Руна Змея

– Страшно стало, понимаешь ли, – внезапно понизил голос Висбур, озираясь. – Сперва мелочи – то баба черное что-то мельком видела, то козлу рога оторвало. Собаку нашли… – он сделал выразительный жест рукой, – пустую, как кошель пьяницы утром.

Йормун кивнул, прикидывая варианты. Висбур продолжал, понизив голос:

– А потом дети пропадать стали. Находили потом… не целиком. – Он сглотнул, и кадык прыгнул на его жилистой шее. – Сельчане ропщут, но тихо. Хозяин дружину посылал – ни следа не нашли.

– Что было потом? – спросил Йормун. – Успокоилось?

– На время. Только недолго то спокойное время длилось… – Висбур замолчал, будто слова застряли в горле. – Целую семью выпотрошили. Кузнеца, старика-отца, жену, ребятишек… – Он тряхнул головой. – Лошадей подковывал на бегу, ты б видел! Тяжко без него.

Йормун почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– Кто-нибудь пытался помочь? – спросил он, уже догадываясь о ответе.

Висбур горько усмехнулся:

– Награду назначили. Золото, земли… Мёртвым не надо.

– А Дочери? – настаивал Йормун. – Если это морок или проклятье… Бывает, человек и не помнит, что творит.

Висбур посмотрел на него с новым интересом:

– Ты что, колдун что ли?

– Нет, – соврал Йормун. – Но Дочери, они же колдуньи.

Висбур плюнул под копыта коня, прежде чем ответить.

– Пришли две в белых одеждах. Потоптались на пороге, шептались между собой. Потом заявили, что это кара за грехи хозяина земель, и ушли, забрав с собой местную Дочерь. Силой уволокли. Силой!

Йормун почувствовал, как по спине пробежали мурашки. История действительно не сулила счастливого конца.

– Поначалу, – продолжал Висбур, облизывая пересохшие губы, – сбежалась всякая шваль: охотники за наградой, любопытные, даже какие-то бродячие монахи. Ставили капканы с серебряными зубьями, водили по лесу девок-приманок… – Он махнул рукой. – Отряд наш всё это время стоял здесь. Думали, хоть присмиреет.

– Но тварь лишь разыгралась, – догадался Йормун.

– Как в воду глядишь! – Висбур хрипло рассмеялся. – Сначала брала одиночек. Выкручивала суставы, словно куриные крылышки, лица обгладывала до черепов… Охотники разбежались, как зайцы. Остались лишь совсем отчаянные.

Он замолчал, глядя куда-то поверх холмов.

– А потом была таверна… – голос его стал тихим, будто боялся спугнуть воспоминание. – Я не видел, но сказывают – кишки висели с потолка, как гирлянды на праздник урожая. Кое-кого и вовсе не нашли. Словно… проглотил целиком.

Висбур резко вздохнул и уставился на Йормуна.

– Ну? На что такое вот похоже?

Йормун задумался. На страшные сказки у костра, подумал он. На былины о болотных тварях, о троллях-людоедах, о тёмных альвах, что крадут детей. Люди ведь всегда знали – чудовища реальны. Просто предпочитали не вспоминать.

– А князя о помощи просили? – спросил он вместо ответа.

– А как же. Хозяин послал меня к Альфедру за подмогой, да только им не того. Слышал, небось, что случилось?

– Нет, я в Гладсшейне не был, – невозмутимо ответил Йормун. – Мы у ворот с обозом разделились, и я заплутал. Так что случилось?

– Хе! – Висбур хлопнул себя по ляжке. – Скальд Фригги утонул в пиве! В самом котле! – Он снова заржал, но в глазах не было веселья. – Гнилой был человек, не жаль, но… убил его ирмунсулец. Колдовством. На пиру! – Висбур плюнул. – Презрел законы гостеприимства, гад, да ещё и сбежал, признав тем самым вину.

