись по его следу.

– Посмотрим, вправду ли они там живут, – сказал Хэсэгчи. – А то эти дети Есугея, видно, уже сейчас будут не хуже самых хитрых лисиц на свете…

– Правильно говоришь, – согласились другие. – Сначала проверим, а тогда уж и доложим нойону.

* * *

В это время Тэмуджин сидел на хойморе и разговаривал с матерью Оэлун. Та только что пришла из молочной юрты, где отпаивала горячим молоком заболевшую от простуды и второй день не встающую с постели Хоахчин. Улучив время, когда Сочигэл занялась перегонкой архи из накопленного за несколько дней хурунги, Оэлун пришла в большую юрту и, выпроводив младших, завела с ним разговор.

– С Бэктэром вы опять не ладите? – спросила она, тая в голосе тревогу.

– Разве можно с этим глупым бычком как-нибудь поладить? – воскликнул в сердцах Тэмуджин. – Он же наполовину сумасшедший!

– Тише, братья услышат, – Оэлун с жалостью посмотрела на него. – Ты должен быть терпеливым, ведь вам не вечно жить вместе… Тебе нужно найти, как с ним поладить, договориться, как взрослые люди…

– Как с восточным духом нельзя ни о чем договориться, так и с этим, – подавляя в себе вдруг вспыхнувшее раздражение, Тэмуджин перевел взгляд на потухающий в очаге огонь, стал подлаживать сухие березовые сучья.

Оэлун помешала в парившем котле деревянным ковшиком, налила в чашку жидковатой арсы.

– На, выпей горячего… Ты ведь наш нойон, ты должен суметь, – мягко и убеждающе говорила она, взглядывая на него сквозь сизый дым разгорающегося огня. – Впереди долгая зима. Если вы не поладите, трудно нам будет… Так ему и скажи. Год назад вы поклялись в дружбе, а нарушившего клятву накажут боги. Напомни ему и это.

– Я уж напоминал ему, – горько усмехнулся Тэмуджин.

– Любого человека можно убедить, – будто не слыша его, наговаривала свое Оэлун. – Только надо суметь подобрать нужные слова, чтобы они дошли до его разума. Ведь не совсем уж он глуп. Ему ведь тоже надо выживать и вставать на ноги, а кто же ему поможет, если не брат…

Тэмуджин допил чашку арсы и вышел, собираясь съездить за конями и коровами, ушедшими на соседнюю поляну, подогнать их поближе к стойбищу. Он сел на молодого мерина, стоявшего у коновязи без седла, выехал за юрты и тут, в низине под бугром, увидел дерущихся Хасара и Бэлгутэя. Взяв в руки толстые прутья, они ожесточенно осыпали друг друга крепкими ударами. Оскаленные в злобе их лица не обещали ничего доброго.

– Эй, остановитесь! – окликнул их Тэмуджин. – Что-то вы слишком уж распалились…

Те неохотно стали, тяжело дыша, не отводя друг от друга злых взглядов.

– Что у вас случилось? – Тэмуджин спустился с коня и посмотрел на Хасара. – Это ты тут опять смуту разводишь?

– Пусть он тут не воняет, будто после тебя Бэктэр будет старший, а не я.

Тэмуджин, не ожидавший такого спора между братьями, с трудом осмысливая услышанное, пристально оглядел их.

– Что это вы тут еще придумали, – он долго не мог найти слов, чтобы рассудить их. – Для меня вы с Бэктэром равны.

– Для тебя пусть равны, а между нами я старший, – не уступал Хасар. – Старшими считаются дети от старшей матери, и только потом идет младший род.

– Бэктэр старше по возрасту, – примирительно сказал Тэмуджин. – Его тоже надо уважать.

– Я старший после тебя, а не он, – упрямо дернул головой тот. – Вот вырасту и, если он не будет это признавать, я ему еще покажу…

– Ладно, хватит! – оборвал его Тэмуджин и, вдруг наполняясь гневом, разразился руганью: – Тебе надо еще дожить до той поры, когда вырастешь. Если вы уже сейчас делитесь да считаетесь, вырасти вам, может, и не придется, враги вас как тетеревов на свадьбе переловят. Ума у вас обоих как у тарбаганов, а носы-то задирать уже хорошо научились. Вы вдвоем хорошенько запомните: если я еще раз услышу от вас такие разговоры, оба от меня этими же прутьями по голым спинам получите. А сейчас закройте свои рты и шагайте за коровами!

