Антон де Виер и создание полиции России. Первый полицеймейстер

Гюйссен де-Вигланд (Huyssen de Wigland): «По поводу указа царя сообщу вам еще, милостивый государь, что он решился ввести в своем государства все хорошие порядки и законы, которые он, как второй Улисс, видел и наблюдал во время своего путешествия по большей части Европы. Он хочет…

3-е. Учредить полицию посредством хороших законов, указов и уставов, которые он намерен ввести и обнародовать относительно полиции, прав наследства и прочаго гражданскаго и уголовнаго судопроизводства». (Письмо о преобразованиях московского царя.1702. СИРИО. Т. 34)

«М. И. Сизиков утверждает, что предложение о создании полиции впервые прозвучало в „Записке о коллегиях“, составленной между 1711 и 1716 Г. В. Лейбницем. Знакомясь с указами законодательного характера Дании, Пётр обратил своё внимание на должность руководителя полиции – полицмейстера и взял этот термин на вооружение. Тем не менее в Указе о коллегиях 1717 г. полицейскую коллегию мы ещё не находим, что позволяет предположить, что проект создания российской полиции был оригинален, а не заимствован, как предполагают некоторые учёные. Правда ещё 20 мая 1715 г. была образована полицмейстерская канцелярия, которая в 1718 г. была преобразована в генерал-полицмейстерскую канцелярию. Факт наличия и функционирования полицейской канцелярии не подлежит сомнению». (В. В. Черных)

В 1715 году учреждается Полицмейстерская канцелярия в Санкт-Петербурге, состоящая из полицмейстерской команды численностью 41 человек.

27 мая 1718 года А. М. Девиер назначен первым генерал-полицмейстером.

«Генерал-полицмейстер А. Девиер в соответствии с полученной инструкцией в сжатые сроки сформировал отряд из шести барабанщиков, которые барабанным боем оповещали обывателей о пожарах. В целях избежания пожаров было запрещено строительство курных домов, а построенные велено было разобрать. Для того, чтобы сделать чистку труб обязательной, А. Девиер приказал их пересчитать. Их оказалось в Санкт-Петербурге, кроме Васильевского острова, 8974. Для их чистки были приглашены: трубный мастер, 50 трубочистов и 1 подмастерье. Мастер получал 100 руб. в год, а остальные – солдатское жалованье…

4 июня 1718 г. было извещено о создании нового органа управления, в распоряжение которого поступило 90 военнослужащих и 11 приказных служителей во главе с дьяком…

Постепенно штат полиции рос и к 1721 г. персонал полиции Петербурга насчитывался около 100 человек, но для столицы этого было недостаточно, поэтому к полицейским функциям по-прежнему привлекалось гражданское население». (В. В. Черных)

Был сформирован полицейский штат, состоявший из 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 нижних чинов. Делопроизводство в Главной полицмейстерской канцелярии вели дьяк и десять подьячих.

«В управление полицмейстерскими канцеляриями был положен коллегиальный принцип. Штат руководства был незначительным, так например, в Московской канцелярии числился: один обер-полицмейстер и один судья в чине майора или подполковника, являвшегося заместителем обер-полицмейстера. В качестве непосредственных исполнителей полицейской деятельности к канцеляриям прикомандировывались воинские команды на определенное время. Важную роль играли создаваемые в каждой слободе полицейские съезжие дворы под руководством одного-двух обер-офицеров с командами солдат во главе с унтер-офицерами». (В. В. Черных)

«Топерь будем напоминать о начале придворных дураков и о ссорах во пьянстве между бояры… А особливо топерь упомянем о князе Шаховском, которой был ума немалаго и читатель книг, токмо самой злой сосуд и пьяной, и всем злодейство делал, с перваго до последняго… Оные-ж дураки, как лепень Шаховской и другие протчие, были употреблены для наказания многим знатным персонам и министрам, будто во пьянстве и от их самаго произволения…». (Б. И. Куракин)