Он наклонился в седле, приближая лицо к Йормуну:

– А знаешь, кого он хотел на самом деле порешать? Князя! – Висбур ткнул пальцем в грудь Йормуну. – Проклял княжескую кровь, да только не сообразил, что и певец был той же крови. Бедолага весь удар на себя принял. Опростоволосился, ирмунсульский подлец, да ещё и подельника бросил…

– Подельника? – брови Йормуна поползли вверх.

– Ага, какой-то тип из Гардарики, – Висбур скривил губы, будто пробуя горькое вино. – Врёт, конечно. Разве есть такая страна? А если и есть – так там, поди, люди с песьими головами живут.

Йормун не смог сдержать хриплый смешок.

– Зря зубы скалите, – проворчал Висбур, поправляя шапку. – Если там кто и водится – так только твари, вроде нашей, что деревни поедом ест.

Впереди, за поворотом, показалось массивное строение. Стены из толстых брёвен, почерневших от непогоды, крыша, покрытая боевыми щитами – явно снятыми с поверженных врагов. Каждый щит был испещрён руническими знаками защиты.

– Приехали, господин Нансен, – Висбур свистнул, подзывая двух стражей с натянутыми луками. Теперь на Йормуна были направлены три оружия. – Вот и не сбежите.

Йормун лишь пожал плечами.

– Сначала думал – пусть сам дойдёт, как честный человек, – Висбур оскалил жёлтые зубы. – Теперь либо в Гладсшейн доставим, либо… нашей твари скормим. Авось подавится.

– Ошибка вышла, – мягко сказал Йормун. – Я не тот, кого вы ищете.

– Увидим, – буркнул Висбур, подталкивая его вперёд.

***

Чертоги оказались внушительнее, чем казалось издалека. Огромные дубовые столбы, вкопанные в землю под углом, стены из цельных брёвен – такое жилище говорило о хозяине больше, чем гербовые знамёна. Здесь явно селились первопроходцы, а не наследники родовых земель.

Рядом с главным зданием белела миниатюрная копия башни Дочерей из Гладсшейна – такой же шпиль, те же белые стены, только втрое меньше. Совсем как детская игрушка.

– Вы же говорили, Дочери ушли, – прищурился Йормун.

– А вот и замена! – Висбур хлопнул себя по ляжке. – Думал, струсят, ан нет! Девки-то похрабрее наших мужиков будут!

У башни стояла фигура в дорожной одежде c белым покрывалом на плечах. Сомневаться не приходилось – Дочерь. По тому, как развернулась она всем телом, как подняла руку, прикрывая глаза от солнца, стало понятно, что непростая. Одна из приближенным Ванадис.

Стоило оступиться, тут же взяла его след.

– Где ещё таких кралец найдёшь? – восхищённо прошептал Висбур. – Иль они все такие рождаются?

– Магия, – сквозь зубы пробормотал Йормун. Странно, но несмотря на плен, он не чувствовал от Висбура настоящей угрозы. Не будь этих двух лучников…

– Магия, – передразнил его лесничий. – А толку? Даже деревню одну защитить не могут.

Дочерь повернулась к ним. Чёрные глаза, холодные как зимнее небо, скользнули по Йормуну, мгновенно узнавая. Затем она демонстративно обратилась только к Висбуру:

– Айе, лесничий. Дорога не утомила?

Висбур расцвёл, как майский луг.

– О, Луноликая! Да я-то… то есть… Висбур, лесничий господина Эллингсена, к вашим услугам!

– Рейнглейв, – холодно представилась Дочерь, поправляя развевающееся покрывало. – Послана достопочтенной Ванадис для поимки опасного преступника… – Её чёрные глаза скользнули по Йормуну, – Хотя, вижу, задача проще, чем предполагалось.

Висбур спешился, бросил уздечку подбежавшему мальчику. Йормун тоже легко скользнул на землю. Он внимательно следил за Рейнглейв.

– А как насчёт нашей беды? Уж который раз просим разобраться с этой тварью!

Рейнглейв поджала тонкие губы.

– Какой тварью? – спросила она раздраженно. – Я по другому делу.

Висбур нахмурился, преступил с ноги на ногу.

