Все константы этого мира

– Как же чист здесь воздух! – Стега даже расстегнул свой защитный скафандр, чтобы вдохнуть полной грудью.

– Да, эту хвою в память о погибшей Причине, когда-то посадил Печаль. Она и сейчас растёт в небеса. И фильтрует самый чистый кислород, – Рубин ловила уголками носа воздух.

Стега смотрел в синее лунное небо. И бесконечные лиственницы, что тянулись к солнцу. Казалось, они заканчивались у самых звёзд. Стегогея быстро понял, что и эта вся красота выполнена во имя погибшей во время войны. И от этого ему стало грустнее. Стега просмотрел лес: увидел знакомый цветок.

– Да это же лилии! Я всегда их могу узнать. У нас несколько тысяч лет не видели лилий, – Стега было хотел сорвать цветок, но передумал.

– Да, – засмеялась Рубин – эти создания чудом выжили. По счастливой случайности один выжил на Толимане, где покоится мастер чёрного камня. Мастер Печаль перенёс его сюда, под хвою. Пойдём, дальше нам, нам дальше. Впереди храм Эмеральда.

*************

“Физик мира Кусков – выдающийся человек в эпоху ноосферы. В первую декаду своей жизни не побоялся установить связь с первыми лунными кошками. В совершенстве изучил энергетический потенциал лунных кошек. Разработал на основании работ с «Повелителем мечтаний» портативный ядерный реактор, импульсный преобразователь энергии. Во многом благодаря его работам физик Холдинг обосновал свою теорию чёрных дыр, антисжигатель для космических звездолетов. Среди его самых важных дел – в 2050 году передал будущего субрегента регенту светлой стороны Луны Опал. Удостоен нескольких лунных премий мира и несколько премий землян. Среди народонаселения Земли, Андромеды и системы Омеги известен мало. На Луне же ему установлен памятник из чистого лунного карбона. Умер в 2060 году на Луне во вновь образованном городе лунных кошек Лимб”

**********

Дым давно осел. И теперь вполне различимо голубое небо в переливах красок отражающихся минералов. Хоть и Солнце исчезло с поверхности Луны, установив самую первую ночь среди руин лунного царства, последние его лучи, как лучи новой надежды. Рубин, пребывшая сюда, впервые обнаружила, что больше не узнавала этих мест – уничтоженных. Нет, не так, разграбленных, сожженных, покинутых. Она глядела на светлый дворец, от которого осталась горстка камней. На лощину сонных кошек, что заброшена. И не выдержала – мордочка ее залилась в слезах. И вот теперь она, осознавая, что больше нет ничего, что ей было дорого, присела на хвост, стремясь успокоить разрушающее ее камень режущую обиду. «Папа, мертвая Луна», – что сказать, все Рубин считала своей расплатой за свой нрав. Когда слёзы ее прошли впервые через рот, она стремительно чихнула. И тут же испугалась: что это произошло. Ее грудная клетка начала сама по себе ходить – вверх и вниз. С ее тельца сползли ремешки генератора, построенного специально для неё Кусковым. Теперь же Рубин чувствовала – как потоки воздуха гуляют где-то в ее теле.

– Здравствуй, Рубин, – знакомый голос ударил ее в сердце, это точно был Эмеральд.

Она, ни обронив ни слова, помчалась к нему, не зная и не слыша, где его голос. И ее мордочка встретилась с знакомой израненной сражениями выей. И тяжелая лапа оказалась на ее шее.

– Папа, это ведь ты, папа, прости меня, прости – говорила Рубин.

– Это я, не сомневайся, – ответил Эмеральд, замуровавшись в мокрую от слез шею Рубин.

Где-то далеко в небе сверкнула молния. И Рубин подняла ушки, нос ее уткнулся в небо. Пошёл небольшой дождик, неслыханно для Луны. Она глядела на папу, а он на Рубин. Эмеральд улыбался так, как никогда не видела Рубин. Сам же Эмеральд высунул язычок, хватая замысловатые капельки воды. И Рубин повторила то же за ним.

– Что это такое, папа? Неужели это дождь? – Рубин видела такой только на Земле.

Эмеральд в это время менялся – его шерсть покрывалась белой сединой. Он тяжело оперся на лапы. И глаза его впервые за несколько десятков тысяч лет наполнились слезами. Хвост его опустился в бессилии, туда же осела голова.

