Цена возвращения

Они буквально влетели на площадь. Графиня, резко осадив лошадь, ловко спрыгнула на землю, немного запуталась в длинном платье, но устояла. Подошла к стоявшим в стороне отцу и старшему брату.

– Как это произошло? – повторила она свой вопрос.

Отец посмотрел на дочь и удивился ее спокойствию. Ровный голос, ровное дыхание, никаких дрожащих рук и приличествующей ситуации бледности лица. Лишь губы сжаты плотнее обычного, словно у бойца в смертельном поединке.

– Три всадника, стояли в том переулке. – Он указал на дальний угол площади. – Как только Зухра с Иветтой вышли из ворот, они налетели. Один ударил шпагой Зухру… Как только она после этого умудрилась сдернуть нападавшего с лошади? Да, двое других схватили Иветту, ускакали в том направлении.

Граф указал на улицу на другой стороне площади и продолжил:

– Коней похитители бросили, куда делись потом – неизвестно. Розыск ведется, но пока… Да, а тот, кого перехватила Зухра, мертв. От чего – пока не знаю.

– А поисковый амулет? Дочь же с ним не расставалась?

– Валялся на мостовой, эти сволочи о нем наверняка знали.

Демон! Что же делать?

Графиня осмотрела площадь.

Стража замка бесцеремонно вытеснила толпу. На мощенной булыжником мостовой лежат два тела.

Мужчина и женщина. Под мужчиной лужа крови. Мертв. Это ясно. Над женщиной склонились люди.

В стороне – группа мужчин, что-то обсуждающих. Среди них интендант полиции и его правая рука – Гурвиль. Да, виконт де Камбре тоже с ними. Стоит с умным видом, что-то говорит. Вот посмотрел на нее, на мгновение задержал взгляд… и вновь продолжил разговор с полицейскими. Неспешный такой, вполне себе мирный, словно ничего особенного и не произошло.

К ним подходят еще какие-то люди, что-то говорят, что-то выслушивают и уходят. Это спокойствие буквально взбесило графиню, у которой, казалось, вот-вот разорвется сердце. Хладнокровие? Если бы!

Внутри все клокотало, хотелось плакать, кричать от боли и страха! И лишь высокий статус да уроки, полученные от предавшего, давно не виденного, но тогда еще любимого мужа, удерживали от банальной бабской истерики. Как он говорил? «Крики и слезы никогда и ничему не помогут. Лишь ясность мысли, выдержка в любой, самой безнадежной ситуации, дают, пусть часто и мизерный, но шанс на победу».

Значит, руками, зубами сжать бешено колотящееся сердце и… Что делать? Чем помочь? Вон на булыжниках мостовой лежит женщина. Зухра? Над ней склонился врач… Жива? Туда, быстро!

– Как она?

– Пока жива, но без сознания, – врач даже не поднял головы, продолжая колдовать в попытке затянуть страшную рану. – И то только потому, что ваш отец и братья отдали лечащие амулеты – моих сил не хватает. Вашим можно воспользоваться? – Он не глядя протянул руку, уверенный, что ему не откажут.

Графиня передала свой не раздумывая и лишь потом вспомнила, что недавно полностью израсходовала его на лечение совершенно не опасной раны пусть и симпатичного, но совершенно постороннего человека.

Осталось только уйти. Как учил муж: «Если ты здесь ничего не можешь сделать, значит, тебе не следует здесь находиться. Наблюдатели лишь мешают тем, кто действительно работает».

И она пошла в замок. Жесткой, резкой походкой злого на собственное бессилие человека.

Вечер, ночь… Она даже и не ложилась – какой тут сон… Разговаривать с родственниками? Да о чем, господи? Новости ей сообщили бы сразу. Оставалось вышагивать из угла в угол по опостылевшим, еще вчера уютным покоям. Одиннадцать шагов по диагонали в зале. В спальне обойти кровать – двадцать два шага. Одиннадцать, двадцать два… одиннадцать, двадцать два…

Можно еще постоять у окна, посмотреть, как галопом подъезжают всадники, бегом мчатся во дворец… Нашли? Что-то узнали? Нет. Через короткое время они выбегают назад и, вскочив в седло, уносятся куда-то в город. Пусто. Страшно. Вновь одиннадцать шагов, двадцать два… одиннадцать… двадцать два.

Забрезжил рассвет… светает… Первый солнечный луч прорезал утреннюю серость, сверкнув меж шпилями амьенского собора, даря надежду… или… или все же?!

Ворота замка открылись без положенного доклада! Впервые на памяти графини часовой даже не подумал доложить о прибывшем. Значит…

По усыпанной гравием дорожке к парадному входу во дворец ехал незнакомый всадник, прижимавший к груди… Иветта!!!

