Exsecutor 3

– Приуэт, насяльника! – старичок показал желтые зубы, специально затемненные, как будто у него стаж курильщика начинался с детсадовского горшка.

Голосом Андрей старательно пародировал Михаила Галустяна в роли Джамшуда из минисериала "Наша Раша".

– Здравствуйте, – проговорил Павел Сергеевич. – Всё тренируетесь?

– Не, Кирюха вон только-только проснулся, а я всё в делах, да в хлопотах. Должен же кто-то заботиться о мире во всем мире, когда наша надежда и опора сопит в обе дырки, – скороговоркой протараторил Андрей.

– Врет он всё! Я тренировался, – пробурчал Кирилл. – А он меня в туалет не пускает…

– Ябеда! – тут же воскликнул Андрей.

– Сатрап! – парировал Кирилл.

– Хватит собачиться! – прикрикнул с экрана Павел Сергеевич. – Что же вы никак не успокоитесь-то?

– А чего он первым начинает? – тут же плаксивым голосом отозвался "старичок".

– Довольно! У меня появилось задание, которое потребует от вас скрупулезного выполнения, тактичности и огромного терпения, – слова Павла Сергеевича падали металлическими слитками, только что не звенели.

Андрей и Кирилл знали, что Павел Сергеевич выбрал своим штабом гостевой домик с названием "Русская дача" в городке под названием Южа. Туда стекалась вся информация, которая касалась Вселенной "L.i.L". Когда-то давно Кирилл обнаружил небольшой глюк, который позже помог ему в дуэли с одним из серафимов, Волком, и теперь подобные глюки и мелкие несуразности тщательно отлавливались и помещались в отдельную папку.

И это одна из папок, которые помещались на сервера тайной группы "Возмездие". Рядом хранилась информация о преступлениях, которые совершались игроками в Погружении. В иных папках собирались факты о руководстве Вселенной. Со стороны Копиров напоминал паучка, который раскинул сети по всему миру и теперь следил – где дернется ниточка?

Кирилл очень сильно просил предоставить ему информацию только об одном человеке – о бывшем кураторе Михаиле Анатольевиче. После провала с серафимами тот исчез из поля зрения. Кирилл спрашивал о нем то у Андрея, то у Павла Сергеевича, но те только разводили руками – куратор как сквозь землю провалился.

– Хорошо, начальник, мы все во внимании, – произнес Кирилл.

Павел Сергеевич нажал на кнопку и на экране стали сменять друг друга фотографии окровавленных людей. Мужчины, женщины, у всех кровь запеклась на лицах, а за головой растеклись глянцевые лужи. Четверо были сфотографированы на порогах квартир, а пятый, плешивый мужчина в возрасте, лежал среди пожухлой зелени на каком-то газоне.

На заднем плане послышался голос Павла Сергеевича:

– В Санкт-Петербурге совершено пять убийств. Все они отличаются от остальных убийств тем, что все жертвы были учителями. Разные школы, разные улицы, но почерк убийств один – нанесена рана, несовместимая с жизнью. И ещё…

Фотографии жертв исчезли, а вместо них появилась запись боя. Кирилл опытным глазом сразу отметил расстановку сил бойцов. Всё грамотно – танк впереди, ассасин обходил сзади, поодаль маг и хилер. Танк помчался вперед. Ничего необычного, если бы не дальнейшее действие. Жест тролля и его слова:

– Вы все причастны к смерти учеников. Ваша вина доказана и вынесен приговор. Дети Ночи придут за вами. Первым будешь ты… За Матвея Мостового!

Дальше был процесс избиения, выход танка и… потом появилась фотография моложавого мужчины на полу квартиры. Также появилась фотография нарисованного черепа и полумесяца.

– Василий Петрович Лазарев был убит три дня назад на пороге своей квартиры. Оружием убийства послужил острый предмет, возможно, меч или длинный нож, перебивший позвоночник. Смерть наступила мгновенно. Соседи никого не видели. Всё было совершено быстро и профессионально.

– А кто такой Матвей Мостовой? – спросил Кирилл.

– Ученик школы, в которой преподавал Лазарев. Утонувшее тело мальчика было найдено в Фонтанке, на следующий день после того, как он не вернулся домой. Следов насилия не обнаружено, следствие пришло к выводу, что мальчик мог залезть на перила и сорвался вниз. Несчастный случай. Убитые горем родители пытались обратиться к детективу, но дополнительное расследование ничего не дало, – ответил Павел Сергеевич.

– Ага, а от нас что требуется? Мы-то тут каким боком? – спросил Кирилл.

– До этого подобные угрозы приходили другим учителям. Тогда этому не придали значения, но сейчас это привлекло моё внимание по одной простой причине – кто-то научился входить в разум боссов. Вы должны как можно больше разузнать об этом. Это знание могло бы помочь нам в дальнейшей борьбе.

– Да? И как же мы сможем всё это разузнать?

– Всё до банального просто. Я уже оформил документы на вас. Номер в гостинице "Кортъярд" оплачен на месяц. Кирилл, тебе придется примерить на себя форму физрука, а ты, Андрей, станешь завхозом. Вы внедряетесь в школу под номером двести тридцать четыре для выяснения всех нюансов. В конверте получите деньги и инструкции. Постарайтесь сделать так, чтобы остальные трое учителей остались живы, – после этих слов Павел Сергеевич нажал на кнопку сброса вызова.

