Прага, о которой не знают туристы

Побывать внутри мне не удалось, но, судя по имеющимся описаниям, убранство костела не назовешь роскошным. Зато там можно увидеть фрески, посвященные не только библейским сюжетам, но и битве на Белой горе. То же сражение изображают лепные рельефы на фронтоне западного портала – их можно увидеть, не заходя во двор или в само здание. Южный портал украшен скульптурами ангелов и святых. В частности, здесь представлены св. Рох и св. Себастьян, считавшиеся защитниками от чумы.

Рельеф с изображением битвы на фронтоне западного портала

Вернемся к битве на Белой горе. Политический итог проигранного сражения для чехов был печальным. Фридрих Пфальцский бежал – оставшиеся ему двенадцать лет жизни он будет доживать в изгнании. Многие предводители антигабсбургского мятежа просили императора о прощении. Кто не склонил голову, лишился ее на плахе. Страна окончательно стала провинцией Священной Римской империи.

В начале XIX века под давлением Наполеона Священная Римская империя перестала существовать. Ей на смену пришла империя Австрийская, а затем – Австро-Венгерская. Но о независимости Богемии не было и речи. Хотя в середине XIX столетия и обсуждались проекты чешской автономии, они так и остались на бумаге. Лишь в 1918 году, когда Австро-Венгрия окажется на пороге поражения в Первой мировой войне, удастся создать независимое государство под названием Чехословакия.

О сражении на Белой горе в течение двухсот лет почти не вспоминали. Но в девятнадцатом веке началось чешское национальное возрождение. И вот тут битву, которую объединенные протестанты различных национальностей проиграли католикам различных национальностей, стали трактовать как поражение чехов в борьбе с немецким нашествием. Все, что случилось после 1621 года, превратилось в эпоху иноземного владычества. И нельзя сказать, что идея проигрыша при Белой горе как национального унижения притянута за уши. До трех четвертей дворянских поместий в Богемии сменили владельцев: Фердинанд II наказывал мятежников и награждал тех, кто остался ему верен – Линхтенштейнов, Лобковицей, Вальдштейнов. Протестантам было велено перейти в лоно католической церкви или покинуть страну. Историки подсчитали, что из знати и средней или крупной буржуазии за границу перебрался каждый четвертый. На их место приезжали немцы-католики.

В 1904 году Ян Колатор, в будущем – староста деревни Бржевнов (сегодня Бржевнов – один из районов Праги, и о нем я еще расскажу подробнее в другой главе), а также мэр этого места, которое в 1907 году получит статус города, предложил поставить здесь памятник. Костел Девы Марии Победоносной был памятником, созданным торжествующими католиками-иноземцами. Теперь, наконец, стоило и чехам как-то отметить место, на котором сотни лет назад суровая реальность сокрушила их мечты о независимости. Колатор не только управлял Бржевновом. Он еще и руководил местным отделением «Сокола» – молодежного спортивного движения, созданного ученым, общественным и спортивным деятелем Мирославом Тыршем. Хотя «Сокол» формально был вне политики, в нем активно пропагандировались идеи чешского национализма и панславизма. Местные «соколы» и просто неравнодушные люди принялись собирать деньги. В частности, проводились благотворительные спектакли, вся выручка с которых шла в фонд будущего памятника.

Колатор предполагал, что памятник откроют в 1920 году, к трехсотой годовщине битвы, и будет он скромным. Но идея заинтересовала профессиональных скульпторов и архитекторов. Станислав Сухарда, Йозеф Гочар, Франтишек Билек и прочие именитые мастера начали разрабатывать монументальные проекты. Наверно, хорошо, что реализации их грандиозных идей помешала банальная нехватка денег. Какую-то сумму «соколы» собрали, но хватило ее, как и предполагал Колатор, только на скромную пирамиду, сложенную из крупных грубо отесанных камней и дополненную памятной табличкой.

Памятник открыли 7 ноября 1920 года. Это событие не привлекло много внимания, как опять же, и хотели его создатели. Их больше интересовало сохранение памяти о битве на Белой горе, чем масштабные церемонии с участием официальных лиц. Подозреваю, что сегодня многие пражане и не догадываются, что в их городе есть такая достопримечательность.

Я вышел к полю, посреди которого находилась небольшая возвышенность. Памятник загораживали деревья, и рассмотреть его издалека было не так-то просто. Но в сторону возвышенности вела узкая тропинка, и я пошел по ней, пока, наконец, скромный монумент не открылся мне полностью.

Вокруг меня была Прага XXI века. И в то же время, глядя на памятник и окружающие его деревья, легко можно было представить, что никакой Праги здесь еще нет. Возможно, именно это чувствуют люди, приезжающие в сентябре посмотреть ежегодную реконструкцию битвы на Белой горе. Да, она проводится в сентябре, а не в ноябре. Сотни лет назад наемники не рвались в бой в преддверии зимы, а реконструкторы в ноябре не рвутся реконструировать битвы – погода, все-таки, уже не та.

Памятник на Белой горе

Я сделал несколько снимков и пошел обратно. У меня в планах была долгая прогулка от Белой горы до Пражского града, и в качестве следующей точки на маршруте я наметил тот самый летний замок «Звезда», у стен которого четыреста лет назад сложили свои головы ландскнехты графа Генриха Шлика. Снова прошел мимо костела Девы Марии Победоносной, а затем – мимо старого здания со стенами, покрытыми потрескавшейся белой штукатуркой. Над одной из дверей было написано «Таверна на Белой горе». Над другой я увидел надпись Pampa, и те, кто читал «Трудно быть богом», поймут, почему мне не удалось сдержать улыбку. Лишь несколько лет спустя я узнал, что это – часть уже упоминавшегося монастыря сервитов, которому так и суждено было остаться недостроенным.

Через какое-то время дорога стала дорожкой, а дорожка превратилась в тропинку. Замок окружен парком, и несколько минут я шел по чавкающей грязи между потемневшими от влаги по-мартовски голыми деревьями. Нудно моросивший с самого утра дождик и не думал от меня отставать. Конечно, можно было выйти на нормальный асфальт, но тогда пришлось бы сделать хоррроший такой крюк. И я, решив, что танки грязи не боятся, бодро топал вперед.

Действительно, грязь так быстро кончилась, что никакой танк просто не успел бы ее испугаться. Я поднялся на большое поле и увидел один из самых необычных архитектурных памятников Праги – белоснежный летний замок «Звезда».

Его построили по приказу Фердинанда II Тирольского, эрцгерцога Австрии. Не путайте этого исторического деятеля с Фердинандом II, эрцгерцогом Штирийским и императором Священной Римской империи. Это разные люди, и жили они в разное время. Папой этого Фердинанда был – вы не поверите – еще один Фердинанд, тоже император Священной Римской империи, но он добавлял к своему имени I, а не II. Уффф… Мне кажется, они над нами издевались. Милый, у нас будет сын. Как его назовем? Дорогая, конечно, Фердинанд. Что, и этот тоже будет Фердинандом? Ну да. Только представь, как у наших потомков голова кругом пойдет, когда они станут изучать историю и знакомиться с нашими славными деяниями.