Сеть

– Сейчас, конечно, всё это выглядит и действует намного совершеннее, да и сама технология со временем перестала быть достоянием (Стива аж глаза закатил и языком прищёлкнул, услышав слово «достояние») узкого круга специалистов и стала (я с вызовом повторил слово) достоянием широкого круга потребителей… Вы… – я поправился, – ты сама знаешь… дороговато, конечно, но некоторые приобретают… естественно, для массового пользователя выпускают простенькие модификации.

– Да уж! – фыркнул Стива и, встрепенувшись, обратился к Лиз:

– А я покажу тебе, с чем мы работаем!

– Но ваш шеф, профессор Рудин, сразу дал понять, что возможность посещения лаборатории исключена, – заметила Лиз.

– Само собой, – секретка. Но нам туда и не надо! Приглашаю в гости – у меня дома покажу, как мы с Ильёй… «домашнее задание» готовим! – засмеялся Стива. – Новейший «Интендикс» покажу, покажу, как в Психонет выходить…

– Да, – Психонет! Вы ведь так и не сказали, что это такое! – встрепенулась Лиз.

– Это потому что он не дал мне сказать! Прерывает всё время… – сердито воскликнул я, взглянув на Стиву.

Повисла пауза, во время которой Стива с добородушно-виноватым видом смотрел в бокал, а Лиз, скосив глаза, с сочувственной улыбкой смотрела на Стиву.

– Так вот, – продолжил я, – когда стало возможно электроимпульсами мозга управлять выполнением действий на компьютере, некоторым инженерам пришла в голову такая мысль: а что, если объединить действия одновременно нескольких пользователей НКИ?

– То есть?

– То есть объединить в сеть несколько компьютеров, каждым из которых пользователи управляют только мыслью при помощи НКИ. И такая сеть была создана! Но она была локальной. А следующим шагом был выход уже в Сеть глобальную – в Интернет.

– Мысленно?!. – поражённо воскликнула Лиз. Я кивнул:

– Точно. Это произошло лет двадцать назад… где-то году в две тысячи десятом, примерно. Это был единичный, разовый и полузабывшийся эксперимент…

– Между прочим, твой земляк отличился, – вставил Стива. – Эдам Уилсон, из университета Висконсин.

– Я из Мэриленда, – сказала Лиз.

– Да какая разница, всё равно Штаты, – отмахнулся Стива.

– …Этот парень передал по Интернету первое текстовое сообщение, написанное с помощью электрической активности мозга.

– Фигня какая-то, коротенькая фраза, несколько слов всего, но сам факт – это было не-ечто! – с уважительной интонацией протянул Стива.

Лиз нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить:

– Кажется, я что-то видела об этом… или слышала… да-да-да, точно! – Лиз хлопнула в ладоши. – Я тогда ходила в начальную школу. Одна знакомая моего отца рассказывала ему об этом случае. Она работала в «Санди таймс» и, вроде бы, там у них была статья про это!

– Ну вот, а потом уже возникла идея создания нейрокомпьютерной, или, по-другому, психовиртуальной, сети, не ограниченной рамками одного или нескольких учреждений. Собственно, мы и занимаемся подготовкой к этому – к созданию глобальной Сети, в которой будут выполняться различные операции через одновременные психические процессы множества разных людей, то есть соединение их индивидуальных сознаний…

– Соединение индивидуальных сознаний… – задумчиво протянула Лиз. – Но ведь это, в перспективе…

– Психический Интернет, – подытожил, как припечатал, Стива. – Об этом сейчас много говорят и пишут, и на Западе тоже. Но там это позиционируется пока просто как новое средство связи, – мы же в России считаем, что это полностью перевернёт ход цивилизации…

– А ведь действительно! – прошептала Лиз возбуждённо – видимо, связав всё услышанное в уме и начиная по-настоящему понимать грандиозность обсуждаемого. – Получается, Интернет – это как бы подготовительный этап для возникновения психовиртуальной среды? – спросила она. Мстислав кивнул:

– Да, пожалуй, можно и так сказать. Человек когда-то создал Интернет во многом по образу и подобию своего, человеческого мышления. Некоторые из существующих компьютерных сетей создавали, сознательно и целенаправленно копируя человеческую нервную систему – настолько ее посчитали совершенным образцом системы передачи информации!

– И даже сам способ функционирования человеческой психики во многом подобен Интернет-активности. Возникновение мысленных ассоциаций, методы вспоминания, ссылки – все это очень напоминает курсирование запросов и передачу информации в Интернете, – уточнил я замечание друга, и добавил: – Вот Мстислав сейчас сказал, что «человек когда-то создал Интернет по образу и подобию своего, человеческого, мышления». А теперь Интернет подсказывает нам, как должен выглядеть Психонет. Ты не представляешь, как много у них похожего! Психонет – это, во многом, словно привычная нам Сеть, но Сеть, перенесённая в наш, человеческий, внутренний мысленный мир, и это Сеть, для строительства и освоения которой главный инструмент – человеческий мозг и его процессы. А они пока ещё недостаточно организованы для этой цели, и здесь у нас много работы…

– … И в Сети, о которой вы говорите, компьютеры, подключенные через НКИ к Интернету – это как-будто бы нервные клетки – нейроны, а синапсы – это… пути выхода в Сеть! А определенные центры мозга – домены и серверы! – жестикулируя и блестя глазами, увлечённо выстраивала Лиз свои журналистские – а, впрочем, довольно удачные – сравнения и догадки, одновременно строча в блокнотике. Было видно, что она увлеклась не на шутку; при этом раскраснелась, похорошев ещё более.

