Сегодня была война

– задавай, если смогу отвечу.

– товарищ командир, а что мост то не взорвали, али не сожгли, нечем что ли?

Старлей с прищуром внимательно посмотрел на меня, немного подумал, с выражением сомнения на лице, нужно ли отвечать, но все же ответил.

– приказ был, немца задержать, а мост не уничтожать, тебе известно, дед, что в армии приказы не обсуждаются, а выполняются?

– так точно, товарищ командир, известно.

Вытянувшись по стойки смирно, и приняв придурковатый вид.

– ну вот что, дед, ты эти свои старорежимные штучки брось, в красной армии находишься, все понял?

Я расслабился и кивнул головой. Он окинул меня строгим взглядом, развернулся и пошагал в сторону дороги, а я снова уселся в свои угол окопа, достал сигареты и закурил. Пока сидел обдумывая ситуацию, в голову пришла мысль, что сигаретные окурки явно неместного происхождения, нашел первый окурок, и быстро, от греха по дальше, их закопал.

Пока суть да дело, решил заняться оружием, правда поначалу хотел было похоронить павших воинов, но затем вспомнил, что когда-то читал как поступали в боевой обстановке, когда враг пер буром, в лучшем случае просто закапывали в том же самом окопе, а в худшем так бросали, и винить кого-то было бесполезно, обстановка так складывалась.

Подумав прикинул, что в сложившихся реалиях, когда немец может атаковать в любую минуту, сначала необходимо привести все имеющее оружие в боеготовность, а уж затем все остальное.

Я не спеша, вынул из ниши откуда, до этого брал диски, цинк с патронами, он оказался на половину заполненным. Зарядил оба диска, остаток патронов ссыпал в пакет, и засунул его к себе в котомку. Разобрал и почистил пулемет, благо в сидоре одного из погибших солдат, обнаружил все необходимое, там же нашел две гранаты ф-1, и к своему удивлению обнаружил заряженный наган, полу засохший каравай и две полукилограммовых банки тушенки, все это так же прибрал к себе. Винтовку в случае чего, а случае могут быть разные, решил не брать, и так упаковался на пару десятков килограммов.

В этом же сидоре нашел комплект старой, но чистой солдатской формы, гимнастерку и штаны, местами заштопанной, а где-то наложены были заплатки, запасливый был боец. Размер формы мне подходил.

Когда разобрался с оружием и переоделся, прошло более часа, никакой комиссар не появлялся, ожидание несколько затянулось, плюнув решил перекусить. Да и чего мне переживать, про себя думал я, придет какой-то там комиссар или не придет, да и пох… как бы, мне то что, в случае чего, ноги в руки, только и видал меня этот комиссар.

Тем временем, пока таким образом рассуждал, достал из своего сидора термос и бутерброды с сыром и колбасой, наблюдая по сторонам, что бы меня не застали врасплох, пока я употребляю продукты абсолютно не местного происхождения, не особо торопясь, достаточно плотно поел.

Прошло более двух часов после разговора со старшим лейтенантом, солнце уже начало свое движение к закату, ни каких подвижек ни с какой стороны не было, на меня местное командование видно плюнуло, ну и ладно нашим проще, никто не будет приставать с дурацкими расспросами.

И только я уселся в свой уже достаточно освоенный, угол окопа, сытый можно сказать довольный жизнью, достал сигарету особо не таясь, как началось, вот тут то я и пожалел, что вовремя не слинял. Имел полное право, но жаба задушила, решил прихватить пулемет, а как его потащишь пока бойцы РККА сидят в окопах, догонят и пулю в лоб загонят. Вот и решил еще чуток повоевать, пока отступать не начнут.

С начало в небе с юго-запада появились точки, затем послышался гул самолетов, и спустя с десяток минут завертелась воздушная карусель.

Сколько ни читай, воспоминания фронтовиков, сколько не смотри кадры военной кинохроники, представить реальность что ощущает человек лежа беззащитным в окопе, когда сверху с воем на тебя прицельно скидывают бомбы, просто не возможно.