«У Петра было значительное количество придворных дураков, Щтраленберг приводит список, где значатся имена, известные по другим должностям: Зотова, Тургенева, Шанского, Панина, Шаховского, Тараканова, Кирсантьевича и Ушакова, наиболее ценимого. Эти имена имеют свое объяснение: Флогель в истории придворных дураков разделяет их на четыре категории: I дураки по природному слабоумию, служащие для – развлечения царя; II – дураки в виде наказания, осужденные дурачиться за недостаток сообразительности, проявленный на прежней службе; примером этому служит Ушаков, капитан гвардейского полка, посланный из Смоленска в Киев со срочными депешами. Прибыв к городу ночью и застав ворота запертыми, он долго не мог достучаться и поворотил обратно, снова проскакал тысячу верст и спешил пожаловаться на свою неудачу… В эпоху великого царствования эти придворные шуты имели также, надо сказать, политическое значение: они пополняли царскую полицию. За столом они громко и безнаказанно рассказывали о злоупотреблениях его сановников, их воровстве и лихоимстве. Петр иногда даже возлагал на них поручение: воздать должное наказание. Тогда они старались напоить виновного во время пирушки, затевали с ним ссору, видя его достаточно пьяным, и награждали побоями». (К. Валишевский. Петр Великий)

То есть и Алексей Тараканов, и будущий глава тайной канцелярии Ушаков, служил под началом Девиера в полиции. Видимо, его неправедный арест Меншиковым сказался, и из Ушакова получился безжалостный администратор, который, тем не менее, коллег не выдал.

Полиция обладала полномочиями судебной инстанции и имела возможность назначать наказания по уголовным делам.

Полиция не только следила за порядком, но и выполняла ряд хозяйственных функций, занималась благоустройством города. Были замощены камнем главные улицы; заведены фурманщики для своза с улиц нечистот и навоза; обращено особенное внимание на свежесть продаваемых съестных продуктов, причем постановлено, чтобы все торговцы носили «белый мундир» по образцу. Стараниями Девиера в 1721 году в столице были поставлены первые 600 фонарей и скамейки для отдыха. Была организована пожарная служба, для которой медные трубы выписаны из Голландии.

Население столицы доходившее в 1718 году до 78000 человек, было самое разнообразное: иностранцы, мастеровые согнанные со всех концов России, торговцы, солдаты и матросы, разношерстный сброд.

Пьянство, разврат, воровство, насилия и грабежи стали обычным явлением и «для прекращения воровских приходов и всяких непотребных людей», было запрещено проживание в городе без регистрации, все горожане должны были сообщать в полицию обо всех приезжающих и уезжающих, затем въезд и выезд в город и из города стал разрешаться только по паспортам, выдаваемым полицией, и на всех въездах в город стояли заставы и никого не впускали и не выпускали без паспорта.

«Одним из первых Девиер начал бороться с борделями и притонами. Всеми своими действиями генерал-полицмейстер демонстрировал решительность, волю в борьбе с нарушениями правопорядка и, что немаловажно, зачастую самостоятельно решал вопросы, которые могли принести вред государству в вверенной ему правоохранительной области». (В. В. Черных)

Девиер ужесточил контроль за передвижениями по Санкт-Петербургу, и установил нечто вроде комендантского часа: вечером все улицы перегораживались шлагбаумами, ставилась стража, и ходить по городу могли только военные, священники и повивальные бабки, а всех остальных желавших без разрешения прогуляться ночами по улицам города, ловили и наказывали. Убирали шлагбаумы только утром.

Просивших милостыню велено ловить и, по наказании батогами, высылать из города; установлены штрафы за не объявление о приезжающих и отъезжающих, за принятие в работы людей без паспортов, за азартную игру или пьянство, за пение на улицах, за неосторожную езду, за неисправное содержание печей и дымовых труб.

Дивиер каждый день объезжал город, лично наблюдал за порядком и соблюдением установленных правил.

«Девиер своей активной деятельностью на благо столицы и государства убеждал царя в правильности назначения его на эту должность. Под его руководством город становился чище, осушались болота, строились каналы, озеленялись и мостились камнем улицы, возводились тротуары и набережные, была осуществлена утилизация воды. Домовладельцев обязали отслеживать состояние подъездных путей и тротуаров перед своими домами, своевременно производить их ремонт. Занимались полицейские и санитарными вопросами: следили за выбросом мусора в Неву и жестоко наказывали нарушителей, вплоть до каторги». (В. В. Черных)

«Строгий и быстрый в исполнении царских приказаний, он внушает здешней черни и вообще всем обывателям города такой страх, что они дрожат при одном его имени». (Дневник Берхгольца).

Петр I был в восторге от деятельности, возглавляемой А. М. Девиером полиции, писал, что: «Полиция споспешествует в правах и в правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, … препятствует дороговизне и приносит довольство во всем, потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам; … воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце же над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальной подпор человеческой безопасности и удобности».

Тогда же сложилось мнение, что «Дворянин есть первый полицеймейстер в своем поместье, сборщик государственных податей, надсмотрщик за исполнением земских повинностей, мирный судья между своими крестьянами, попечитель об их здоровье, охранитель их имущества, надзиратель приходского училища». (Фаддей Булгарин. Иван Выжигин. 1829)

То есть первый полицеймейстер страны – есть первый дворянин в стране.

Служба генерал-полицеймейстера

1 Начало службы

Начало службы А. М. Девиера в России относится к 1692 или 1696 году. Время не установлено точно, так как обстоятельства время поездки Петра I в Англию и поступления иностранцев к нему на службу и различаются как у историков, так и у непосредственных участников.

Посольство Петра объединяют с «Великим посольством» Ф. Я. Лефорта, Ф. А. Головина, П. Б. Возницына 1697—98 в котором Петра никто не видел.

Описанная поездка в Англию, вовсе не инкогнито царя, а официальный визит с открытым посещением Петром важнейших лиц и учреждений. Российские историки полагают, что Петра I встречал в Англии Перегрин Осборн (1659—1729), с 1694 по 1712 год маркиз Кармартен. Капитан с 2 января 1691 года, произведен в контр-адмиралы 7 июля 1693 года. Английские историки полагают, что Петра I встречал Томас Осборн (1632—1712). 20 апреля 1689 года он был назначен маркизом Кармартена, в 1690 году приобрел главную власть в государстве, которую он сохранял до 1695 года.

Адмирал Митчелл (Mitchel) не был адмиралом в Англии. В январе 1691 года получил командование над флагманом «Британия», командовал кораблем до января 1693 года 8 февраля 1693 года он получил звание контр-адмирала Синих. В августе 1690 года Митчелл был одним из четырех кандидатов, выдвинутых королевой Марией для повышения до адмирала, но не был утвержден.

Пётр 3 апреля посетил секту квакеров Георга Фокса в Квекорском костёле в Лондоне. Летом 1691 костёл разрушен.

«Избавившись таким образом от угрожавшего ему заговора, Его Величество начал старательно приготовляться к предполагаемому путешествию. Он решил путешествовать неведомкой (incognito), чтоб освободиться от всех обрядностей и иметь больше случаев и свободы для наблюдений своих. Он взял с собою вышеупомянутого любимца своего, Лефорта, который был произведен в Генерал-Лейтенанты армии и сделан Адмиралом флота, равно как нынешнего своего любимца, Князя Меньшикова, который тогда не находился еще в этом положении, также ныне умершего Государственного Канцлера, Графа Головина, и еще другого знатного Господина. Эти два последние, вместе с Лефортом, должны были взять на себя и звание Чрезвычайных Послов Царских, и в Голландии и в Англии представляли из себя Министров. В сопровождение его находились также некоторые молодые дворяне и любимцы не столь значительные…

В это время он уже имел случай видеть некоторые из наших Английских кораблей и остался доволен размерами и красотой их. В Гаге (the Hague) Послы его совершили торжественный въезд, а он, пробыв там некоторое время, имел частное свидание с Королем Вильгельмом, и отправился в Англию, где для него приготовлен был дом на берегу, в Йорк-Бильдинг (York-Buildings). Он провел несколько дней в Лондонском Кремле и имел несколько свиданий с Королем, с Ее Королевским Высочеством, Великой Княгиней Анной Датской и со многими из членов Английского Дворянства, но преимущественно привлекала его беседа, тогдашнего Маркиза Кармартена (Carmarthen), который сходился с ним во вкусах и принимал участие в его занятиях во всем том, что относилось до мореплавания…

По приезде своем в Англию он решил, что с этих пор в стране своей будет строить корабли только по Английскому образцу, и за тем, для устройства предполагаемого флота, благоволил пригласить несколько Английских строителей и мастеров: главный из них был сын Сэр Антоний Дин (Anthony Dean), весьма искусный джентльмен, отец которого, Сэр Антоний (был по какому-то случаю послан Королем Карлом II во Францию) изучил Французский способ построения кораблей, и за это, по возвращении его на родину, чернь не раз его преследовала так; что ему чуть-чуть, не пришлось поплатиться жизнью. Царь остался очень доволен оружиями, которые видел в Лондонской башне (London Tower): оно действительно превосходнейшее во всем мире. В Англии провел он около трех месяцев. В это время Король благоволил послать, для сопровождения его в Портсмут (Portsmouth), Адмирала Митчела (Mitchel), чтобы спустить на море флот, находящейся в Спитгеде (Spithead), с целью показать ему потешное морское сражение; это зрелище было ему уже показано в Голландии, но далеко не так его удовлетворило, как в Англии.

Он также совершил поездку в Оксфорд (Oxford), чтоб осмотреть Университет; он посетил также Архиепископа Кентерберийского (Canterbury), в месте его пребывания, и часто ходил в наши церкви и кафедральные соборы, чтобы ознакомиться с порядком Богослужения, установленным в нашем Исповедании, он также полюбопытствовал видеть Квакеров, и посещал разные другие религиозные собрания (Meeting-houses) во время общих молитв.

Ему также были показаны обе палаты Парламента во время заседания, и раз или два его уговорили посетить Театр, но этого он не любил… Любимец его, Князь Меньшиков, и один из Послов его, Граф Головин, с некоторыми другими особами, находились с ним в Англии. Его Величество, в бытность свою здесь, приказал вышеназванному Послу заключить договор с некоторыми купцами на ежегодный вывоз в Россию значительного количества табаку, с условием, что предварительно получится свидетельство на свободный вывоз от Лорда Маркиза Кармартена, что и было охотно выдано этим последним, взамен обязательных разговоров, которыми он пользовался от Царя… Далее Король дал ему свободу и позволение выбирать из его подданных в свою службу тех, в которых представлялась ему надобность, и при отъезде его подарил ему Королевский транспорт (Transport Royal), одну из самых красивых и лучших яхт, тогда находившихся в Англии, построенный на подобие фрегата, 24-пушечный и приспособленный Лордом Маркизом Кармартеном нарочно для морских переездов Короля в военное время». (Перри Д.)

«Nachricht aus Ru?land» (M?nchen. 1731) относит поездку Петра в Англию ко времени до Архангельского похода 1694 года. И тогда же в окружении Петра I отмечены Девиер и Вильбуа.

«Als Petrus I zu K?nigs Williams Zeiten im Enggeland Krieg, schenckte ihn der Herr Admiral Michel zwey von seiner Kabine (Roefo der Cahnce) Besdienten, Anton Immanueiwitsch, ein Portugiese, Krieg einer, und der andere Wilboy, ein Gascogner; beyde hatte das Gl?ck, von diesem Monarchen ges lieben zu werden; diesemadyte er zum Capitain, jener Bezirk Policey-Meister von St. Petersburg, er vertraute i lym f?r grosse Gewalt, alle Dinge in dieser weiten Region zu lenken, schnell mit dem Ansehen und Nachdruck, als der Oberb?rgermeister in London, der zu den alten Sachsen Zeiten Provost pon Londen genannt ward.