– Аналогия напрашивается, – кивнул Мстислав.

– Да, в такой идейно-питательной атмосфере, конечно, создание некой электронно-психической Сети представляется естественным, и даже закономерным явлением… – Лиз нервно постучала авторучкой по своим прелестным губам, потом, что-то вспомнив, негромко засмеялась: – Ну конечно! Тейяр де Шарден, или ваш Вернадский… Ноосфера – «сфера разума»… Слияние индивидуальных сознаний в коллективное…

– Total ratio, – произнёс я определение, которым любил пользоваться наш дорогой шеф, профессор Рудин.

– Что? – спросила Лиз.

– Tota ratio – Всеобщий разум, – перевел Стива.

Мы замолчали. И словно вынырнули из нашей увлечённой беседы; и нас охватили окружающие звуки: доносящийся от барной стойки стук и звяканье пивных бокалов, говор посетителей и приглушённая музыка.

– Очень хочу попробовать! Выйти в Психонет… – возбуждённо и горячо прошептала Лиз.

– Попробуешь. Всё впереди, – мгновенно пообещал Стива – опять, скотина, перехватил инициативу в ухаживаньи.

САЙТ 4

Пока в чёрном окне одна за другой размазывались слепящие кляксы огней метро, я решил: пора раскрыть карты. Приду, сознаюсь, повинюсь… Почему я так волнуюсь?!. Шеф мужик с мозгами и с юмором, поймёт, простит… я могу представить всё дело как выходку пусть и своевольную, но в итоге оказавшуюся даже полезной. Меня не наказать, а премировать за это полагается, – так я пытался расхрабриться, внутренне готовясь к объяснению с Рудиным. Однако волнение не рассеивалось. В голову, одно за другим, лезли сомнения и страхи. Более всего меня волновало следующее соображение: мало того, что я поставил на уши весь Институт, вдруг плодами моей выходки готовятся воспользоваться другие?! От этой мысли у меня похолодели и стали влажными ладони… Нет, нет, решено – как только Рудин вернётся, всё ему расскажу.

Через пятнадцать минут я со Стивой был уже на территории ИМ. Мы не предполагали застать там Рудина, потому как он собирался уезжать. Но, очевидно, управившись с делами, он вернулся раньше, и сейчас, восседая за пультом, общался по громкой связи с обитателем нашей лаборатории.

– … Важнейшим из искусств для нас являются компьютерные игры, батенька!.. – с характерной картавостью наставлял голос из динамика. – У них ба-альшое будущее! Характеристики игр уже сейчас приближают их к ощущениям реальности…

– Психовиртуальность заменит реальность?… – вклинился Стива. – Здрасьте, Михал Потапыч…

Рудин обернулся и кивнул.

– Пьиветствую, дгузья мои!.. Нет, мой догогой, – не заменят геальность, а будут конкугиговать с ней! А в чём, по-вашему, вообще смысл такого феномена, как игры? Игра – это же способ проектирования реальности, это реализация сокровенного и фундаментального побуждения человеческой натуры – подчинять своей власти происходящее, управлять им, строить по своему усмотрению…

– А мы с Ильёй… мы тут хотели кое-что доделать… – сказал Мстислав, обращаясь к Рудину.

– Пожалуйста. Я всё равно уже собирался уходить. Пульт нужен?

– Да. Я тут одну программку написал… правда, она ещё сыроватая, но… – с этими словами Стива подошёл к пульту и надел каркас НКИ на голову. Пульт замигал, на мониторе неторопливо начала застёгиваться «молния» загрузки. Через полминуты программа запустилась.

– Это вы вместе с Ильёй сделали? – спросил Рудин, открывая папки.

– Нет, я тут ни при чём, – покачал я головой. Стива скромно опустил глаза.

– Оч-чень, оч-чень любопытно… – проговорил шеф, кликая мышью, просматривая подменю и забираясь в отдельные папки с файлами. Мы стояли за спиной профессора, а он увлёкся настолько, что, похоже, забыл про нас. Нахмурив брови, вытягивая губы вперёд, что-то бормоча и покачивая головой, Рудин погрузился в изучение опуса, созданного моим другом. Наконец, проф отлип от монитора, обернулся и произнёс:

– Как я понимаю, это некий аналог функции «приглашение удалённого помощника»?

Стива пожал плечами: