Экзекутор 4

Да я всегда готов!

Последний год я был в таком состоянии почти каждый день. Каждый день прогуливался по лезвию бритвы – того и гляди оскользнешься и сядешь кокушками на заточенное острие. Нервы постоянно на пределе, мышцы рвались от напряжения и срастались, благодаря настою Дрона. Меня убивали, ранили, но я всё ещё жив и продолжаю коптить это небо.

Луна безразлично пялилась серповидным осколком на двух незваных пассажиров, застывших на крыше красной «Мазды». Луне было абсолютно плевать на чаяния и заботы мелких людишек, ведь для неё вся наша жизнь всего лишь одна секунда вечности. Она также безучастно смотрела на моё счастье и на моё горе. Извечный бесстрастный наблюдатель. Без чувств, без эмоций, без жалости.

А я? Что я? Я прислушался к себе – смерть человека не принесла никаких страданий. Всего лишь защищался – он всего лишь пытался убить. И никакого раскаяния. Похоже, что я и в самом деле стал Палачом…

Мимо проплыли желто-синие высотки Реутова. Выглядели они детскими игрушками неизвестного великана, который аккуратно поставил их на попа, рядом с многополоской и отправился взрослеть в другое место.

– Три! Два! Один! Прыгаем! – крикнул Дрон.

Его сухонькое тело взвилось вверх и в сторону. Он кузнечиком преодолел расстояние в две полосы и ухватился за край отбойника. В следующий миг он уже скрылся за ним. Я с точностью повторил его маневр.

За заграждением оказался куст бузины, поэтому пришлось ударить пятками в металлический стояк, чтобы добавить себе несколько сантиметров полета. Сгруппировался, покатился, ударил ладонями по земле, гася инерцию.

Неподалеку от нас находился съезд на Шоссе Энтузиастов. По моим расчетам до Железнодорожного ещё ехать и ехать.

Соскочили с машины потому, что нам не по пути?

В нескольких метрах от меня стоял Дрон. Он оценивающим взглядом смотрел на моё приземление:

– Как мешок с дерьмом рухнул…

– Ага, скажи ещё, что ты бабочкой перелетел, – я привычно огрызнулся в ответ.

– Ну, бабочкой не бабочкой, но точно не пожилым страусом. Ладно, бежим. Нам ещё пять километров добираться…

– А что ты со своим ящером-дпсником сделал?

Дрон хмуро взглянул:

– Тебе в самом деле интересно?

Не дожидаясь ответа, мой учитель, помощник и по совместительству самый вредный андроид рванул вперед. Я помчался следом, стараясь не скользить по мокрой от измороси пожухлой траве. Впереди сверкали огни Балашихи…

– Да нет, это так, для разговора на ходу. Мне гораздо интереснее – почему они тоже обладали вселениумом? Неужели он сейчас для всех доступен?

Ноги двигались в размеренном темпе. Я словно снова попал на тренировку выносливости. Дыхание ровное, тело живет в одном ритме с движением Земли.

– Для тебя будет сюрпризом некоторое откровение об охоте. Охоте на Палача. Да-да, теперь ты Палач, а не Экзекутор, так что привыкай к новому погонялу, – бросил Дрон через плечо.

Он как будто бы прочитал мои недавние мысли.

– И что это за откровения?

– Уверен, что тебе понравится. Давай-ка добежим до адреса, а потом я на месте тебе всё покажу…

Ночная Балашиха встретила нас огнями фонарей и всевозможным светом витрин. Магазины, магазины, магазины. Внутри продавалось всё, что могло продаваться. Любовь продавалась на улице – мы пробегали пару раз мимо одиноко стоящих девушек, которые беззастенчиво предлагали нам развлечься.

Ага, нам по жизни мало развлечений, чтобы отвлекаться на ночных бабочек…

Вскоре мы сошли с Шоссе Энтузиастов, где с энтузиазмом пытались впарить всё, что только можно и нельзя, и погрузились в медленно текущую жизнь спокойного Подмосковья. Частный сектор радовал почти полным отсутствием транспорта и редкими фигурами прохожих.

Под ногами шелестела мокрая листва. В воздухе витал петрикор… Надо же, даже название придумали землистому запаху после дождя. Петрикор… А некоторые учёные считают, что человек унаследовал любовь к запаху дождя от предков, для которых дождливая погода была важна для выживания.

Двухэтажные особняки перемежались небольшими домушками, которые испуганно жались к заборам, как мелкие чихуахуа рядом с бульдогами. Судя по благосостоянию жильцов – жили здесь далеко не бедные люди.

Вскоре мы свернули на Кленовую улицу, и асфальт неожиданно кончился. Вот был и рррраз, сменился щебенкой, щедро насыпанной поверх утрамбованной пыли.

– Вот тут! – выдохнул Дрон и одним прыжком перепрыгнул через двухметровый серый забор, сшитый из металлопрофиля.

– Калитка же есть, – пробурчал я и толкнул незапертую дверцу.

Деревянный двухэтажный дом вряд ли можно было назвать хибарой. Скорее ему подходило название барский дом. Пристройки, мансарды, большие окна. Никакого намека на огород и грядки, похоже, что здесь не очень любили ковыряться в земле. Зато тут вполне вольготно чувствовали себя березы, ели, вишни. Небольшой сад разнообразия. Неплохо подходит для прогулок под луной и томных вздохов. Романтика рядом с пышностью. Я бы и сам не отказался пожить в таком домике…

– Калитка для слабаков.

Вот не может Дрон удержаться от комментариев. Но я не он, поэтому промолчу.

Дрон разочарованно выдохнул. Похоже, что он уже подобрал пяток колкостей в мой адрес, но молчание спутало все карты. Ничего, пусть обломается. Говорят, что это иногда даже полезно.

Коричневая деревянная дверь открылась после второго звонка. На пороге стоял тот самый парнишка, Скиф…

Так вот откуда мне знаком этот адрес! А я всё гадал и ломал голову – где я его слышал?

Щуплый, в коричневом полосатом халате с закатанными рукавами, растрепанный. На скуле уже желтеет здоровенная блямба от прошлого удара.

– З-з-здрасте, – с легким заиканием произнес Скиф, оглядев нас двоих.

– Переходи в виртуал, – скомандовал мне Дрон.

Я не стал задавать лишних вопросов. Если надо, значит надо.