Парни из Карго

– Похоже, приземлиться там сможем, – заключил тем временем Львович, пересчитав еще раз все параметры. – Борт почти пустой, остаток топлива маленький, притремся в начало полосы и сразу реверс – полтора километра нам хватит на торможение.

– А если что, уйдем сразу на второй, – поддержал его Миша.

Через какие-нибудь двадцать минут экипаж закончил все приготовления и закрыл входную дверь. Трап, взрыкнув двигателем, отъехал от самолета. Миша по радио вызвал вышку, запрашивая разрешение на запуск двигателей. Саша сел в кабину к пилотам, Эдик остался на кухне.

Еще через пять минут «Веселый Роджер» уже разбегался по полосе.

– Скорость сто пятьдесят! – сообщил Миша, глядя на стрелку указателя скорости. – Режим взлетный, параметры в норме.

Еще семь-восемь секунд разбега.

– Рубеж!

Стрелка указателя скорости прошла отметку в 250 километров в час – расчетную скорость принятия решения конкретно для этих условий взлета (высокогорье, малая загрузка, половинная заправка). Пока самолет ее не достиг – еще можно было бы прервать взлет и остановиться в пределах полосы, случись на борту какой-то критичный отказ. После – тормоза уже не помогли бы, и безопасно остановить борт в пределах полосы стало бы уже невозможно из-за инерции, оставалось бы только взлетать. Ну, или выкатываться на грунт за полосу, ломая шасси (а то и забор за полосой).

– Продолжаем взлет.

– Подъем.

Львович плавно потянул на себя штурвал, отрывая носовую стойку от полосы, и нос самолета пошел вверх. Еще мгновение – и «Веселый Роджер» оторвался от земли. Город за оградой порта стал проваливаться вниз.

– Шасси убрать!

– Шасси убрано! – Миша тут же перевел рычаг уборки шасси в верхнее положение. Стойки шасси медленно убрались, напоследок тряхнув самолет, пока раскрученные массивные колеса затормаживались, вращаясь по инерции в нишах в крыльях и фюзеляже. «Веселый Роджер» набирал высоту, удаляясь от Дакки на северо-северо-запад. Под крылом медленно таяли в дымке зеленые острова, склады, пирсы, дома богачей и синее море.

– Фары выключить, убрать! – сказал Львович. – Закрылки[17 - Элемент механизации крыла самолета, отклоняемая поверхность на его задней кромке, позволяющая увеличить несущую способность крыла и уменьшить взлетную и посадочную скорости. ] ноль.

Миша убрал закрылки. Зажужжав приводами, закрылки встали в полетное положение. Индикаторы их на потолочной панели вначале из оранжевых стали зелеными, а потом и вовсе погасли.

Потом, дождавшись другой команды, сменил радиочастоту и доложил диспетчеру о том, что взлет произведен.

– Спокойного полета, – пожелали с земли.

– Спасибо. Хорошего дня!

Дакка окончательно растаяла в облаках за кормой. Подчиняясь командам диспетчера, экипаж постепенно занимал все более высокие эшелоны, пока самолет не забрался на высоту в одиннадцать тысяч сто метров.

«Дзынь!» – звякнул сигнал отключения табло «Пристегните ремни».

– Саня, чайник ставь! Чай делай на всех! И горячее в печку кидай! – он щелкнул «Галей».

– Да, мой капитан, – Саша встал и сложил откидное сиденье, потом вышел на кухню.

– И музыку поставь, пожалуйста. Я желаю лететь с комфортом.

– Да, мой капитан!

I've got the devil on my shoulder, over and over

And I just can't sink any lower, lower and lower

The hounds of hell are getting closer, closer and closer

I've got the devil on my shoulder, over and over[18 - Песня «Devil on my shoulder» группы Billy Talent. Примерный перевод: «Дьявол снова и снова на моем плече, я не могу пасть еще ниже, адские гончие все ближе и ближе, дьявол вновь на моем плече…».],

– полилось из динамика.

– О. Так лететь зело приятнее! – оценил Львович, откидываясь на спинку сиденья и глядя вдаль.

Глава 3. Горными тропинками

.

– Чай готов, джентльмены, – вернулся Саша. На подносе исходили паром два бумажных стакана. – Горячее греем.