– Как же это… – начал он. – Что же это? Мы тут страдаем, просим-просим, а ни князь, ни Башня и ухом не ведут и о злоключениях и знать не знают?

Лесничий распалялся все больше. Дочерь пыталась возразить, пока не поняла, что это бесполезно. И надо подождать, пока жар верного слуги Ларс-Эрика иссякнет.

– Так что хотите вы или нет, а придется с тварью разобраться, – обрезал под конец речи Висбур.

– Я не стану возиться ни с какими тварями, – процедила Рейнглейв и добавила, пока Висбур не начал заново читать свою нотация. – Я здесь за ним.

Она кивнула на Йормуна. Тот молча ухмыльнулся.

– Э, нет. Парня заберете не раньше, чем встретитесь с князем и ему прямо скажете, как и когда вы изведете тварь! Мы десятину платим! Право имеем!

– Хорошо, хорошо, я встречусь с князем, конечно. Для того я и здесь, – сказала Рейнглейв и снова ожгла Йормуна взглядом. Тот вздохнул и покачал головой.

– Ладно, – Висбур скрестил руки на груди. – Только знайте – мой господин умеет настоять на своём.

– Понимаю.

– Тогда чего вы тут торчите, а не у Ларс-Эрика?

На бледных щеках Дочери вспыхнул лёгкий румянец.

– Меня… не приняли.

Висбур усмехнулся, поглядел на небо, снова перевёл взгляд на Дочерь.

– Послеобеденный сон. Старик крепко спит.

***

Ларс-Эрик Эллингсен оказался грузным мужчиной с лицом, напоминающим смятый пергамент. Кроме него в зале находилось неще небольшая толпа просителей и слуг, и охрана. Про Йормуна, казалось, все забыли – если не считать двух стражников, чьи руки не отпускали луки. Стрелы больше не были натянуты, но бежать означало получить смертельный укол в спину.

Йормун задумался о странном рвении местных слуг, но его размышления прервал нарастающий спор.

– Так жить невозможно! – Ларс-Эрик размахивал руками, брызгая слюной. – Крестьяне разбегаются! Деревни пустеют!

– Усильте охрану, вооружите народ! – парировала Рейнглейв, стоящая как белая свеча посреди зала.

– Охрану?! – хозяин задохнулся от возмущения. – Да у меня уже все, кто мог держать меч, под ружьём! Даже воины дрожат!

– Такие уж у вас воины, – скривилась Дочерь, и в её голосе прозвучало презрение.

Хозяин чертогов сделал шаг вперед, его тучное тело затряслось от ярости.

– Эта тварь, – прошипел он, с силой ударив кулаком по столу, – порождение магии! И вы прекрасно знаете разговоры о покинутой в болотах Дочери. Она вернулась! Это на ваших руках кровь моих людей!

Рейнглейв резко вскинула подбородок, белое покрывало колыхнулось, как парус в шторм:

– Не смейте возлагать вину на последовательниц Луноликой! Мы не подвластны вам и не обязаны разгребать ваши проблемы.

Ларс-Эрик внезапно рассмеялся – жирный, неприятный смех:

– Тогда и мы не обязаны содержать ваши «святые» притоны! Ни одной медной монеты больше не получите с моих земель!

Пальцы Дочери сжались так, что побелели костяшки. Изумрудные ногти впились в нежную кожу ладоней.

– Я передам ваши слова госпоже Ванадис, – сквозь зубы выдавила она. – Но я прибыла не для этого. Этот человек – убийца, бежавший от правосудия. Требую его выдачи и конвоя в Гладсшейн.

Хозяин медленно обвел взглядом зал, затем с преувеличенной учтивостью поклонилс.:

– С каких это пор Альфедр шлет приказы через бродячих шлюх? Пусть пришлет своих воинов – тогда и поговорим.

Рейнглейв побледнела, как мел.

– Вы не смеете… – начала она, но Ларс-Эрик перебил, внезапно смягчив голос до шепота:

– Ты здесь совсем одна, девочка.

Дочерь резко развернулась, даже не взглянув на Йормуна. Её покрывало взметнулось, как крыло испуганной птицы.

