Альтернатива (полная версия)

Обратно возвращались уже вечером на персональном служебном автомобиле Крежинского. Макс вылез вместе с Сергеем. Затоварившись в ближайшем коммерческом магазине, они отправились в общежитие, снимать стресс. Первую рюмку выпили за сегодняшний, хоть и сомнительный, успех. Второй тост Сергей поднял за здоровье шефа. Макс был с ним солидарен. Он тоже считал, что им повезло попасть к такому начальнику.

На следующий день было намечено обсуждение итогов совещания, но Крежинского на рабочем месте не оказалось. Пришедшая раньше других Капиталина, сообщила, что его, с утра пораньше, вызвали в первый отдел. Не появился на работе и компьютерщик Паша, хотя это никого не удивило. Парень часто опрашивался, а иногда просто опаздывал.

Образовавшуюся паузу заполнили подготовкой к разговору. Макс еще раз просмотрел заложенные в техническом задании функции и решил от некоторых отказаться. В его прежнем мире появление новинок зачастую было вызвано лишь острой конкурентной борьбой, а не реальными потребностями жизни. В их же случае вполне можно ограничиться наиболее нужным. Но при этом необходимо оставить в блоках свободные ячейки и запланировать на будущее ряд перспективных моделей. Обо всем этом, он собирался сказать шефу. А Сергей в это время прослушивал записанное на диктофон совещание и пытался выделить из потока критики рациональные зерна. Теперь он уже сознавал, что кое-что прозвучало по делу, хотя много было позерства и желания блеснуть интеллектом. Сейчас Сергею очень недоставало Паши, но компьютерщик так и не появился. Не вернулся из первого отдела и Крежинский.

К одиннадцати часам отсутствие обоих уже стало казаться странным. А ближе к обеду пришло шокирующее известие. Комнату посетил глава комитета реформирования здравоохранения товарищ Водопьянов, и, не вдаваясь в подробности, сообщил, что Крежинский временно отстранен от работы, а Ковалев Максим Петрович назначается исполняющим обязанности руководителя их группы.

– Ну что, старик, с повышением! – кисло улыбаясь, произнес Сергей, когда они с подносами стояли у раздаточной стойки в столовой.

– Да ну тебя! – зло отмахнулся Макс. В тот момент он действительно не был рад случившемуся, а пребывал в растерянности. За обедом они пытались строить догадки. Сергей предположил, что все как-то связано со вчерашним совещанием. Резкие высказывания шефа вряд ли понравились оппонентам. А люди там были со связями, и кто-то мог нажаловаться высокому руководству. Но Макс по поводу этой гипотезы выразил сомнение. Сопоставив отстранение Крежинского и исчезновение Паши, он предположил, что это как-то связано, и в итоге не ошибся.

После обеда Макса вызвали в первый отдел. Начальник не сильно любимого сотрудниками подразделения был человеком пожилым и с виду вполне добродушным. Ни металла в голосе, ни колючей пронзительности во взгляде. Но, когда он начал задавать вопросы, Максу стало не по себе. Получалось что он, хоть и косвенно, но был причастен к случившемуся. Как он уже догадался, причиной отстранения Крежинского стало нарушением правил пользования международным интернетом. Предоставив ключ Павлу, шеф нарушал инструкции. Все могло бы обойтись, если бы парень использовал предоставленную возможность только в служебных целях. Но тот, обрадовавшись виртуальной свободе, засветился на нескольких форумах, еще и вступил в переписку с какой-то русскоязычной иммигранткой из Нью-Йорка.

Отвечая на вопросы, Макс старался подчеркнуть, что Крежинский, если и нарушал инструкцию, то только в интересах дела, и никак не мог ожидать от сотрудника такого безответственного поведения. Но ему вежливо, однако, достаточно твердо дали понять – выводы делать будут другие, а от него требуется только информация: когда, зачем, с какой целью. В завершении разговора главный особист предложил:

– Вы, Максим Петрович, все, пожалуйста, объективно взвесьте и подумайте, сможете ли возглавить подразделение. Завтра от вас ждут ответа.