– На «Ан-двенадцать»[19 - Советский военно-транспортный самолет Ан-12.] мы так не парились с центровкой и загрузкой, – заметил капитан, размешивая сахар. – До килограммов вот так не считали. Ну, так, больше на глаз. Но там и сам самолет сконструирован с запасом, позволял это делать.

У Львовича за спиной был не один десяток лет в военно-транспортной авиации и три войны за плечами – еще до того, как он пересел с советского военно-транспортного самолета на русский гражданский. Он помнил небеса Анголы, Югославии и Таджикистана. Путь его к небу оказался куда более извилистым, чем у Миши – тот после гражданского летного училища поработал немного на двухмоторном легком Л-410[20 - Самолет чешского производства, использующийся на российских местных воздушных линиях и в аэроклубах.] на мирном русском севере, возя почту, грузы и вахтовиков, после чего с полгода летал вторым пилотом на Ил-76 одной белорусской грузовой авиакомпании, промышлявшей международными чартерами, а затем перешел в «FIREBIRD CARGO» – также на должность второго пилота.

– Ну, то военный борт. Он как трактор, – пожал плечами Саня. На том типе он не работал, но немного его особенности знал. По образованию Саша был логистом, который волей случая однажды оказался задействован в обеспечении грузовых чартерных рейсов своей авиакомпании, понемногу став заниматься и всей вспомогательной работой в качестве бортоператора. Прошел необходимые обучения, что-то изучил дополнительно и сам – когда пришлось летать в чартеры куда попало и грузить там что ни попадя. Налет ему, в отличие от пилотов, не засчитывали, потому и льготная пенсия не светила – но он и не переживал по этому поводу: на жизнь ему хватало, и мир заодно посмотреть удавалось.

– Ну, так ото ж. Я с перегрузом даже летал, было дело. Тут попробуй с перегрузом – взлетит, конечно, ежели полоса подлиннее окажется, но сложнее все будет. А там главное было полосу подлинеее. И на посадке на три точки[21 - То есть, на все стойки шасси одновременно.] притереться. Плавненько так…

Серебристый тревожный звук колокольчика перебил их светскую беседу.

– Оп-па! – сказал Батя. – Эдик?!

– Ась? – сунулся в кабину инженер.

– Посмотри-ка на дисплей.

На центральном дисплее высветились красные буквы: «ОБОГРЕВ ПРАВ. СТЕКЛА ОТКАЗ». Колокольчик не умолкал – умный самолет сам предупреждал экипаж о проблеме.

– А, знакомая фигня. Отказ по электрике. Выключите ненадолго обогрев стекла, сейчас посмотрю, что инструкции говорят, – Эдик ушел обратно на кухню и стал рыться в электронном справочнике на своем планшетном компьютере, отыскивая решение проблемы.

За пятнадцать лет работы во всех широтах инженер изучил своих алюминиевых подопечных до винтика. Ему приходилось и латать их при повреждениях или поломках во внебазовом порту, и обследовать их на плановых формах профилактического техобслуживания. Многое он уже помнил наизусть. Но все упомнить невозможно, – главное было знать, где искать указание на решение в документации. Благо, теперь были электронные носители информации, где поиск по нужному слову занимал секунды, и не требовалось таскать с собой тяжелые печатные справочники, как в первые годы его карьеры. Собственно, Эдик инженером был всю жизнь – не только по образованию, но и по духу. Как и все выпускники его училища, имел военную специальность, и до сих пор помнил наизусть многие нюансы обслуживания боевых самолетов, хотя уже многие годы не имел с ними дела.

– Пропал сигнал, – сообщил Миша через пару минут.

– Включи-ка, – снова появился в кабине инженер с планшетом в руках. – Проблема некритичная, лететь можно. Но может иногда проявляться опять.

Второй пилот щелкнул тумблером включения обогрева. Колокольчик молчал.

– Готово. Вроде работает. Мессяга[22 - Искаженное английское слово «message».] исчезла.

– Плавающий отказ, значит, – сокрушенно вздохнул Эдик. – Будем устранять на базе. Отпишем в TLB[23 - Technical Logbook – бортовой журнал самолета, куда вносятся данные по выполнению рейсов, по замечаниям и неисправностям бортовых систем.], ребята покопаются. Посмотрите там еще, вдруг выскочит потом.

– Лады.