Тэмуджин. Книга 3

VII

Новые столкновения между ононскими и керуленскими монголами начались в пору зимней облавной охоты, когда родовые отряды были в сборе, а оружие и снаряжение у воинов, по древнему обычаю тщательно приготовляемое к строевому смотру перед охотой, находилось в лучшем виде.

В этот год все монгольские рода, каждый из которых в летнее нашествие чужеземцев потерял немалые части своих стад, старались сберечь оставшееся поголовье, почти не резали скот, обходясь кто рыбой, а кто птицей и тарбаганами, с первым же снегом бросились добывать звериное мясо.

Издавна сложилось так, что ононские борджигины охотились в своих северных горных дебрях, где не было недостатка в богатых зверем долинах, а керуленские рода ходили по верховьям своей реки, в южных отрогах Хэнтэйских гор, да еще им оставались сухие степи по обе стороны Керулена, где паслись несчитанные стада дзеренов. Из года в год в эту пору отряды южных и северных монголов передвигались по своим путям, и до сих пор ни те, ни другие не меняли направления движения своих войск.

На этот же раз борджигины, в течение первого зимнего месяца обойдя свои горные пади, вдруг стремительно двинулись на юг, в сторону Керулена. Редкие очевидцы, проезжавшие на их пути и издали видевшие борджигинские колонны, думали, что они захотели пополнить свою охотничью добычу стадами дзеренов, пасшихся здесь. Однако в окрестностях горы Бэрх те с ходу захватили в снежной степи несколько олхонутских и хонгиратских лошадиных табунов, перебили немногочисленную охрану. В другом месте они забрали один из куреней джелаиров, и всем стало ясно, что борджигины пришли не охотиться, а продолжить свои нападки на южных соплеменников. Снова запахло человеческой кровью.

Перед этим в зимней ставке Таргудая на южном берегу Онона – в том самом месте, что и в прошлую зиму, когда в плену у него находился Тэмуджин, – собрался совет борджигинских нойонов.

Совет шел в айле Таргудая. Хозяин заранее приготовился к важному событию, обставил все пышно и торжественно: своими руками зарезал черного жеребца, возжег огонь на внешнем очаге и принес жертву восточным военным хаганам.

Из большой юрты по такому случаю были убраны домашние пожитки, войлочный пол сверху был устлан яркими сартаульскими коврами. Вдоль стен восседали созванные со всей долины родовые нойоны – тайчиуты, кияты, бесуды, арулады, баруласы, буданы, сониды, сулдусы, оронары, хабтурхасы, другие… Между тайчиутами теснились ближние нукеры Таргудая – те, что были при нем во время летнего отступления в низовье.

Сам хозяин, одетый в синий шелковый халат, в белую, как снег, войлочную шапку, на которой были вышиты знаки его родовой тамги, важно возвышался на хойморе. Вновь уверенный в своей власти, в том, что нойоны и нукеры послушны ему, он с суровым видом посматривал вокруг.

Выждав, когда расселись последние запоздавшие, найдя свои места по старшинству и родовитости, он еще раз оглядел лица нойонов и неспешно заговорил.

Гости, съехавшиеся второпях по грозному его зову, еще не зная, о чем будет разговор, поначалу напряженно внимали его словам, стараясь понять, к чему он ведет. Скоро, по ходу витиеватой его речи уловив смысл, они начали радостно кивать, тряся бородами, пышными лисьими и выдровыми шапками.

Таргудай, тая в сдержанном, степенном голосе свое торжество, возглашал:

– Настало время нам, наконец, рассчитаться с этими негодными родами. Это они виноваты во всех наших бедах, из-за них мы все пострадали и лишились табунов. Они сложили оружие в то время, когда враги угоняли наш скот. Они спасали свои никчемные жизни, когда мы, теряя свое добро, отступали в низовья и там, подобно раненым волкам, огрызались от пришельцев. Теперь пришло время отмщения – мы разгромим их, заберем у них табуны и подданных. Я, ваш старший нойон, даю вам это право… Нукеры мои и младшие братья! – в этом месте он радостно возвысил голос, оглядывая всех и поднимая толстый указательный палец. – Вы помните, я вам еще там, на Аге, обещал: если вы будете верны мне, я вам найду хорошую добычу. Сейчас я вам эту добычу даю. Все, что увидите и сможете взять по обоим берегам Керулена, – ваше! Заберите все себе и владейте!..

– Хурай! – исступленно взревели нойоны и нукеры. – Верно указывает нам Таргудай-нойон!

– Давно пора наказать этих предателей!