В наступившей тишине Ларс-Эрик обтер потный лоб и устало опустился в кресло.

– Та-а-ак, – протянул он, изучая Йормуна. – И что же ты натворил, парень?

– Ничего, мой господин, – Йормун стоял расслабленно, но глаза его внимательно следили за каждым движением хозяина. – Я ехал своим путем, да заблудился. О преступлениях ирмунсульца в славном Гладсшейне слышать мне прискорбно. Но я не отвечаю за всякого из моих…

«…людей» – едва не сказал Йормун. «Моих людей», хотя ирмунсульцы прямо сейчас уже не были «его».

– Соплеменников, – поперхнулся Йормун.

Заминка не ускользнула от Ларс-Эрика. Старый князь скривил губы.

– Одет ладно, да брешешь складно, – задумчиво произнес он. – Невинный путник, за которым Дочери бегут по следу. А прислали лишь одну.

– Чтобы навести морок и запутать дороги, много и не надо, – сказал Йормун и тут же пожалел. – Как я слышал. – тут же поправился он.

Хозяин задумался, постукивая толстыми пальцами по ручкам кресла. Наконец махнул рукой:

– Заприте его. Я решу, что с ним делать позже.

Стражи грубо схватили Йормуна под руки. Он не сопротивлялся. В толпе зашушукались. Дочь Висбура, Эмилие прикрыла рот ладонью и наклонилась к подруге.

– Как думаешь, кто этот пленник? – её шёпот был густым, как мёд, с лёгким придыханием.

Подруга пожала плечами.

– Дочерь назвала его убийцей и чародеем. При нас же дело было.

Уголки полных губ Эмилие дрогнули в полуулыбке. В её облике – широких бедрах, высокой груди, румяных щеках – читалась здоровая крестьянская стать, странно контрастирующая с незамужним статусом. Тридцать зим уже минуло с её рождения, а Висбур всё вздыхал, глядя на пустое место для зятя за столом.

– Он мне… кое-кого напоминает, – протянула Эмилие, следя глазами за удаляющейся фигурой. – Очень важного. Очень опасного.

Подруга хихикнула:

– И очень молодого?

– Молодость – порок, – отрезала Эмилие, поправляя прядь пепельных волос. – А вот пленительного… о да. Помнишь Лодура?

– А, тот рыжий, – припомнила подруга.

Когда стражи провели пленника мимо, она незаметно выскользнула из зала. Предстоящее «разбирательство» её не интересовало – она знала, чем всё закончится. Да и неженское это дело – вникать в законы и порядки. У нее порядок иного толка.

Господский дом лишь по недоразумению называли замком. Ни древних подземелий, ни каменных стен – просто крепкий сруб под дерновой крышей, как у зажиточных хуторян. Погреб здесь хранил лишь запасы – бочки с солониной, мешки зерна, связки сушёных трав. Для пленников же был сарай за домом – тёмный, пропахший плесенью и отчаянием. Ларс-Эрик не затягивал с расправами: невиновных отпускали к утру, виновные редко доживали до рассвета.

Эмилие, пользуясь положением дочери лесничего, свободно бродила по усадьбе. Связка ключей на её поясе звенела, как праздничные колокольчики. Она давно взяла на себя хозяйственные хлопоты – бледная и апатичная госпожа была не способна даже распорядиться насчёт ужина.

У сарая рыжеволосого пленника как раз заталкивали внутрь. При нем даже оружия не оказалось. Эмилие дождалась, пока дверь захлопнется с металлическим лязгом. Обычный навесной замок – ничего серьёзного. Пока взрослые решали судьбы мира, она могла позволить себе маленькое развлечение.

Славный мальчик. Очень славный.

Йормун сидел, поджав колени, в углу сарая, пропахшем плесенью и мочёной соломой. Холод пробирался сквозь тонкий плащ – без брошки пришлось придерживать его руками. Когда дверь скрипнула, он прищурился от внезапного света.

В проёме стояла дородная девушка, звеня связкой ключей на поясе. Не Дочерь – её пышные формы и простое платье с вызывающе низким вырезом выдавали в ней скорее хозяйку усадьбы.