Тэмуджин посмотрел как они, по-бычьи угнув головы, не расставаясь со своими прутьями, побрели в сторону леса. Помедлив, он решил, что нельзя оставлять их одних, пока не остыли. Он снова запрыгнул на мерина и шагом тронул за ними. «Еще покалечат друг друга, щенята неразумные – досадливо думал он. – Теперь мне еще их сторожить осталось…»

Проезжая по подножию горы и глядя на Бэлгутэя, Тэмуджин с горьковатым чувством удивления размышлял про себя: «А он, оказывается, в мыслях за своего брата держится, раз из-за него в драку бросился. Если между нами с Бэктэром что-то начнется, он встанет за него… Что ж, одна мать их родила, так и должно быть, не будет же он идти против единоутробного брата. Ну, ничего, Хасар его возьмет на себя…»

Бэлгутэй шел, упрямо пригнув голову, как молодой бычок перед тем, как боднуть врага и Тэмуджин впервые удивленно подумал про него: «А ведь вышел на поединок против Хасара, не побоялся, видно, тоже не слабый будет человек…»

Коней и коров они нашли на дальнем краю соседней поляны. Обученные пастушьи собаки, чутко насторожив уши, посиживали в траве у опушки. Хасар и Бэлгутэй за гривы поймали своих коней, сели на них без узд. Неторопливым шагом погнали стадо назад, к стойбищу. С неба стало накрапывать редкими каплями. Темноватые тучи, закрыв пространство между горами, все наплывали с северной стороны.

Когда они, оставив стадо на виду, вернулись в стойбище, в долине снова заморосил мелкий, затяжной дождь. Тэмуджин стреножил мерина и, сняв с него узду, зашел в юрту.

На женской половине хлопотала Сочигэл, переливала только что снятый с котла еще горячий архи в медный кувшин. По юрте разносился острый винный запах.

Мать Оэлун, усадив рядом с собой у очага двухгодовалую Тэмулун, кормила ее вареной рыбой. Она тщательно извлекала из мягких кусочков хариуса мелкие, едва видимые косточки и подавала ей. Та запихивала их в свой маленький пухлый рот и, вкусно причмокивая, жевала.

Тэмуджин присел рядом, подмигнул ей.

– Вкусно?

Не избалованная вниманием старшего брата, Тэмулун радостно заулыбалась.

– Вкусно, – она вывалила изо рта часть на ладошку, подала ему. – На!

Тэмуджин взял наполовину изжеванный, замусоленный детской слюной кусок, положил себе в рот, зажмурился.

– О-оо, как вкусно! – в нарочитом восторге он долго качал головой. – Какая щедрая у меня сестра! Как вкусно она меня угостила!

Та громко смеялась, глядя на него с счастливым лицом, показывая ровный ряд отросших передних зубов.

– Ну, если уже угощать начала, значит, насытилась, – Оэлун положила чашку с рыбой на столик, вытерла ей рот. – Иди, поиграй.

Та встала на нетвердые ноги, спотыкаясь, подошла к Сочигэл, по-детски шепелявя, обратилась к ней:

– Сочигэл-эхэ, налей мне архи.

– Чего тебе налить? – весело захохотала та, заставив улыбнуться Тэмуджина и Оэлун. – Тебе еще рановато пробовать крепкую пищу, а то пьяницей будешь, когда вырастешь. Иди, лучше я тебе молока с пенкой налью.

Снаружи послышался торопливый стук копыт по сырой земле и смолк у коновязи. У всех с лиц исчезли улыбки. Посуровев взглядами, они молча ждали.

В застывшей тишине приподнялся полог и в дверях показался Бэктэр. Он молча прошел к очагу, сел на мужской стороне. Быстро оглядев встревоженные лица матерей, он посмотрел на Тэмуджина.

– Я встретил нукеров дяди Хутугты.

– Что? – удивленно протянула Сочигэл, отставляя в сторону котелок с молоком, она переглянулась с Оэлун. – Где ты их встретил?

– За опушкой, – Бэктэр мельком взглянул на нее и снова уставился на Тэмуджина. – Они, оказывается, по всей степи разыскивают нас.