После Макса в первый отдел вызвали и других сотрудников. Возвращаясь, они ничего не рассказывали. Только Сергей тихо пробурчал, что Пашке надо бы набить морду. Весь остаток дня Макс промучился, пытаясь сделать выбор. Представившая вдруг перспектива карьеры омрачалась страхом. Временами во внутреннюю борьбу вклинивались еще и голос совести. Не Макс был причиной отстранения Крежинского, но возможно от него зависело сейчас будущее. Если согласится, отставка шефа, скорее всего, будет делом решенным. Но если твердо сказать, что, в интересах дела подразделение должен возглавлять Крежинский, это может стать решающей гирькой на весах судьбы.

" Ведь не совсем же они там идиоты! Должны понимать, что от переписки молодого оболтуса с заокеанской девицей стране вреда не будет. А вот если грамотных преданных делу специалистов из-за этого увольнять, то вред очевиден."

С работы он возвращался, еще не приняв решения. Анжела уже должна была быть дома. В отделе, куда она устроилась, собрались люди творческие и трудовую дисциплину не особенно соблюдали. По утрам она ездила на работу вместе с Максом и Сергеем, а возвращалась на общественном транспорте часа на полтора раньше. Поднимаясь по лестнице, Макс размышлял, стоит ли ей все рассказать. В итоге решил этого не делать. Реакция и выводы второй половины казались вполне предсказуемыми. А ему не нужен был еще один домашний фактор давления.

– Пойди, поговори с дочерью! Двоек по математике наполучала. В школу ты пойдешь! – набросилась на него с порога Анжела. Сделав строгое лицо, Макс зашел в комнату Марьяны. Девчонка сидела, пожав губы, и делала вид, что готовит домашнее задание. На вопрос о двойках разразилась эмоциональной тирадой: Двойка у нее якобы только одна. А две других, это вовсе не двойки, а тройки с минусом. И, вообще, училка к ней придирается, а в старой школе их учили работать с калькулятором, и никакой математики не было.

– У вас в старой школе много чего не было, а здесь будет! – прервал ее монолог отец и заглянул в тетрадь. Небрежно написанные уравнения и с трудом узнаваемые по несколько раз исправленные цифры наглядно демонстрировали, почему придирается училка.

– Я бы за такое колы ставил! Пока двойки не исправишь, никаких игровых приставок! – изрек Макс и отвесил символический подзатыльник.

За ужином девчонка сидела, надувшись, и с родителями не разговаривала. Максу и самому было не до разговоров. Он даже обидел жену, которая хотела обсудить планы покупки новой мебели. Подобные приобретения делались здесь через электронную запись в интернете. Анжела уже присмотрела кухонный гарнитур чехословацкого производства. В этом месяце собиралась записаться и внести аванс. По ее расчетам к сентябрю, когда подойдет очередь, семья должна накопить достаточно средств на покупку. Теперь же она размышляла, не взять ли кредит и прикупить еще стенной шкаф-купе в прихожую. Когда Макс заявил, что этот вопрос они обсудят на следующей неделе, Анжела, по примеру дочери, изобразила обиду, и ужин закончили в молчании.

Когда все домашние уснули, Макс пришел на кухню и, прихлебывая крепкий чай, долго сидел перед открытой форточкой. На улице быстро холодало. В доме напротив, одно за другим, гасли желтые квадраты окон. Люди здесь рано ложились. Поле полуночи вступала в свои права последняя перед длинными майскими выходными пятница. Завтрашний рабочий день заканчивался на пару часов раньше, но начинался строго по расписанию. Максу и самому давно пора было ложиться, однако, сон не приходил. Надо было принимать решение, а он все еще раздумывал и сомневался.

Созревший под знойным солнцем Цейлона чай был ароматным и терпким. Две пачки со слоном он принес в последнем продуктовом заказе. Завтра ожидался еще один предпраздничный заказ. Что-то должно было перепасть и Анжеле. Так что, раздражавшие и даже пугавшие поначалу проблемы продуктового дефицита ушли на второй план. С покупкой мебели и дорогой бытовой техники все тоже обстояло не так уж и плохо. Записываешься в очередь по интернету, вносишь аванс, несколько месяцев ждешь и копишь оставшуюся сумму. Потом получите и распишитесь. Все привезут и установят. Система предварительных интернет заказов, разработанная, кстати, в одном из подкомитетов их министерства, функционировала четко. Выбор, конечно, оставлял желать лучшего, но не было и той гонки престижа, когда твой статус определялся маркой автомобиля, размерами коттеджа и стоимостью гарнитура на кухне. Главной мерой значимости человека здесь все же была его работа. И вот судьба давала шанс продвинуться по служебной лестнице. Раньше бы Макс, не задумываясь, за него ухватился. Но сейчас мучили сомнения.

Он уже успел привыкнуть и даже начал любить этот мир, а главное, по-прежнему был благодарен за предоставленное убежище. Но имея перед глазами другой вариант истории, понимал, как хрупок и уязвим сохраненный здесь общественный уклад. Знал и помнил, как легко может осыпаться вроде бы незыблемая система. И тогда, из-под прорех и завалов рванется на волю сдерживаемая доселе хищная волчья сущность человека. То, от чего бежал, придет и сюда, возможно еще в более уродливом виде. А пока очень многое в этом мире держалось на таких, как Крежинский. Макс понимал, что полноценную заменой шефу стать не сможет. И даже если сумеет усидеть в командирском кресле, делу это на пользу не пойдет. Парадная стена, которую жители страны под звуки фанфар и победные реляции возводили, была не такой уж устойчивой и прочной. И от него лично в данный момент зависело, подставить плечо или выдернуть еще один кирпичик.

Макс бы и поступил, как подсказывала совесть, но был сильный аргумент против. Вполне возможно, если он откажется, пришлют начальника со стороны. Пойдет ли это на пользу делу неизвестно. Зато, он своим отказом на долгие годы перечеркнет возможность карьерного и зарплатного роста. Так что, придется Анжелке от шкафа-купе в прихожей до лучших времен отказаться. И неизвестно еще, как сложатся отношения с назначенцем. Да и Сергею, который косился на него, будто Макс был виновником случившегося, тоже не поздоровится. С его несдержанным языком и простецкими манерами сработаться с новым начальником будет еще сложнее.

И все же не оставляло предчувствие, что вопрос с отставкой шефа пока еще не решен. Неожиданно он подумал, что пятнадцать лет назад миры разделились не на абсолютно симметричные половинки. История пошла здесь другим путем потому, что люди принимали другие решения, работали другие факторы, побеждали иные мотивы. Так что, вполне возможно, тенденция сохранилась.

Неожиданно из памяти всплыло: "Поступай как должно, и будь, что будет!". Наверное, на латыни девиз звучал красивее, но и в русском переводе слова дышали пафосом. И на весах сомнений эта классическая фраза оказалась последней крупинкой. Достав из кухонного шкафчика коньяк, еще раз повторив: "Поступай как должно!", Макс опрокинул в себя полную рюмку и отправился спать.

На следующий день к десяти утра его вызвали к главе комитета. Помимо самого товарища Водопьянова в кабинете сидели начальник первого отдела и парторг Сидоркин. Это был веселый энергичный мужик, выглядевший ровно на свои пятьдесят пять. Он и начал разговор. Похвалив Макса, как перспективного сотрудника, парторг снова озвучил предложение. При этом не забыл упомянуть, что назначение автоматически влечет перевод в другую категорию оплаты. Поле этих слов, опять закрутились сомнения, и в голове бегущей строкой пронеслось:

" Хорошо, что Анжела не слышит!"

Но, в очередной раз переборов искушение, Макс прокашлялся и четко по-армейски изложил причины отказа. Упор делал на то, что только под руководством Крежинского, с его опытом, квалификацией, преданностью делу, подразделение сможет решить в срок поставленные задачи.

– Ну что же, благодарим за информацию! – с кислой миной произнес Водопьянов. Попрощавшись, Макс оставил начальственную тройку. На обратном пути в коридоре столкнулся с Сергеем, и на его взволнованный вопрос с усмешкой ответил:

– Начальника тебе скоро нового приведут. Готовься!