Как только не обделался сам не понимаю, наверное, потому что непроизвольно стал читать молитвы Отче Наш и Богородицу, и откуда только вылезло, казалось давно уже позабыл, сколько лет в церкви не был, а вот в критический момент вспомнилось. Понятно, что одновременно читать молитвы и делать в штаны, дело невозможное, вот меня и обошло стороной это паскудство, а то бегай потом в изгаженном исподнем.

Спасло только то что в этот раз немцы качественно утюжили, в основном, центр обороны, почти не обращая внимания на фланги, а мой окоп как раз находился на самом ее левом крае. Поэтому и не особенно пострадал от бомбежки, только страху натерпелся, но все же пару бомб прилетело в район моего окопчика, видно один из всей этой котлы пилотов люфтваффе, все-таки оказался кривоглазым и косоруким. Бомбы упали совсем рядом, меня здорово тряхнуло, оторвав от земли, а затем ударная волна не слабо так приложила обратно об землю, край окопа, как раз там, где находились мои соседи, погибшие солдаты, основательно так привалило. Вот и хоронить не нужно, само получилось.

Стервятники Геринга развлекались минут тридцать-сорок, не так уж и долго в нормальной ситуации, но только не для тех, кто был в эпицентре этого локального Армагеддона, да и кто там вообще мог выжить.

После того как лаптежники отвалили, почти сразу, видно, чтобы бойцы РККА не успели опомница, через мост поперли немецкие танки вперемешку с пехотой, сидящей в бронетранспортерах, причем не отвлекаясь на развертывание по флангом, на максимально возможной скорости ломанулись по самому центру обороны. А что такое для моторизированного потока техники преодолеть триста-четыреста метров, пять-десять минут и все, нет больше обороны советских войск.

Я все это наблюдал, высунувшись из окопа, после того как прочухал, что люфтваффе завершили свое грязное дело и уже отвалили, это стало понятно, когда прекратился вой несущихся к земле бомб и оглушительные взрывы, а гул самолетов стал удаляться.

Сам момент прорыва обороны, то есть момент преодоления немцами линии наших окопов пропустил, так стремительно он произошёл, когда высунулся из окопа, перед глазами открылась картина как по дороге проходят в маршевых колоннах немецкая техника.

Пока я наблюдал поток немецких войск, хлынувших в прорыв, произошёл некий водораздел между теми, кто выжил. Из окопов ближе к дороге вылезали бойцы и поднимая руки шли к дороге, где, кто-то из немцев строил их в колонну.

А из ближайших ко мне окопов стали вы лазить бойцы и одни так же с поднятыми руками шли к дороге, но не все, некоторые с разной скоростью перемещаясь в мою сторону, направлялись в березовую рощу за моей спиной. Кто-то проходил мимо, не обращая на меня никакого внимания, кто-то задавал вопросы, в данный момент актуальные для него. В основном просили закурить. Одному бойцу отдал винтовку и пару магазинов с патронами к ней. Еще одному стеклянную фляжку с водой, снятую с убитого бойца соседа. При этом не особо отвлекаясь на мимо проходящих бойцов, наблюдал за немцами.

Немцы вообще никак не обращали внимание, на этот скромный ручеек убегающих от них в лес солдат разбитого противника. Им и так хватало пленных, да и не до того им, они целеустремленно двигались на восток, они спешили, солнце уже катилось к закату, и им было необходимо достичь еще до ночи запланированные командованием населенные пункты, чтобы отрапортовать о достигнутых рубежах и наконец то перейти к отдыху. Их и так сегодня вне планов напрягли, пришлось повоевать и понервничать, потеряли несколько десятков своих камрадов, а это так или иначе отражается на нервной системе германского солдата, он после таких боев, когда приходится отступать, начинает нервничать и уже перестает лезть буром на противника, а это отражается на темпах блицкрига.

Так что пусть эти русские недобитки, которые не захотели сдастся в плен, доблестной германской армии, пусть пока побегают по своим лесам, все равно никуда не денутся от победоносной германской армии.

