Следуя своему выбору

– О как! А ведь я тебя предупреждал! – вздыхает Миша. – Ай да Людмила… Знаешь, скорее всего самого главного ты, да и все мы, в своё время в ней не рассмотрели. Такие проявления на ровном месте не случаются. Они берут своё начало в далёком прошлом, в воспитании человека.

– Согласен, – и вздыхаю тоже. – Только вся эта философия не помогает решить сегодняшние проблемы.

– Боюсь, для их решения тебе придётся обращаться к юристам, – с беспокойством замечает мой однокашник. – Правда, сейчас их услуги стоят очень дорого… Не могу не повторить, что в стране наступило время, если можно так сказать, непроизводительных заработков.

– В любом случае надо знать хотя бы, сколько берут за такие услуги.

– Могу этим озадачиться.

Про себя отмечаю, что Миша всегда был деятельным и даже оборотистым человеком. Возможно, у него есть какие-то связи?

– Узнай, пожалуйста. Только я пока не представляю, где буду брать деньги.

– Может, родители смогут помочь?

– Не думаю… Я же тебе говорил, что они, как все советские люди, держали свои средства традиционно в сберкассе, а потом, после обесценивания рубля, всё это накрылось… медным тазом.

– Понятно… Но я всё равно узнаю, а дальше уже будем решать, что делать.

Всё-таки повезло мне с другом. Он один из тех людей, которых с полным основанием можно назвать надёжными. Однако после вчерашних слов Люси как-то мне неспокойно. Допускаю, что сказанное было рассчитано на мой испуг и добровольную сдачу позиций. Хотя вполне возможно, что при нынешнем беспределе у неё есть какая-то, как сейчас модно говорить, «крыша» и к ней она может обратиться за помощью, но захотят ли эти люди вмешиваться во внутрисемейные разборки?

Хоть я в течение дня и пытался представить себе, какие шаги могут быть предприняты бывшей женой, но действительность превзошла мои ожидания. Придя домой, я заметил в своей комнате следы поисков. Сразу стало ясно, что искали документы на квартиру. Думаю, это делала она сама. Вряд ли её сожитель участвовал. Значит, правильно я поступил, поместив их на хранение в сейф начальника отдела! Счёл за благо не задавать Люсе провокационных вопросов и просто дождаться развития событий, поэтому сделал вид, что ничего не заметил.

* * *

Во время тренировки в спортзале ко мне подходит Сан Саныч.

– Задержись сегодня. Я долг принёс.

Киваю, хотя ещё не понял, зачем для отдачи денег надо задерживаться.

Переодевшись из спортивного, жду на улице и курю.

– Хорошо, что дождался, – выходя, улыбается Бригадир. – Пошли!

– Куда? – не понимаю я.

– Тут недалеко есть одно хорошее местечко, – и, видя моё продолжающееся непонимание, наконец объясняет: – Мы с тобой сейчас немного посидим. Хочу отблагодарить тебя за своевременную помощь. Не отказывайся!

Становится ясно, что он зовёт в какой-то кабак, но, немного поразмыслив, решаю не противиться судьбе. Всё равно меня дома теперь никто не ждёт.

Кафешка оказалась вполне приличной. Судя по отношению персонала, Сан Саныч здесь тоже известен и уважаем, как и в нашей компании. Садимся за столик.

– Сейчас всё принесут, – сообщает он и поясняет: – Я уже заказал, – потом вынимает и протягивает конверт. – На, возьми. Спасибо, что понял и выручил.

– Вообще-то я всегда стараюсь… Тебе ведь тогда нужно было, да и не умею я проходить мимо чьих-то проблем, – смущённо бормочу, забираю конверт и собираюсь положить его в карман.

– Пересчитай! – следует команда.

Послушно пересчитываю содержание бумажной тары.

– Здесь же больше, чем я давал! – и удивлённо поднимаю глаза на Бригадира.

– Рубль падает. Я добавил проценты.

– Да ладно! Можно было и без процентов. Я ведь не просил…

– Ты, Пашка, малахольный какой-то, – усмехается Сан Саныч. – Тогда деньги дал, по сути, меня не зная. А если бы я куда-то свалил и больше в нашем зале не появился? Сейчас от процентов отказываешься…

– Ну я же тебе поверил!

– Вот я про то и говорю. В наше время не сто?ит к каждому с доверием. Понял?

– Привык я… Нельзя же людям не верить, – и при этих словах сразу вспоминаю Люсю, которой я тоже верил и, как выяснилось, зря.

– Может, раньше и можно было людям верить, а сейчас это просто опасно! Ты, видно, в нынешней жизни так ничего не понял, – Бригадир смотрит на меня с явным сожалением.

Молчу, полностью отдавая себе отчёт в его правоте. Что ж, сказанное по смыслу где-то стыкуется со словами Михаила. Короче, возразить нечего.

Официант приносит наш ужин и бутылку финской водки. Я не возражаю против выпивки, ведь настроение у меня уже давно, как говорится, питейное. Тарелки занимают свои места, а рюмки наполняются.

– Ну, ещё раз спасибо тебе, Пашка! – Сан Саныч поднимает свою.

– Что-нибудь ещё будете заказывать? – спрашивает официант, на всякий случай вынимая блокнотик.

– Это как пойдёт. Иди пока, – и следует уже обращение ко мне: – Ну, давай!

Водка мягкая, горло не дерёт и хорошо согревает. Шницель тает во рту… Давно я такого не ел. Последнее время у меня на ужин лишь макароны с сосисками.

– Ты не удивляйся, Пашка, – прожевав, произносит мой собутыльник. – Я человек не богатый, но и не бедный. Короче, гуляем не на последние. А позвал я тебя потому, что давно не встречал… тёплых людей. Да-да! Таких людей, которые бросаются помогать другим, не думая о последствиях для себя. В общем, как ты. Ты ведь наверняка инженер с какого-нибудь производства. Так?

Согласно киваю.

– Ну вот, значит, я не ошибся, – удовлетворённо бурчит Бригадир. – Вашему брату-производственнику нынче совсем не сладко. Ведь так?

Снова киваю.

– Вот и я говорю. Небось, и зарплата не всегда бывает, а ты вот так взял и свой кошелёк для меня вывернул. Можно сказать, поделился последним. Вот это и ценно! В моём кругу такое нечасто случается.

Решаю не выяснять, что у него за круг. Захочет – расскажет сам.

– Да… Получается, что даже при нашей нынешней собачьей жизни есть люди, которые остаются Человеками, – сказанное прозвучало с удивлённой задумчивостью.

Я уже понял, что сегодняшняя наша встреча является для моего визави возможностью просто излить некую тревогу, проистекающую от сегодняшних мерзостей.

– Знаешь, я иногда вспоминаю жизнь при коммунистах, – в том же тоне продолжает он. – Там было нечто твёрдое и светлое. Правда, тогда нас что держало в рамках? Страх нас держал! Страх перед властью. А сейчас такая власть, что её смешно бояться. Зелёной бумажкой помахал – и все они твои! Что хочешь для тебя сделают и ещё в задницу поцелуют. Поэтому для людского послушания и порядка нынче остался один Бог, который всё видит и всех оценивает. Ты же, наверно, читал Достоевского?

Согласно киваю, пытаясь предположить, какие слова и откуда он сейчас мне напомнит.