Замок принцессы Ольденбургской

Кормильцев кашлянул. Все опустили головы.

– Вот, познакомься, – мой бывший начальник указал мне рукой на толстого, холёного, прыщавого юнца, который сидел на моём бывшем рабочем месте. – Это Аркадий Иванович. Так сказать, твой последователь.

Юнец с любопытством посмотрел на меня. В его взгляде сквозило насмешливое высокомерие.

– Слушай, введи его в курс дела, а! – опять расплылся в улыбке Кормильцев. – Твой участок лучше тебя никто не знает. У Аркадия Ивановича есть какие-то вопросы.

Я едва удержался, чтобы не вмазать своему бывшему начальнику по физиономии. Меня из-за этого «мажора» уволили, а я ещё должен после этого его в курс дела посвящать!

Нет, ребятки! Возитесь-ка с этим сами!

– Я очень спешу. Мне некогда, – сжав зубы, ответил я и, ни на кого не глядя, вышел из отдела.

– Приехали? Замечательно, – оживлённо поприветствовал меня Первушин и протянул мне руку. Мы столкнулись с ним у входа во дворец – он выходил, а я собирался войти.

Директор заглянул вовнутрь и зычно крикнул:

– Маша!

На его зов появилась молодая, невысокого роста девушка в больших чёрных очках и длинными, спускавшимися ниже плеч, волосами.

– Вот, познакомься, это Константин… э-э-э… Как вас по батюшке?

– Иванович, – подсказал я.

– Иванович. А это Маша, одна из наших экскурсоводов. Она познакомит вас с нашим музейным комплексом, ну и пояснит некоторые бытовые моменты. А я, с вашего позволения, откланяюсь. Спокойного дежурства!

И Первушин, обогнув расположенную в центре небольшой придворцовой площади внушительную цветочную клумбу, торопливо зашагал прочь.

– Ну пойдёмте, я покажу вам территорию, – улыбнулась Маша. – Сумочку свою можете оставить здесь. Положите её в холле. Ну, хотя бы вот сюда. Не волнуйтесь, её здесь никто не тронет.

Я положил свою небольшую туристическую сумку на стоявший подле входа стул, – в ней были термос с чаем, бутерброды, бутылка с водой, яблоки, – и проследовал за экскурсоводом.

Мы неспеша прошлись вокруг дворца, и Маша вкратце поведала мне его историю.

Дворец Ольденбургских был построен в конце 19 века. Он был построен после того, как княгиня Романовская, – она же и есть принцесса Ольденбургская, фамилия Ольденбургская у неё по мужу, – купила имение в посёлке Рамонь Воронежской губернии.

Кто такие Ольденбургские? Это российский герцогский и княжеский род, имевший немецкое происхождение. Род довольно знатный. Ольденбургские состояли в родстве, – правда, не в близком, а в дальнем, – с самой династией Романовых. Той самой, что на протяжении нескольких веков правила Российской империей.

Дворец строили три года. Строили его, что называется, на совесть. Метровые стены, передовые для того времени инженерные решения. Дворец был построен в непривычном для российской глубинки староанглийском стиле. Перед дворцом были возведены большие ворота с башней, в которую вмонтировали часы. А чуть в стороне от него – флигель, в котором размещалась прислуга, свитский корпус.

Но дворец – это было не единственное, что построили в Рамони Ольденбургские. Помимо дворца, здесь была сооружена ещё водонапорная башня, благодаря которой в замке имелся водопровод, кондитерская фабрика, на которой трудились жители посёлка, – кстати, продукция этой фабрики была очень качественная, она неоднократно получала награды на различных, в том числе и международных, выставках, – а также школа для крестьянских детей, столовая и лечебница. Кроме этого, Ольденбургские провели в Рамонь ещё и железную дорогу. И в итоге, к началу двадцатого века, Рамонь из убогого захолустья превратилась в очень зажиточное поселение, в которое стали активно переселяться крестьяне из других земель.

Но далее хозяйство Ольденбургских стало постепенно приходить в упадок. Сначала сгорела кондитерская фабрика. Причины пожара точно не установлены. Затем случилась Октябрьская революция. Ольденбургские не приняли власть большевиков и перебрались во Францию. Их имение было разорено. Особенно этому поспособствовал его вороватый управляющий по фамилии Кох. В советские времена во дворце располагались то воинская казарма, то школа, то больница, то заводоуправление. И к концу двадцатого века от его былой роскоши не осталось и следа. В нём царили запустение и разруха.

– И так продолжалось вплоть до последних лет, – заключила Маша, – пока наши нынешние власти не изыскали, наконец, деньги и не провели хорошую реставрацию. И теперь здесь располагаются уже не бесхозные руины, а известный, популярный музейный комплекс. Ну что, пройдёмте во дворец?

Мы зашли во дворец. В нём уже никого не было, рабочий день закончился, все разошлись по домам, и мы с Машей остались одни.

– Системы видеонаблюдения у нас пока нет, – посетовала Маша, – поэтому вся охрана – на ногах. Ваша задача – смотреть, что происходит снаружи, и время от времени обходить первый этаж. Второй и третий этажи с точки зрения проникновения маловероятны, а вот на первом этаже такие возможности есть – окна, двери. Кстати, эта входная дверь – она не единственная. Есть ещё дверь с обратной стороны – она выводит на веранду. Но она всегда закрыта.

– Я её заметил, когда мы обходили дворец, – продемонстрировал свою наблюдательность я. – И часто сюда пытаются залезть?