– Пусть возмещают наши потери!

– Так будет справедливо!

– А если они заартачатся, тогда мы их всех уничтожим! – гремел рев охрипшего на охоте Бури Бухэ, покрывая голоса остальных. – Чтобы не было в нашем племени больше предателей!

– Всех до одного истребим! – вразнобой заливались злые голоса. – Вместе с детьми вырежем!

– Саблями порубим, копьями поколем! – орал Бури Бухэ.

– А подданных себе заберем.

– Наконец-то и у нас наладится жизнь!

Найдя, наконец, выход накопившейся в них великой злобе – на порушенную в последние годы жизнь в племени, на то, что исчезли прежние покой и благополучие, – борджигинские нойоны и нукеры ликовали в предчувствии мести и богатой добычи. Несказанно обрадовались они возможности наконец-то восполнить свои потери в стадах и обрести новых подданных.

Когда шум в юрте немного поутих, неожиданно заговорил пожилой оронарский нойон. Хмуро поглядывая на остальных, он задумчиво сказал:

– Перед таким важным делом надо бы хорошенько подумать, чтобы не вышло ошибки. Все-таки не чужие нам керуленские монголы. Если между нами начнется война, потом нелегко будет ее остановить… будет литься кровь, а к чему все это нас приведет, еще неизвестно…

– О чем ты говоришь? – недоуменно оглянулся на него хабтурхасский нойон. – Что тебе непонятно?

– Сначала надо разобраться и выяснить, они ли на самом деле виноваты в наших бедах, – сказал оронар.

Тут же раздраженно вскричали тайчиуты и ближние к ним нойоны:

– А кто тогда виноват, если не они?..

– Ты что тут запутываешь дело?

– Ум свой хочешь показать?

– Все уже ясно!

Таргудай, в мстительной усмешке скривив губы, выжидающе потупил взгляд. Оронарский нойон, видно, хотел сказать в ответ всем что-то весомое, он вскинул голову и решительно оглядел других нойонов, но тут заметил изменившееся лицо Таргудая, злобно прищуренные глаза. Он подумал о чем-то про себя и быстро сник. Смущенно пожав плечами, примирительно сказал:

– Что мне перед вами показывать. Говорю лишь, как бы ошибки не было… Ведь даже если и отгоним у них скот, сами они просто так не дадутся нам в руки. Джадараны и джелаиры сильны, вокруг них соберутся другие. Могут уйти в другие земли, и тогда обнажатся наши южные границы. Нам же будет хуже. Кто будет нас с той стороны охранять?

Но нойоны, уже почуяв запах добычи, не желали отказываться от нее. Они решительно отмахнулись от доводов оронара:

– Пусть уходят!

– И без них сможем защититься.

– Где были эти твои керуленские, когда летом пришли онгуты и чжурчжени? – кричал на него бугунодский нойон. – Разве защищали они наши границы?

– От них давно нет никакой пользы! – в общем гомоне смешивался радостный голос Даритая.

Когда покончили с этим, заговорил другой, сулдусский нойон. Глядя перед собой и раздумчиво пожимая плечами, он сказал:

– И вправду, что будет с теми пастбищами? Мы погромим керуленских, а они, скорее всего, укочуют оттуда…

– Верно, что будет с теми землями? – загомонили другие, переглядываясь между собой. – Как бы потом чужие туда не прикочевали.

Вгляды устремились на Таргудая. Наступила тишина, нойоны, не смея шуметь, когда говорит он, почтительно смолкли. Таргудай, хриплым кашлем прочистив горло, стал разъяснять им:

– Сначала мы заберем у керуленских табуны и подданных, самих разгромим и прогоним. А с пастбищами мы с вами уж найдем, как поступить. Об этом не нужно беспокоиться. На Керулене вас немалая добыча ждет, умножится ваш скот, да и рода наши борджигинские разрослись, у вас самих подрастают дети и племянники, скоро их надо будет наделять владениями. Нам всем станет тесно на Ононе. А травы на Керулене хорошие, тучные, вы сами это знаете. Наступила пора нам новые земли осваивать, владения наши расширять.

– Верно! – еще громче вскричали нойоны; в очаге, словно от ветра, всколыхнулся огонь. – Верную дорогу указывает нам Таргудай-нойон!

Они воодушевленно трясли бородами и шапками, переглядывались, соглашаясь между собой:

– Мудрый ум у нашего Таргудая!

– Что может быть лучше для племени, чем расширять свои владения?

– Разве мы сами догадались до такого блага для наших родов?

– Кто бы нам указал, если не Таргудай-нойон?