Она бросилась в коридор, не помня себя сбежала по лестнице… Вперед, вперед, во двор! Степенность, размеренность? Да видала она их! Там же дочь!

Отец и братья выбежали чуть раньше. Вполне одетые, лишь дублеты застегнуты не на все пуговицы.

А девочка уже стояла на земле. Рванулась к деду, но, увидев маму, побежала к ней. Обняла за ноги, расплакалась… растрепанная, дрожащая… родная.

– …мне просто повезло. Вы знаете, девочку искал весь город, но повезло мне.

Графиня только сейчас услышала голос всадника. Он говорил на хорошем галльском языке, но с сильным островным акцентом.

– Я с двумя охранниками решил проверить один подозрительный дом неподалеку от нашего ночлега. Он неделю стоял пустой, но этой ночью я увидел в выбитых окнах отсвет огня. Нас встретили пистолетными выстрелами, мои люди погибли, но девочку удалось спасти.

Одетый в добротную дорожную одежду худощавый высокий мужчина. Жилистые руки бойца. Вообще-то не красавец, но в этот момент для счастливой матери он был самым лучшим человеком на земле. Наплевав на этикет, она бросилась ему на шею и поцеловала! Впрочем, в щеку. Но и от этого поступка остолбенели и родственники, и слуги. Даже солдаты на постах, пусть на мгновение, но забыли свои обязанности, пораженные небывалой в замке сценой.

– Кхе… м… с кем имею честь? – поинтересовался первым пришедший в себя владетельный граф.

– О, простите, я не представился. Сквайр Гиллмор, к вашим услугам, господа! – Несмотря на торжественность фразы, сказана она была голосом бесконечно уставшего человека. – Прошу простить мою невежливость, но, – он тяжело вздохнул, немного помолчал и виновато развел руки, – я сильно устал. Позвольте откланяться.

– Ни в коем случае! Располагайтесь у нас, отдыхайте. Эй, кто там! Покои нашему гостю!

Управляющий сорвался с места, разом забегали слуги, и уже через пять минут в распоряжении сэра Гиллмора была светлая и уютная комната с растопленным камином, с застеленной свежим белоснежным бельем кроватью.

Глава 3

Все хорошо, что хорошо кончается!

Похищение и чудесное спасение Иветты дало владетельному графу прекрасный повод устроить бал, не навлекая на себя гнева его величества. В самом деле, торжество не для опальной дочери, а в честь благородного дворянина, жизнью рисковавшего для спасения из лап разбойников любимой внучки.

Разумеется, наивным человеком граф не был. Слова сквайра Гиллмора были скрупулезно проверены, проведено тщательное расследование полицией и даже контрразведкой, по результатам которого оба ведомства дали общее заключение – так все и было.

То есть, кто именно и зачем похитил девочку, установить не удалось – все злодеи были убиты. Но остальное подтвердилось полностью. Действительно, сквайр прибыл в Амьен по делам торговым, что для имперских дворян было делом обычным. Привез караван с дорогим бристольским стеклом и неделю отчаянно торговался с ушлыми местными купцами. Товар держал на большом, специально снятом подворье, где и он поселился вместе с шестью бойцами охраны.

Пустующий дом, в котором похитители держали девочку, расположен в пределах прямой видимости от того подворья, и, соответственно, внимательный человек запросто мог заметить неожиданно мелькнувший в оконном проеме отсвет свечей. А свечные огарки и впрямь нашлись.

Девочку охраняли трое. В злополучном доме нашли их трупы, прошитые пистолетными выстрелами.

И людей Гиллмора, также застреленных из пистолетов. Оружие всех убитых было на месте, картина произошедшего полностью соответствовала рассказу спасителя.

Иветта вообще ничего рассказать не могла – то ли от страха, то ли от усталости, но во время скоротечной схватки она спала. Однако и без этого правдивость слов эсквайра была очевидна.

Погибших охранников похоронили с почестями на городском кладбище, похитителей – за оградой в общей яме, где хоронили казненных, нищих, актеров и прочий подлый сброд.

Зато почести сэру Гиллмору оказывались почти королевские, впрочем, вполне заслуженные. Восхищенная отвагой героя мадам де Ворг и вовсе старалась проводить в его обществе как можно больше времени.

Нет, все было в строгих рамках приличий, обязательно на виду если не у родственников, так хотя бы доверенных слуг. Чтобы ни у одного, вплоть до самого зловредного, вассала, даже мысли не возникло о неподобающем адюльтере.

Тем не менее этот не слишком знатный дворянин оказался действительно интересным собеседником. Не очень хорошо зная островной высший свет, он много и интересно рассказывал об обычаях и нравах жителей страны, где графине предстояло поселиться. О законах писаных и неписаных.