Зверь. Том первый

– Видишь, пердила подтвердила.

– Льстишь себе, гимназистик. Тут слишком сильно воняет. Не пойти ли нам куда-нибудь в более тихое место?

– Идем. Но учти, я книжки не отдам.

Мы вышли из двора дома и оказались на улице. Тут уже не было тенистых кленов и площадь просматривалась вперед и назад. По случаю предобеденного времени пока ещё на улице никого не было. Мы топали вдвоем по булыжной мостовой.

– Так и будем в молчанку играть? Или может познакомимся? А то вдруг ты кинешься целоваться, а мне даже окликнуть тебя нечем.

Красавица снова белозубо рассмеялась, а потом протянула руку:

– Помещица Оксана Николаева. Нахожусь на службе тамбовского князя Владимира Алексеевича Старицкого.

– Ого, помещица? И… какое твердое рукопожатие, – чуть поморщился я, когда руку сдавили стальные тиски.

Чуть расслабил руку и выскользнул из стальной хватки, как сосиска выскальзывает из оболочки.

– Ну, две подковы сгибаю, – хмыкнула Оксана.

– Оно и заметно. А меня зовут…

– Эдгарт Пахомов, ведьмак по прозвищу Зверь. Задействован императором для эксклюзивного задания, – ответила вместо меня девушка.

Сказать, что она меня огорошила, значит, ничего не сказать. Я уставился на неё так, как будто впервые увидел. Помещица, спортсменка, обладательница важной информации… Обычно таких дамочек я старался обходить стороной – себе дороже.

– А я думал, что это наши соседки тебе про меня рассказали. Когда быдланом назвала, – всё-таки справился я с собой.

– Так это они про тебя и рассказали, – улыбнулась Оксана.

– Ч-ч-чего?

Нет, я всё-таки стал заикаться.

– Твои соседки душки и очаровашки. Они ещё обладают и хорошим слухом… А вот то заклинание Беспамятства, которое на них наложено… Его легко можно взломать с помощью зелья Улучшенной памяти. Редкое зелье, но у меня его немножко есть. Выпила чаю с Марфой Никифоровной, поболтала о женском и добавила зелья в тортик. А уж Марфа Никифоровна, святая сирена, взяла да всё и выложила…

– Но с какого хрена ты вообще к ней пошла?

– А как же иначе? Императорский автомобиль вряд ли будет приезжать среди ночи к простому ведьмаку. Да и Елена Прекрасная так просто не оставит охрану в клубе… – улыбнулась Оксана.

– Ты понимаешь, что влезаешь в такое дело, из которого можно живой не вылезти? – спросил я, покачивая головой.

– Понимаю и поэтому могу сказать… Ложись! – крикнула Оксана и толкнула меня в кусты сирени у дороги.

Глава 8

Мы покатились по сочной траве. Влетели в кусты сирени и замерли там. Причем я оказался сверху и в довольно интересном положении. Если быть точнее, то в самой распространенной позе. Уперся паховой областью в её междуножье.

Не могу сказать, что мне это не понравилось. Тепло, мягко, солнышко светит, и ладонь упирается в одну из грудей. Помещица отвернулась от дороги, словно не хотела, чтобы прохожие видели её лицо.

Боится позора? Хм…

– Я тут все крылья истрепал, а он по кустам с телками шарится! – раздался резкий голос.

Я тут же повернул голову, чтобы увидеть недовольного прохожего и.… наткнулся на черный клюв ворона. Здоровенная птица, размером со взрослого индюка, смотрела на меня недовольными черными пуговицами глаз. В одной лапе он держал свернутый пакет-майку. Сквозь

– Ты кто, горластый? – спросил я, хотя уже знал ответ.

Только у императора был вот такой вот посыльный, что может стрелой промчаться по небу и передать донесение.

– Кто-кто… Журавль в пальто! – прокаркал ворон. – Я еле тебя нашел. Вот, тут документы на поступление. Император надеется, что ты сможешь всё сделать правильно.

– Передай императору…

– Ты что во мне передаста увидел? – возмущенно каркнул ворон. – Я служу только Его Величеству, а не какому-то нищему ведьмаку, который валяется по кустам с бабами.

После этого небольшого спича ворон возмущенно каркнул, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Мелкие песчинки взвились в воздух и радостно кинулись мне в лицо. Когда я смог открыть глаза, то ворона уже как ни бывало. Даже перышка не оставил, засранец.

– Мы ещё полежим, или сделаем вид, что просто споткнулись? – спросил я, галантно потеревшись лобком о лобок.

Ответом было моментальное скидывание меня в траву. Какой-то наглый одуванчик сунул свою кудлатую башку прямо мне в рот. Вот, блин, дрессировщик – льва нашел! Я еле отплевался от белых пушинок. Кто пробовал сплюнуть июньский тополиный пух, тот поймет.

– Я правильно понимаю, что ты пряталась от вестника императора? – спросил я, когда вылез и начал отряхаться.

– Может и правильно, – буркнула помещица.

– А это значит, что ты задумала что-то противозаконное.