Я как-то отрешённо смотрел на всю эту картину, в принципе ни о чем внутренне не сожалея, что смог то сделал, просто стоял в своем полуразрушенном окопе и дожидался момента, когда будет возможно поставить финальную точку в сегодняшнем бое, а именно ждал, когда появится цель по которой можно будет достойно отстреляться, отплатить немчуре за свои переживания во время бомбардировки, когда чуть-чуть не обосрался. Хотелось сделать так, чтобы аналогичные эмоции посетили некое количество заморских вояк.

Полчаса назад мимо моего окопа в рощу проследовал старший лейтенант с сопровождением, контуженный, в изодранной гимнастерки, и с бинтом на голове, ему помогали идти два бойца, аналогично помятого вида. Досталось бедолаге, но молодец выжил, молодцы и парни что его вытащили. Значит хороший командир, если его солдаты в критической обстановке не бросили.

У моего окопа он притормозил. Трое бойцов окружающих старлея так же остановились. Он уселся на траву рядом с окопом, бойцы последовали его примеру, достал из нагрудного кармана мятую пачку Казбека и угостил всех присутствующих. Мы молча закурили, я стоя в окопе они сидя на верху рядом с ним.

В том, что они почти открыто на виду немецких частей, двигающихся непрерывным потоком по дороге, до которой было чуть больше полукилометра, вот так сидят и спокойно, молча курят, было нечто сюрреалистичное, в этом не было никакой бравады, а была некая солдатская стойкость, мол мы, не смотря ни на что, не бежим, а отступаем. Молча докурив папиросу, встал и развернувшись ко мне сказал.

– догоняй, дед.

– командир, я скоренько, только подожду, когда вы до леса доберетесь, да по немцам малость постреляю, а то шибко уж вольно они себя ведут.

Тот кивнул в ответ, и ничего не говоря, повернулся спиной, и пошагал к роще не особо торопясь, следом за ним так же ровно и не спеша шли его бойцы.

Я смотрел им в след и начинал понимать, как умудрился русский солдат сломать хребет немецкой военной машине, не смотря на то что в начале войны, в плен сдавались большими массами, в итоге тяжелейшего хода войны в начальный период, проявились те, за кем шли и побеждали, и таких людей постепенно становилось все больше и больше, это могли быть как командиры РККА, так и простые бойцы, здесь решало не звание, а внутренний стержень человека.

И еще одна мысль появилась в голове, чем в принципе отличались люди этого времени от людей моего, причем конечно не все поголовно, в любые времена были, есть и будут предатели, а так сказать основная масса, она просто тянулась, условно говоря, к духовной элите, которая представляла собой людей, нацеленных на самопожертвование для всеобщего блага, а в мое время большинство тянулось к духовным отбросам, которые нацелены жертвовать другими, ради себя любимых и своего обогащения, впрочем, продолжил рассуждать, это скорей всего зависит не от людей а от идеологии государства, если оно идейно направляет людей, скажем, к обогащению любыми путями, то и человек ведет себя соответствующе…

Пока я занимался философствованием, ведя сам с собой внутренний диалог, наконец то, в закатных лучах заходящего солнца, увидел то что ожидал. До этого немецкую бронетехнику, грузовики с солдатами, пушки на конной тяге, все это я пропускал. По дороге пошли грузовики с бочками, вот это и была моя цель. В диск я напихал патроны с разной начинкой простые, трассирующие, зажигательные, зажгу не зажгу, но попытаться стоит.

Больше не задумываясь, я стал стрелять средней длины очередями, патронов в пять-семь, на ходу корректируя огонь, ориентируясь по траекториям трассирующих пуль. Первые очереди никакого видимого эффекта не дали, только возбудили немцев, я заметил, как откуда-то сзади колонны на скорости обгоняя по обочине впереди идущие машины выкатил ганомак, и стал стрелять в мою сторону, в прочем в надвигающихся сумерках бил он не прицельно. Да и не успел он пристреляться, потому что у меня получилось, когда патроны в диске уже заканчивались с пятой или шестой очереди в колонне немецких войск с начало полыхнуло, а затем бабахнуло, тут же пулемет в бронемашине замолк.