Мира адского, гнилого;
Души те на раскаленных
Угольках лежат без срока.
***
Стелется туман лукаво,
Выводя дурные лица.
И глядят они не здраво -
Плотью жаждут насладиться!
Ах, гордыня не смолкает:
Также путник все идет
И в тумане дым вдыхает
Без упреков и забот.
А багрянец – то лоснится,
Всеми красками пестрят,
Будто ранняя зарница,
Цвета красного заря.
Но немы в округе тени,
Не забрать уже им душу;
Не поставить на колени
Свет кому уже не нужен,
Кто согреться не желает
У огня и у свечи,
Да опасности не знает
На окраине ночи…
Кто безумно наступает
На преграды острой шип,
И порыв души смиряет
Немотой холодных рыб.
Благо – свет уже мерцает,
Разгоняя дыма седь,
Больше смрад не так воняет,
Тлен не стал огнем гореть.
То ли день уже в округе
Начинает возвышаться
Унося с собою муки
Тенью кучевой багрянца,
То ли утро наступает,
Воздавая гимны свету
И унылый взор бросает
Молодому зною лета.
Непонятно то явление…
Неизвестности таят
Алой дымки появление
И царивший гнили смрад.
***
Роща высится, прилесье,
Молодой орешник тут,
В этом миловидном месте
Воскресил благой уют.
Почва кое – где мелькает