3

«Школа готовит нас к жизни в мире, которого не существует»

Альбер Камю

– Это невероятно. Но почему так? – шептала Варвара Александровна, сидя на кушетке и держа в дрожащих руках стакан с водой. – Почему?

Дрожь была настолько сильной, что четверть стакана уже пролилась на потертый ламинат. Попытки приблизить стакан к губам и отпить хотя бы глоток приводили к постукиванию стекла по зубам. На серой блузке расплывались темные пятна пролившейся влаги.

Новость о смерти коллеги пришла к клану "Двоечники" в понедельник утром. Утро осеннего дня выдалось не по-петербуржски солнечным, бабье лето постаралось, чтобы этот день запомнили как можно более ярким, и трое соклановцев успели порадоваться отражению зайчиков в лужах. Увы, после входа в здание школы коллеги забыли о солнце и остатках его тепла.

Мария Павловна не убирала со стола нашатырь, чтобы откачивать не в меру чувствительную Варвару Александровну. Учительница английского языка уже пыталась два раза беспардонно упасть в обморок, чем очень мешала другим соклановцам переживать потерю коллеги и друга. Мария Павловна также достала настойку валерианы и теперь отсчитывала тридцать капель Георгию Сидоровичу.

Они собрались в кабинетике медсестры после уроков. Две женщины и мужчина. Вряд ли их состояние можно было назвать обычным.

– Голубушка, успокойтесь. Скорее всего, это случайное совпадение, – пророкотал Григорий Сидорович.

Он скорее говорил для собственного успокоения, чем для Варвары Александровны. Жестокая гибель Василия Петровича потрясла всю школу. Нет, подобные смерти уже были, но на другом конце Санкт-Петербурга… далеко… А сейчас? Сейчас смерть просто появилась и выхватила свою жертву из общей толпы.

Просто появилась, просто забрала…

И ведь как появилась – мерзкий тролль показал пальцем и… И Конороя не стало. Стерла из жизненных списков коллегу, который уже не один десяток лет сражался плечом к плечу, искореняя детские заблуждения и физическую слабость.

– Это не может быть случайным совпадением, – пробурчала Мария Павловна. – Хирюн Двоеборец показал на Ваську и сказал, что его первым накажут… И ещё тот мальчишка…

Медсестра протянула учителю математики стакан с водой и валерьянкой. Тот взял и поджал губы, когда заметил легкую дрожь в руке.

– Да уж, промашка тогда вышла, досадная промашка… – кивнул Григорий Сидорович. – Но кто об этом мог узнать?

В дверь кабинета постучали, троица встрепенулась. После секундной паузы открылась дверь и на пороге показалось скорбное лицо завуча Людмилы Анатольевны Шмаковой. За спиной бочкообразной женщины виднелись два человека: сухощавый мужчина средних лет и старичок, чем-то напоминающий Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба, а попросту – Хоттабыча.

Мария Павловна залюбовалась скулами сухощавого мужчины, но это продолжалось ровно до тех пор, пока не наткнулась на глаза, холодные и колючие, как иглы для шприцов из холодильника. Небольшие шрамы на лице делали мужчину похожим на воина, который вышел из битвы, но который не смог отпустить навсегда ярость боя. Мужчина скользнул взглядом по помещению и Марии Павловне показалось, что она с коллегами попала под лучи сканера, какие стоят в аэропортах. После этого ледяные глаза мужчины уставились в окно, как будто не было в кабинете ещё не старой и довольно интересной женщины в белом халате.

Варвара Александровна опустила голову, на её бледных щеках заиграл румянец. Стакан с водой как-то сам по себе перестал трястись, зато на костяшках пальцев побелела кожа.

Григорий Сидорович окинул недружелюбным взглядом сухощавого человека, так может смотреть старый лев на зашедшего в прайд чужака. На «Хоттабыча» он не обратил никакого внимания. Подобные старики тысячами невидимок шествуют по Невскому проспекту, торопясь ухватить последние мгновения жизни, а вот молодой человек может составить конкуренцию в перехвате женского интереса. В школах, где в основном пять-шесть человек мужского пола, они воспринимаются как невольный предмет заигрываний и делиться вниманием прекрасной половины человечества никому не хочется. Такова уж мужская сущность. Такова уж сущность львов.

– Добрый день, разрешите? – спросила завуч. – Ой, вас тут трое… Ну, это даже хорошо. Да-да, хорошо. Я понимаю, вы тоже переживаете трагедию, которая произошла с нашим физруком, Василием Петровичем. Вся школа скорбит о такой утрате. Мы даже хотели было отменить занятия, но… Надо жить дальше. Надо жить… Я думаю, что убийцы нашего дорогого коллеги не останутся безнаказанными. Мы же должны извлечь из этого урок и впредь быть осторожнее при открывании дверей. И всё равно, несмотря на это ужасное событие мы не должны опускать руки. Не должны показывать перед учениками истинные чувства… В этот трудный час нам просто необходимо объединиться и выстоять…

Похоже, что завуч оседлала своего любимого конька поучений и мотивации, поэтому Григорию Сидоровичу пришлось пару раз кашлянуть, чтобы чуточку сбить её с пути проповедника.

Людмила Анатольевна споткнулась и посмотрела на коллегу:

– Григорий Сидорович, вам не здоровится? Хотите я дам рецепт прекрасного лекарства от кашля? Надо всего лишь взять черную редьку, мед и сахар…