Ампутация души

– Да, – пролепетал монашек и густо покраснел.

– И он тебя примет?

– Да, – вздохнул монашек и опустил глаза.

– Слушай, браток, выручай, а? Давай махнемся прикидом – ты мне свою рясу, а я тебе мои штаны. Буквально на пять сек. Очень мне к нему надо. Я потом все улажу, ты не боись.

Лицо монашка засветилось улыбкой. Он бухнулся пред Десниным на колени и, стараясь поймать и поцеловать его руки, залепетал следующую чушь:

– Спасибо тебе, брат мой! Господь услышал мои молитвы и послал тебя. Я бы просто умер, если бы это произошло! И вот мне ниспослано избавление. Спасибо тебе!

– Да за что ж спасибо-то? – бормотал Деснин, изумленный этой сценой, стараясь вырвать свои руки из рук монашка.

– Спасибо тебе, Господи! – все так же исступленно твердил монашек, не желая вставать с колен.

– Так, все, хватит! – Деснин повысил голос. – Давай переодеваться, если согласен.

Монашек быстро скинул рясу и остался лишь в одних кальсонах.

– Нет, – решил Деснин, – штаны я тебе, пожалуй, не отдам. И так постоишь. Вот здесь, за шкафом. Я мигом.

С этими словами Деснин натянул на бритую голову скуфью и принялся напяливать рясу. Та была узка и еле налезла.

– Ну ладно, – сказал Деснин, шевеля плечами, – потянет.

Тем временем в келье архиепископа разговор подходил к концу.

– Отец Василий опять жалуется, что отец Александр повадился на его территорию.

– Ну это ты сам реши, – оборвал Григория архиепископ. – Что еще?

– Ну и последнее, – Григорий сделал многозначительную мину и лукаво проговорил, – За дверью аудиенции с вами дожидается один монашек. Должно быть, тот самый.

Недовольство пропало с лица архиепископа. В глазах заблестел огонек.

– Ну, каков он?

– Смазливый, – со знанием дела произнес Григорий.

– Ну что же он там бедный мается? Давай его сюда. А сам – вон.

– Еще один вопрос. Только один: наши друзья просят разрешение на видеосъемку в монастыре. За антураж обещают…

– Что?! Опять с бабами? На один скандал уж нарвались…

– Никаких баб, никаких детей. Чисто мужской чин, причем все свои.