После чего, коллега сразу сник и отправился снимать стресс сигаретой в курилку. Вернувшись, Макс включил компьютер и просмотрел заготовленные к несостоявшемуся обсуждению тезисы. Подумал, нужно ли что-то предпринимать в рамках своих временных обязанностей, и решил, пока не суетиться. А после обеда случилось невероятное. В комнату вошел Крежинский. Поздоровавшись, он проследовал к своему столу, и через несколько минут позвал Макса и Сергея. Со страхом, ожидая, что он сообщит, сотрудники утроились в креслах напротив. А Крежинский, будто ничего не произошло, произнес:

– У нас вчера обсуждение планировалось. Сегодня короткий день, но пару часов еще есть. Если вы не против, давайте начнем!

Глава 13

В середине мая черновой вариант технического задания отправили на экспертизу. Для этих целей при министерстве работал целый отдел специалистов. С их замечаниями проект снова вернулся на доработку. Сергею уже стало казаться, что процесс грозит затянуться навечно, но Крежинский заверил – все идет в штатном режиме.

По вопросам связанным с компьютерными технологиями теперь им помогал новый сотрудник. Он был много старше уволенного Паши, особой эрудицией не отличался, но, как специалист старой школы, брал дотошностью и последовательностью. Уже вскоре они неплохо сработались. Проблемным по-прежнему оставалось сотрудничество с Касаткиным, и Крежинский, стараясь не обижать ветерана, начал привлекать к работе других конструкторов. Уставал Сергей теперь не так сильно. Утро в выходные начинал с пробежки и гимнастики. В будни по вечерам иногда заходил в расположенный на верхнем этаже министерства спортивный зал. К спиртному, несмотря на частые предложения соседа, почти не прикладывался. После того, как Марина подала заявление в "Альтернативу", он дал себе установку, встретить приезд семьи в хорошей физической форме.

Галина ни в общежитии, ни на работе больше не появилась. Через соседа, который получал информацию от Ольги, Сергей узнал, что его бывшая сожительница приезжала на один день, чтобы забрать трудовую книжку. В дальнейшем она собиралась работать и жить в небольшом уральском городке, где еще несколько лет придется отбывать ссылку ее гражданскому мужу. Из тех же источников пришел слух, что у Крежинского завязался роман с Зинаидой, и она вроде бы даже переехала в его трехкомнатную холостяцкую квартиру. Зинаида действительно перестала появляться на кухне в общежитии, и Сергей от души желал шефу счастья.

А Максу поступило предложение снова заняться сценаристкой деятельностью. В рамках проекта "Альтернатива" организовали творческую группу из переселенцев и поставили цель: в яркой художественной форме показать здешнему обывателю все "прелести" хорошо знакомой им реальности. Раскрыть глаза на мир, о котором этот обыватель втайне мечтал, подпитывая воображение вражеской пропагандой. Предложение Макс принял с радостью, и теперь все выходные просиживал за компьютером. Анжелу это сильно раздражало, но приходилось смиряться. Все попытки оторвать мужа от любимого занятия пробуждали первобытную ярость тирана-самца времен домостроя и пещерного патриархата.

Весна окончательно вступила в свои права и уже готовилась передать их лету. Уходя в школу, дочь теперь повязывала поверх формы красный пионерский галстук. В конце мая она притащила стопку учебников на будущий год и дневник с проставленными четвертными оценками. После чего состоялся жесткий нелицеприятный разговор с родителями. В итоге, было решено, что в пионерлагерь девчонка поедет только во вторую смену, а июнь просидит над учебниками.

И вот июнь наступил. В первый день лета Макс в хорошем настроении возвращался домой. Проект, наконец, был утвержден на высшем уровне и вскоре должен был поступить к тем, кто воплотит его в жизнь. Курировать процесс поручили их группе. В настоящий момент разрабатывали для новых приборов общую концепцию экранного меню. Знакомый по старой работе с интерфейсами многих ведущих фирм, Макс чувствовал себя на коне, и это дополняло приятными эмоциями теплый летний вечер.