Когда Петр I был при короле Вильгельме в Англии, Адмирал Мишель кроме того, представил к нему двоих служащих из своей Кабинета (Риф или Канс), Антон Иммануэйвич, португальский военный, и Вилбой, гасконец; Оба были достаточно удачливы, чтобы быть любимыми этим монархом; Этот адъютант был капитаном, Полицмейстером района Санкт-Петербурга, ему доверили огромную власть, быстро управлять всеми делами в этом обширном регионе, подобно мэру Лондона, который в старые саксонские времена назывался Начальник военной полиции Лондона». «Nachricht aus Ru?land».

«Девёр (Антон Емануйлович) … был принят Петром Великим во Франции, как сирота; служил сперва Пажем при Государе, потом офицером в гвардии… Вильбоа, родом Француз, в молодых летах был пажем при Петре Великом. Должен будучи всюду следовать за Государем, учился он мореплаванию и наконец был Офицером во флоте». (Комментарий 1785 -1830 года) (Штелин Яков)

В начале 19 века почему-то событие отнесли к 1698, и вместо Вильбуа вставили Ганнибала. «1698. В числе вступивших в Царскую службу находились: мореходец Корнелиус Крюйс, Контр-Адмирал Иоганн Рейсс; бывший в последствии Директор Русскаго Литейнаго Пушечнаго двора; и строитель Екатериненбурга, Геннин; Подполковник Каспар Меллин, Маюр фан-дер-Гольт, Хирург Гови, и, сделавшийся известным во время Северной войны, изображениями военных предметов, гравер Пикард. Сверх того достались Монарху два каютных мальчика: ПортугалецДевьер и Арабченок Абрам Петрович Ганнибал». (Бергман В. Т. 1)

Хотя Абрам подаренный Петру в 1716 году, никакого отношения к Вильбуа не имел, и прозвище Ганнибал получил при Елизавете.

Эд. Финч 1742. «Абрам Петрович Арапов, негр, подаренный Петру первому капитаном одного английскаго корабля в то время, когда покойный Царь командовал соединенными флотами в Зунде, на семнадцатом году оставленный Его Величеством в Париже для изучетя ииженернаго дела и математики, а затем произведеный им в поручики гвардии, а позже в капитаны бомбардирской роты, попавший в ссылку при Петре II и возвращенный из нея милостью великой княгини-правительницы, настоящею Государыней произведен в генерал-майоры, назначен комендантом в Ревель, и получил в подарок шестьсот душ около Пскова». (СИРИО. Т. 91)

А. Касаткин пишет: «В 1690—93 годах в смутных известиях о Петре мы видим его постоянно среди иностранцев, якобы в Немецкой слободе. Но при этом эти иностранцы принимают Петра у себя во дворцах, закатывают пиры и фейерверки. Среди этих гостеприимных хозяев нам встречаются, помимо Лефорта, немецкий полковник Левенфельд, барон Келлер, голландец Трауберт, некий Мунсон (Mounson), голштинец Избрандт Эбергардт, некий загадочный Veryes. Пётр неимоверным образом умудрился отобедать даже у Андрея Артамоновича Матвеева, который был в опале с 1682 года, в Москве отсутствовал и впервые выплывает из небытия именно в Голландии».

«20.07.1691. В Бутырках. На пиру у м-ра Верьеса, где Его В-во и другие. (Коментарторы: Verjes – возможно, нидерландский купец Иван Фарюс, известный по русским источникам с 1660-х по 1690-е годы)». (Гордон. Дневник. 1690—1695)

Veryes в источниках отсутствует, кроме графов de Very, маркграфов van Veere en Vlissingen, князей Veryes (Верейских), и А. И. де Виера (de Viere).

Барон Роберт Харли

Барон Харли (Robert Harley) из Вигмора в графстве Херефорд, 23 мая 1711 стал министром короля Великобритании, 29 мая он был назначен лордом-казначеем, он стал также пэром-графом Оксфорд и граф Мортимер. Харли претендовал на титул Оксфорда из-за своих отношений через брак с предыдущими его обладателями, Де Вересами. Титул графа Мортимера был добавлен в случае предъявления претензий на графство Оксфорд от законного представителя рода де Верес.