– Перед тем, как моя энергия будет окончена, я хочу тебе сказать, Рубин, – он попытался дотянулись до неё мордочкой, но не смог. – Прости меня. Я не сказал тебе правды. Я, действительно, никогда не был тебе отцом. Но я так тебя любил…

Его тело все больше твердело и твердело. Мышцы его и кости превращались в магнит. Самый мощный магнит, который удержит атмосферу.

– Эта Луна для тебя, моя дорогая Рубин, – сказал Эмеральд последние слова, обратившись в магнит.

Рубин на плече Стеге с благоговением глядела на статую Эмеральда в его храме. И камень ее чувствовал снова тоже, что и в тот день. Прощальный день, когда папы не стало. Последние его слова. Как много было в тот день много тысяч лет назад. Стега же отметил для себя, что великий лунный регент кажется здесь живым, будто вот-вот встанет и пойдёт. Стега попросил Рубин дотронутся до мастера, Рубин кивнула. Стега нащупал твёрдый металл, но такой тёплый. Его пальцы почувствовали странную вибрацию; Рубин попросила его не волноваться.

– Значит, это ваш папа? Великий герой Луны? Насколько мне известно, лунные кошки называют его Эмеральдом I Принёсшим небо – ему даже стало немного грустно, от чего погибают такие смелые и правильные люди, нет, лунные кошки.

А кошки ли они вообще? Если им не чужда родительская любовь? Они, как и люди, способны на жертвы. От чего-то Стега вспомнил легенду о мастере Карме. Все же он не мог поверить глазами. Сама история открывала свои объятья перед Стегой. Живая лунная кошка, дочь настоящего героя. Великого Эмеральда, остановившего кровопролитие между кошками и среди планет.

– Мой папа, – Рубин поклонилась ему – не волнуйтесь, вибрация в ваших пальцах от того, что папа приветствует Вас. Его сердце – это сердце Луны. Папа принёс нам мир. И атмосферу, взяв кусочек с Толимана и Бангулы.

Стега смутился: как же его могла приветствовать статуя. Рубин же все просто разложила: ничего в мире не исчезает бесследно. И всегда хранит энергию носителя. И ее папа всегда рядом с ней.

– Да, только говорить с ним трудно, – по-детски пошутил Стега.

– Иногда не нужно говорить, чтобы любить человека. Даже, когда он превратил себя в магнит, который вечно будет удерживать атмосферу Земли, я буду чувствовать, что он поддерживает меня.

*********

Мама, наконец, набралась смелости и вместе с папой, постучалась к Стеге. Мама и папа явно были обеспокоены. Он не говорил почти с ними, даже не выходил поесть. А прошло уже три дня. Дверь его отворилась: в проем пролетел вместе с дронами механический Карма. И сразу прыгнул к сидящему за планшетом и бумагами к Стеге. Мама и папа скромно остались у двери. Их в это время как раз взяло облегчение. Стега не болел и не казался грустным.

– Мы уж думали, что случилось, – выдохнув, сказал папа – Ты так испугал маму. Кушать не ходишь, про Луну молчишь. В комнате сидишь.

Стега очнулся, увидев подле себя маму и папу, а также Карму на своих коленях. Он с радостью погладил по механической шерстке робота, тот выгнулся и принялся теряется титановыми ушками об Стегу. Стега показал, что все в порядке.

– Стега, покушай, пожалуйста – скромно говорила мама, – Я там сварила рыбу по Омегански. Мне тетя Печаль прислала рецепт с Омеги.

– Хорошо, мама. Только позже, – кивнул Стега и принялся снова за работу.

Мама и папа ещё постояли пять минут. И тихонько, забрав Карму с собой, поспешили к выходу. Стега был в порядке, просто чрезвычайно занят своей работой.

– Мама, папа, – остановил их Стега в дверях.

– Что? – папа и мама остановились синхронно; может, Стеге было что-то нужно.

– Я очень люблю Вас!

– И мы тебя, Стега, – с этими словами Стега принялся писать.

«Как прошло мое лето на Луне?

Меня зовут Стега, я лишь ученик земной школы. Я знаю: космос для нас сейчас рутина. Мы изучили космическое дело, генетику, кибернетику и математику. Во Вселенной мы насчитываем триллионы переменных, и лишь три мы никак не сможем иссчитать. Веру, надежду и любовь. И потому, с вашего позволения, я буду считать их константами. Я в этом убедился сам. Маленький мальчик с мечтой стать космическим гвардейцем. Я хотел бороздить космос в поисках приключений и битв. Но теперь: больше всего на свете, я бы хотел, чтобы вокруг царил мир. А нашим родителям не пришлось жертвовать ради нас жизнями. Я хотел бы любить здесь и сейчас, верить, что все не зря и надеяться на самое лучшее…»

– 4 -

В глазах Опал, будто в зеркале отражался первый рассвет на Луне. Прекрасный, не похожий на рассвет земной. Голубое море расплывалось среди грозовых облаков вновь образованной на Луне атмосферы. И угасшие следы битвы смывал шедший ливень. Опал, почувствовав капли воды, вздрогнула, шерсть ее встрепенулась. Чувство странное, похожее на дыхание. Но что-то такое было: освежающее, нежное. Тёмные камни чёрной цитадели застыли в ручейках. Кое-где ещё кричали кошки, просыпаясь от после уничтоженных на их килях кристаллов. Изредка с темными облаками и мешался Печаль, осматривая поле битвы. Эмеральд нашёл Опал совсем мокрую у ее любимого камня в Алмазном саду. Увидев, старого дворецкого, она тут же бросилась к нему.

– Вот эта штука! Эти маленькие камешки! Они такие жидкие и расщепляются на моей шерсти. А внутри них – точно пузырьки воздуха. Как это возможно, что камешки падают с неба? Ведь это не астероиды. Но может быть это и не камни вовсе, а вода – как в пещерах тёмной Луны? Я ничего не понимаю, – говорила Опал, уткнувшись в Эмеральда.

Эмеральд выслушав целый рассказ, вдруг вспомнил о том, что Опал так много говорит, что просто это необходимо вытерпеть. Впрочем, это означало и другое: счастливую сонную кошку, вернувшую себе надежду на будущее. Эмеральд же знал: их встреча последняя.

Кусочек атмосферы, что с помощью Андромеды и Печали, он переместил с Толимана на Луну, без растительности и должной гравитации не удержится. Сколько стоило Эмеральду времени понять причины и следствия всей истории Луны. И, конечно же, обнаружив, что лунные кошки, способны к дыханию, а сам Эмеральд остался жив, потеряв внутри себя минерал Андромеды, он нашёл выход. Установленная атмосфера разрушит минералы Андромеды внутри них – и пусть многие из кошек уйдут в энергетическую спячку, они с Печалью завершат начатое дело. И теперь пока Печаль разрушал внутри лунных котов килевые кристаллы, Эмеральд должен был выполнить своё предназначение. А именно любой ценой удержать на Луне атмосферу. И пусть боли было столько, сколько не преодолеть обычной лунной кошке. Восставшие на Луне истребили практически всех лунных людей, почти всех сонных кошек. Погиб регент Мир первый, его дочь и наследный принц. Ни в чем не повинное население тёмной Луны ещё было сохранено. И они – боялись того режима, что установился здесь. Когда Эмеральду удалось покинуть Луну, он достиг системы Андромеды. Он обнаружил, что Удача ценой своей жизни уничтожил магнитную дыру, созданную им самим. И рассказав звездным кошкам полную историю этих планет, он заручился поддержкой Андромеды – своего брата, о котором бы никогда не догадался Эмеральд, если бы ни остатки энергии своего отца. Вместе с Андромедой они обнаружили звездных котов на Бангуле и Омеге. И Эмеральд предложил им остаться на Луне. И ему повезло – звездные кошки откликнулись на клич великого генерала лунных войск. И сейчас Эмеральд закончил войну так, как ее необходимо было закончить – без жертв, с обезвреженным оружием. Андромеда обещал, что наследие его кристалла никогда не достанется ни людям, ни лунным кошкам. Прошёл год, и теперь Луна встречала первый рассвет.

– Опал, – Эмеральд, пожалуй, мялся как котёнок

Его хвостик в нерешительности опустился. И он с волнением трепал свои коготочки.

– Я знаю, что ты сейчас скажешь, – тихо говорила Опал – Я и сама знаю.

Только вот слёзы предательски рухнули из глаз. И стойкость, которую она, кажется, приобрела после обращения «Опал» рухнула. И она тихо спряталась за камень, чтобы не показывать Эмеральду, что она расстроена настолько, что не может держать себя в руках. Эмеральд появился там же и прыгнул. Так, что они, играя кубарём, полетели вниз. Продышавшись и вдоволь навалявшись в грязи, Эмеральд остановил ее лапой. И указал на больную спину.

– Я выиграла, – сказала Опал – тебе больно, Эмеральд?

– Нет, – ответил Эмеральд, немного помыв себе языком лапку.