Отпустив водителя на повороте в жилую зону, он пешком прошелся до дома. Напротив подъезда с приходом тепла возобновила турниры компания доминошников. Проходя мимо, Макс поздоровался и получил шутливое приглашение присоединиться. В старых пятиэтажках еще жив был дух соседской общины, и всех любителей "забить козла" он уже знал. Отшутившись, что пока еще морально не готов, Макс вошел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, по привычке, считал ступени. И вдруг, сбившись на цифре тридцать семь, застыл, отказываясь верить в то, что видит. Прямо перед ним, площадкой выше, стояли цеплюжники. Кувалда подпирал внушительным плечом исписанную нецензурным граффити стену. Цицерон устроился на подоконнике. При появлении Макса он пружинисто поднялся и двинулся навстречу:

– Ну что, не ожидал? Про должок не забыл, надеюсь?

Сначала Максу казалось, что он видит кошмарный сон. Потом промелькнула жуткая мысль: – на самом деле, сном был переезд и все эти месяцы в новом мире, а сейчас наступило пробуждение.

-Ну чего молчишь? Сказать нечего? – вкрадчиво поинтересовался цеплюжник. Его напарник, прекратив подпирать стену, тоже спустился к Максу. Теперь они оба оказались на расстоянии вытянутого кулака. Промелькнула мысль, ударить того, кто ближе, и бежать на улицу. Но страх сковал тело, и мышцы, словно в кошмарном сне, отказывались подчиняться.

– В общем, так. Долг со всеми процентами тебе вернуть придется, – подытожил Цицерон, и, достав смартфон, продолжал: – Как это сделать, мы тебе позже объясним. А пока, встаешь на колени, и проникновенно, со слезой в голосе, рассказываешь на камеру, как плохо ты поступил, и что такое никому и никогда больше делать не надо. Так что, давай вперед!

По глазам цеплюжинка Макс увидел, что в следующий миг произойдет. Успев согнуться и напрячь мышцы, он и частично смягчил удар. Вместо того чтобы обрушиться на солнечное сплетение кулак прошел наискось. К счастью, боль вывела его из ступора. Взмахом ладони Макс выбил из рук цеплюжника смартфон, да так удачно, что тот полетел в лицо его напарника. Воспользовавшись долей секунды, бросился бежать. На нижней площадке его догнали и попытались схватить за рубашку. Оставив в руках преследователей клочок ткани, он вырвался, выскочил на улицу и, подбегая к доминошникам, крикнул:

– Мужики! Помогите!

Оторвавшись от игры, компания сначала с удивление смотрела сначала на него, потом все повернулись к подъезду. Оттуда, чуть не выбив плечом дверь, появились Цицерон и Кувалда. Увидев, что жертва больше не убегает, цеплюжники перешли на шаг.

– Это, кто такие? – деловито поинтересовался сосед по лестничной площадке Семеныч.

– Бандиты! Деньги вымогают! – крикнул, задыхаясь после спринтерского броска, Макс. Цеплюжники, между тем, не спеша подходили к компании. Предполагаемых противников было в три раза больше. Но в своем мире они привыкли, что впереди, словно заградительный вал, катиться раздутый СМИ страх. Однако, здесь пропаганда еще не успела до смерти запугать людей, и слово бандит не приобрело сакрального смысла. Поднявшись от стола, шесть человек встали между ними и Максом. Не дойдя несколько шагов, цеплюжинки остановились.

А ну в сторону! Разбежались быстро! – уверенным голосом супермена приказал Кувалда.

– Сейчас! Дай только штаны подтяну! – отозвался Семеныч, и с треском выломал из спинки лавочки доску. Почувствовав стыд, от того, что прячется за спины соседей, Макс тоже подскочил к лавке. Упираясь коленом в сиденье, потянул за край следующей перекладины. Доска довольно легко выскочила из подгнившей стойки. На конце ее, очень даже кстати, хищно загнулись гвозди. Увидев, что противник вооружается, цеплюжники сменили тактику. Прищурив взгляд, Цицерон театрально сунул руку в карман. Но это никого сильно не испугало:

– Ну, доставай, чего у тебя там! – весело предложил Семеныч, и взял наизготовку утыканную гвоздями дубину. И тут наступил перелом.

– Мы тебя еще достанем, гаденыш! – прошипел Цицерон, после чего, целюжники, словно по команде, развернулись.