– Айе! – кокетливо склонила она голову.

– Айе, – сухо ответил Йормун, скользнув взглядом за её спину. Дверь оставалась открытой. – Чем обязан, госпожа?

Эмилие нахмурилась. Вместо восхищения или страха в глазах пленника она увидела лишь холодную оценку. В полумраке он казался почти мальчишкой – острые скулы, большие зелёные глаза. Но в этой хрупкости была странная сила.

– Ты, значит, убивец? – она сделала шаг вперёд, грудь колыхнулась.

– Так говорят.

– И как звать-то?

Йормун запнулся.

– Нарсен из Ирмунсуля, – попытался припомнить он имя.

– Насен, – скривила губы Эмилие. – Ну и имена у вас…

Не дожидаясь приглашения, она наклонилась, грубыми пальцами приподняв его подбородок. Теперь его лицо оказалось в опасной близости от её декольте.

– Худой ты какой, – прошептала она, горячим дыханием пахнущим луком и мёдом. – Но сойдёшь.

– На суп? – попытался пошутить Йормун, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

– Как повезёт, – хрипло рассмеялась она и впилась губами в его рот.

Йормун вздрогнул, как от удара. Её язык, тёплый и влажный, насильно проник между его зубов. Он попытался оттолкнуть, но руки утонули в пышной груди, вырвавшейся из тесного платья. Эмилие повалила его на солому, деловито задирая юбку.

– Ууу, прыткий! – она хрипела, пытаясь развязать шнуровку его штанов. Йормун выгнулся, ударившись головой о стену. В глазах потемнело.

Его пальцы наткнулись на холодный металл – связку ключей у неё на поясе. Собрав волю, он резко ударил тяжёлым кольцом ей в висок. Тело Эмилие обмякло, навалившись на него всей тушей.

Дверь распахнулась.

– Сюда! – прогремел голос Висбура.

Йормун замер под телом девушки, чувствуя, как к вискам приливает кровь. В проёме стояли пятеро стражников с наведёнными арбалетами. Ларс-Эрик тяжёлым взглядом окинул сцену.

Эмилие застонала, потирая висок.

– Он… он оборотень! – её пальцы дрожали, застёгивая платье. – Говорил с демоном!

Висбур шагнул вперёд, лицо его стало каменным:

– Ты силой взял мою дочь.

Йормун медленно поднял руки, чувствуя, как арбалетные болты направляются ему в грудь:

– Нет.

Один из стражников фыркнул. Молодой, с веснушками, он не сводил глаз с растрёпанной Эмилие.

– Мал ещё для таких дел, – пробормотал другой, пожилой воин. – Он же вдвое твоей девки меньше.

– Да и как она оказалась здесь?

– Морок навел! – завопила Эмилие. – Принудил прийти! Чтобы я дверь открыла и выпустила. Ну и, – она шмыгнула носом. – Ну и заодно вот.

Эмилие снова поправила платье.

– Ты изнасиловал мою дочь, – голос Висбура звучал тяжело, как удар молота по наковальне.

Йормун зажмурился, ожидая удара.

– Одежда-то цела, – раздался чей-то насмешливый голос из толпы. Любопытствующие собрались быстро, тянули головы.

Висбур замер, уставившись на Эмилие. Та покраснела до корней волос. Теперь она выглядела даже милой. Йормун перевёл взгляд на Висбура.

– Луноликой клянусь, пальцем не трогал, – сказал он.

– Ага, – сказал лесничий.

Йормун едва успел подумать, что кривая вывезла, как мир погрузился во тьму.

***

Очнулся он на каменном полу. Его разбудили грубо – тычком сапога в бок. Свет факелов резал глаза. Перед ним стоял Ларс-Эрик, бледный, как погребальный саван.

– Вставай, – хозяин махнул рукой. Два воина подняли Йормуна на ноги.

Коридор превратился в кровавую бойню. Темноволосая голова лежала на пороге, будто вросшая в пол. Тело – в нескольких шагах, с раскинутыми руками. Белые одежды пропитались багрянцем.