– Не часто, – успокоительно улыбнулась Маша. – У нас не магазин, не банк, так что воровать у нас нечего. Последний раз сюда залезали года два назад – поймали каких-то двух зачуханных наркоманов. Ну и до этого ещё, помнится, случай был. Пытался сюда проникнуть один чудак, любитель острых ощущений. Начитался про наш дворец всяких мистических небылиц и решил провести здесь ночь, чтобы встретиться с привидениями.

– А здесь, что, есть привидения? – картинно удивился я.

Интересно, что она мне на это скажет?

– Ну, вы взрослый человек или вы – маленький ребёнок? – осуждающе посмотрела на меня Маша. – Какие тут могут быть привидения?.. Кстати, насчёт привидений. Если услышите какие-то шорохи – не пугайтесь. У нас тут бегают мыши. Травим их, травим, но окончательно всё никак не вытравим. И вот ещё что. Если на улице поднимется сильный ветер, вы можете услышать такой неприятный, шкрабающий нервы звук. Не паникуйте. Это не привидение. Просто при резком прохождении ветра сквозь щели могут образовываться такие ультразвуковые шумы, которые действуют на подсознание: может появиться чувство страха, желание бежать отсюда без оглядки. Если вдруг ощутите нечто подобное, постарайтесь взять себя в руки и включите какую-нибудь весёлую музыку. Располагаться можете вот на этом диванчике, – и моя собеседница указала на стоявший в холле большой кожаный диван. – Попить чаю и подкрепиться можно в подвале. Там есть маленькая подсобка, – когда вы туда спуститесь, вы её сразу увидите, – где стоит стол, стулья и электрочайник. Питьевая вода там есть. Здесь, в холле, да и в залах тоже, кушать ничего не надо. Это чтобы здесь не пахло едой. Ну и часиков где-то в семь утра откройте, пожалуйста, форточку. Все мы люди, все мы потеем, так что пусть хорошенько проветрится. Ну вот, собственно, и всё, – подытожила Маша. – У вас ко мне есть какие-нибудь вопросы?

– Пока нет, – помотал головой я. – Ну, а дальше может быть и появятся.

– Ну, тогда спокойного дежурства. Не забудьте запереть дверь, – и Маша направилась к выходу.

– Извините, что задержал вас, – бросил ей вдогонку я.

– Ничего страшного. Если бы вы не появились, дежурить бы сегодня пришлось именно мне!..

Солнце спускалось к горизонту. Постепенно темнело. Близилась ночь – моя первая ночь в этом загадочном дворце. Сколько их ещё будет, этих ночей? И чем это всё закончится?

– Ну, сегодня вряд ли что-то произойдёт, – предположил Венька, когда я, как мы и договаривались, заехал к нему перед своим первым дежурством. – У тебя сегодня первый рабочий день. А любой новичок – он, как правило, держит ухо востро и выполняет свои обязанности старательно. Это уже потом бдительность притупляется. Так что, если там кто-то «химичит», то сегодня делать это они, скорее всего, не станут. Но ты, тем не менее, смотри в оба и в последующие дни бдительности не теряй. Если что, звони без всякого стеснения. На рожон, если вдруг что-то увидишь, не лезь. Просто фиксируй. И будь осторожен…

Я неспеша, точно экскурсант, прогулялся по замку. Залов во дворце было множество. Самым большим из них представлялась гостиная. Просторными были также столовая и личные покои хозяина и хозяйки. Стены были увешаны портретами представителей династии Ольденбургских, фотографиями конца девятнадцатого века, фотокопиями различных документов, – например, купчая на покупку имения, – а также этикетками выпускавшейся на местной кондитерской фабрике продукции: мармелад, шоколад, конфеты. В залах стояла старинная мебель, среди которой особо выделялся рояль. Ну и много ещё чего, что обычно входит в музейную экспозицию.

Стало совсем темно. Я вернулся в холл и уселся на кожаный диван, напротив которого располагался внушительный камин. Пожалуй, это была самая запоминающаяся деталь дворца – его очертания даже походили на дворцовый профиль. Он производил величественное впечатление.

В старинных постройках всегда ощущается что-то затаённое. Что видел этот замок за свою долгую жизнь? Что помнят его комнаты?

«Дежурить буду добросовестно, – решил я. – Без халтуры. Как сегодня, так и в другие дни. Обход – каждые полтора часа».

Я посмотрел на свои наручные «ходики», отсчитал вперёд девяносто минут и установил на получившееся время будильник на смартфоне. Это на тот случай, если я вдруг задремлю.

Во дворце стояла мёртвая тишина, которую ничто не нарушало. Я прилёг, положил голову на боковую спинку и закрыл глаза…

Мой первый обход дворца прошёл спокойно.

Вернувшись обратно, я спустился в подвал, включил стоявший в подсобке электрочайник и навёл себе чай. Умяв пару принесённых из дома бутербродов, я снова поднялся в холл, поставил будильник на следующие полтора часа и опять разлёгся на диване.

Будильник разбудил меня в половину второго ночи.

Я поднялся с дивана, протёр глаза и уже собрался было идти на второй обход, но тут мой слух уловил вдруг какой-то шум. Я прислушался. Этот шум доносился снизу, из подвала, как будто там работал радиоприёмник.

В моих ушах стал звонко отдаваться стук сердца.

Я, приглушая шаги, подкрался к ведущей в подвал лестнице. Внизу горел свет. Это был тусклый свет лампочки, которая свисала с потолка в подсобке. Но я точно помнил, что когда я уходил из подсобки, я свет погасил. Значит его снова кто-то зажёг.

В опознании шума я не ошибся. Это действительно работал радиоприёмник. По отбивке я понял, что это звучал «Маяк». Передавали сводку новостей. Мой слух уловил какое-то копошение.