Доктор Елизов

– То есть ты, Ваня, хочешь стремиться к тому, чтобы наша неврология стала такой же привлекательной, как и хирургия? – с доброй улыбкой спрашивает Светлана Сергеевна. – Правда, благодаря вашим позвоночным делам, – при этих словах она бросает взгляд на меня, – неврологическое отделение уже сейчас достаточно популярно…

– Но это же все равно только часть огромного направления! – пылко перебивает её Ванька. – Я ведь давно читаю разную специальную литературу и, кажется, уже начал видеть больше и шире. Да и профессор Воронов в университете меня часто консультирует. И вообще, я тут подумал, что на существующие в отделении две вакансии надо взять молодых врачей и постараться их заинтересовать перспективами. Если это произойдёт, готов с ними вдумчиво работать и увлекать своими идеями. Естественно, буду привлекать специалистов и из других отделений для консультаций, ну и, конечно… Александра Николаевича.

– Смотрю, у тебя уже готова целая программа, – усмехаюсь я.

– У меня она существует только примерно, поэтому с тобой, извини, я пока её не обсуждал. Вот когда из намерений родится что-то стройное, буду готов предложить это на чей-то суд.

Последние слова были произнесены с неожиданной твёрдостью. Прекрасно, что идея возглавить отделение захватила братишку и он серьёзно готовится к такой работе.

– Я думаю, всё уже обсуждено и сформулировано, – подводит итог Кирилл Сергеевич. – Даю команду подготовить приказ.

– А с тебя причитается, – и толкаю Ваньку плечом.

* * *

Моё предположение относительно лечения отца Серафима подтвердилось полностью. Заведующий кафедрой онкологии университета позвонил мне и, извинившись, сообщил, что положить нашего пациента в свою клинику из-за большой очереди они не могут и отправляют его по месту жительства, то есть к нам. Правда, официального направления на госпитализацию мы пока ещё не видели. Хорошо хоть на кафедре согласились после операции взять к себе материалы на исследование. И на том спасибо.

Изучив в ординаторской хирургии планы операций своих коллег прихожу к выводу, что, к сожалению, при всей моей давней нелюбви разбираться с онкологическими больными, оперировать отца Серафима всё-таки придётся мне. Из тех, кто занимается лапароскопией, Алёшин отпросился на неделю для поездки в Тихвин к матери и из-за этого Новиков занят по уши, а Кушелев и некоторые другие коллеги пока только учатся проводить такие операции. Учитывая необходимость в данном случае торопиться, мы все вместе обсуждаем, кого и куда можно подвинуть прямо сейчас, чтобы была возможность госпитализировать местного батюшку. Определившись, даю команду Шитовой подготовить место для будущего пациента.

Отец Серафим входит ко мне в кабинет после четырёх, держа в руке пачку бумаг.

– Сказали подойти прямо к вам… – неуверенно докладывает он, садясь у моего стола. – Предупредили, что с операцией надо спешить.

– Надо, – подтверждаю я. – Госпитализируем мы вас прямо сегодня. Готовы?

– Ну а что делать… – он тяжко вздыхает. – Сейчас схожу домой, возьму всё необходимое и приду…

Вижу, человек окончательно смирился со своей участью.

– В приемном покое я предупрежу, а вы, когда туда придёте, сразу попросите позвать старшую медсестру Шитову Елену Михайловну.

Покивав в знак согласия, батюшка уходит.

Ну вот, кажется, я очередной раз насмешил Господа своими планами. Не хватало ещё, чтобы сейчас прозвучала какая-нибудь команда от Григорьева. Уж этого с его проблемой никуда подвинуть не удастся.

…Утром прохожу по коридору хирургического отделения. Перемещаюсь по больнице я быстро, и Ванька всегда зубоскалит, что за мной не клубится пыль только из-за постоянной везде чистоты.

– Александр Николаевич… – останавливает меня робкий оклик батюшки, сидящего на диванчике. Надо сказать, он странно смотрится в нашей фирменной пижаме.

– Здравствуйте, отец Серафим. Как вас устроили?

– Палата хорошая, соседи тоже…

– Ну вот и замечательно.

– Александр Николаевич, а кто мне будет делать операцию? – в его тоне я слышу неуверенность. – Тот молодой Юрий Сергеевич? Он утром приходил.

Палата, в которую поместили батюшку, находится в ведении Юры Кушелева, и ему я поручил подготовку пациента к операции.

– А что вас смущает? – спокойно спрашиваю я, понимая, что вопрос прозвучал не просто так.

– В палате мне сказали, вы – хирург… Божьей милостью и у вас золотые руки. Так и сказали!

– Не знаю, насколько золотые у меня руки, но я всегда стараюсь всё делать хорошо, – усмехаюсь я.

Во взгляде отца Серафима вижу напряжение. Видно, соседи по палате, как говорится, «накачали» его в мою пользу и он теперь хочет, чтобы его оперировал я. Надо успокаивать, поскольку паника пациента накануне операции мне совершенно не нужна.

– Не волнуйтесь. В любом случае вас буду оперировать я. Кушелев будет мне ассистировать, – посмотрев на лицо батюшки, можно понять, что такое настоящий отходняк. – Он вам сказал, что операция завтра?

– Да, я это уже знаю.

– Ну вот и будьте спокойны. Повторяю: всё будет хорошо.

Вот как случается! Когда речь всерьёз идет о самом дорогом – о жизни и становится страшно её потерять, забываются демонстрируемые прежде принципы. Не хочется иронизировать на эту тему, но верующие истинно за свою веру готовы идти даже на смерть.

Зову к себе в кабинет Юру, чтобы выяснить, как проведена подготовка пациента. Приходят вместе с Ванькой.

– Значит, завтра ты мне ассистируешь, – напоминаю я, выслушав обстоятельный доклад коллеги.

После того как один из наших хирургов, Валерий Алексеевич Новиков, которого я раньше старался чаще брать к себе в ассистенты, защитил свою кандидатскую, моё внимание сосредоточилось на Кушелеве, чему тот очень рад. Он давно ныл о своём желании больше работать в операционной рядом со мной.

– Ваня сказал, завтра не должно быть особых сложностей, – замечает Юра. – Там же всё только в самом начале.

– Тоже смотрел результаты томографий? – поворачиваюсь я к братишке.

– Руками я смотрел! Ну, как это обычно делается.