– Это не я, – прошептал Йормун.

– Я бы подумал на тебя, но глупая девка польстилась на твои рыжие кудри. Был тут один, такой же рыжий, все глупой девке голову кружил. Испортил – и был таков. А я говорил ей, говорил. Только смеялась, мол, ты женат, а я не пойду ни за кого. Буду любить кого захочу. Глупая девка!

Ларс-Эрик окинул Йормуна взглядом.

– Ты похож на отца, – сказал он. Эмилие тоже это заметила, только не поняла. Как тебя зовут на самом деле?

– Йормун… Йормунганд. Сочувствую вашей потере, – Йормун кивнул в сторону еще пары женских тел в глубине коридора.

Хозяина передёрнуло.

– Выбор прост: казнь в полдень… или убийство чудовища.

– Что?!

– Ты знаешь руны. Говорят, умеешь убивать.

Йормун замер, ощущая, как сердце колотится в груди.

– Я знаю, кто ты, – Ларс-Эрик приблизил лицо, дыхание пахло мёдом и смертью. – Этого достаточно, чтобы перерезать глотку здесь и сейчас.

Долгая пауза повисла в воздухе.

– Можешь убить его?

– Я… не знаю.

– Не знаешь? – хозяин заскрипел зубами.

Йормун поднял глаза.

– Избавлю тебя от любой напасти, если отпустишь меня с миром через твои земли. И клянусь – я не трогал твою девку. Она сама пришла.

Звонкая пощёчина оглушила его.

– Ночью выведут в пиршественный зал, – бросил Ларс-Эрик, уже уходя. – Посмотрим, кто выживет.

– Исчадия! Хоть нож дайте!

***

Висбур сжал рукоять топора, подавая знак двадцати воинам. Хозяин чертогов предпочёл отсиживаться наверху – трусливая крыса. Воины переглядывались, разделяя презрение своего командира. Внизу, в пиршественном зале, их ждал лишь дрожащий от страха колдун.

Воин по имени Уле сглотнул ком в горле. Он видел, во что превратили товарища – клочья мяса и белые осколки костей. Даже численное преимущество не утешало. Где-то на краю сознания шевелилась мысль: а вдруг колдун справится? Впервые в жизни он искренне желал удачи магу.

Дагни кусал губы до крови. Эмилие, эта распутная ведьма, сводила его с ума. Каждый её ухажёр загадочно исчезал – то в реке утонет, то с обрыва сорвётся. Пусть лучше чудовище прикончит этого рыжего выродка, едва не овладевшего его богиней.

Люнгви скрежетал зубами. Никакого чудовища нет – просто маньяк орудует, а все трусят как зайцы. Худший монстр – человек, это он знал точно. Иногда сослуживцы так и норовили треснуть его по башке.

Хазар мечтательно улыбался. Вот бы войти в дружину прославленного Беовульфа! Вместе они вернулись бы сюда, разнесли тварь в клочья, и все девки падали бы к его ногам… И округлая розовощёкая Эмилие тоже.

Йормун сидел за пустым столом, где когда-то лилось рекой вино. На коленях лежал меч – золотистый отблеск на тёмной стали. Единственная свеча бросала дрожащие тени на стены.

Перед ним стоял кубок с кислым вином. Йормун не отрывал взгляда от темноты перед собой.

В любой момент.

Он сжимал рукоять меча, чувствуя, как пот скользит по ладоням. В любой момент дверь с треском распахнётся, свеча погаснет, и в рёве тьмы мелькнёт что-то огромное.

Магия – опасная штука. Она убивает наверняка, но не мгновенно. Меч надежнее.

Йормун опустил голову на скрещенные руки.

Ему приснился лабиринт из серого камня и озеро, круглое как слеза.

На рассвете Висбур вошёл в зал один. Его отряд спал мёртвым сном, так и не дождавшись атаки.

На столе растекалось красное пятно. Кубок лежал на боку, роняя последние капли на пол. На столе было накарябано будто ногтем: «шум отгонит его».

Колдуна нигде не было.