Хроники Чёрного Нуменора: Тень Морремаров

– Держись, парень! – прохрипел Кархарон, с разбегу запрыгивая в воду.

Ледяной шок обжёг его тело, словно тысяча игл. Балдурин, сжав зубы, последовал за ним. Вода оказалась невероятно холодной, парализующей. Они, не глядя на всплывавшие останки гоблинов и кружащие в глубине тени, схватили Арвина под мышки и, поволокли его к берегу.

Выбравшись на камни, они не останавливались, а поползли, отталкиваясь локтями и коленями, подальше от зловещей кромки. Они дышали часто и прерывисто, из груди вырывались хриплые, болезненные всхлипы. Их зубы отчаянно стучали.

Вода снова вздыбилась. Чудовище вынырнуло, не полностью, показав лишь часть своего скользкого панциря и несколько бледных щупалец. Они, словно слепые змеи, проползли по берегу, шаря и ощупывая камни. Одно из них наткнулось на два трупа гоблинов, затоптанных в давке. С мерзким чмокающим звуком щупальца обвили бездыханные тела и с тихим бульканьем утянули их в чёрную пучину. Вода снова успокоилась, поглотив добычу.

В пещере вновь воцарилась тьма, нарушаемая лишь призрачным свечением грибов и тяжёлым дыханием троих людей.

– Арвин, ты как? – выдохнул Балдурин, перекатываясь на бок и пытаясь разглядеть лицо юноши в полумраке.

Ответа не последовало. Арвин лежал без движения, его глаза были закрыты, губы посинели от холода. Он потерял сознание.

– Кархарон, огонь! Срочно! – голос Балдурина прозвучал резко, срываясь на хрипоту. – Пока мы не умерли от этой стужи!

– Да, бегу! – Кархарон, кряхтя и отряхиваясь, как мокрая собака, поднялся на ноги и засеменил в сторону того самого прохода, что вёл наверх, в гномьи залы.

Балдурин, оставшись один, отполз к ближайшей колонии грибов. Его пальцы, одеревеневшие от холода, с трудом сорвали один из крупных экземпляров. Призрачный зелёный свет озарил его лицо. Он вернулся к Арвину и, держа гриб как свечу, снова принялся перебирать свои уцелевшие склянки.

– Ничего… ничего подходящего, – прошептал он с отчаянием, глядя на пузырьки с боевыми эликсирами. – Как не вовремя… Ни одного отвара для согрева или лечения.

Его взгляд упал на последнюю целую склянку с густым алым бальзамом.

– Раны не затянет, но жить будет, – убеждал он себя тихо и, подобравшись ближе, осторожно приподнял голову Арвина. Он разжал ему челюсти и влил содержимое флакона в глотку. Арвин сглотнул, и Балдурин с облегчением опустил его голову на сложенный мокрый плащ.

В этот момент вернулся Кархарон. Он тащил за собой целую охапку всякого хлама – обломки древков от копий, рукояти от кирок, поломанные ножны и прочий деревянный сор, что валялся в камере наверху. Всё это он свалил в кучу.

– Дров набрал, – отдышавшись, произнёс он. – Хоть баню топи.

Они быстро соорудили нечто вроде маленького костра. Кархарон, используя остатки промасленной тряпки с факела и сухую труху, высек искру. Пламя, сначала робкое, потом всё более уверенное, стало обволакивать сухое дерево. Вскоре уже горел небольшой, но жаркий огонь. Его свет и тепло стали их маленьким островком спасения в огромной, враждебной пещере.

Они сидели, протянув к огню окоченевшие руки. Вода с их одежды стекала на камни и шипела, испаряясь. Кархарон достал свою вечную флягу и, сделав глубокий глоток, с шумом выдохнул, передавая её Балдурину. Он тоже сделал несколько глотков. Крепкий ром обжёг горло, разливаясь по телу долгожданным теплом. Они сидели молча, просто передавая флягу туда-обратно, слушая, как потрескивают палки в огне и как тяжело, но ровно дышит Арвин.

– Как он? – наконец нарушил тишину Кархарон, его голос был непривычно тихим, почти шёпотом.

Балдурин, не отрывая взгляда от пламени, покачал головой.

– Я перевязал его рану тем, что было. И дал бальзам. Жить будет, это да. Но боль не уйдёт. И холод… Сейчас всё зависит от него самого. И от этого огня.

Кархарон помолчал, а потом кивнул в сторону неподвижной чёрной глади озера.

– А с этим… что будем делать?

– Пока не знаю, – так же тихо ответил Балдурин. – Голова ещё не совсем ясная.

– Слушай, – Кархарон придвинулся ближе, и его тень гигантски исказилась на стене пещеры. – Но ведь попал же твой камушек туда как-то? Должен же быть проход. Потайной. Гномы такие любят.

– Должен, – согласился Балдурин. – Давай думать.

– Это не ко мне, кэп, – Кархарон развёл руками, и в его голосе снова проскользнула знакомая нота. – Сами знаете, я больше по авантюрам и грубой силе. А тут… головоломки.

– И всё же, – настаивал Балдурин, его взгляд стал отсутствующим, он смотрел в огонь, но видел что-то иное. – Крепость гномов… но изначально, судя по кладке и письменам, это была эльфийская твердыня. Так?

– Наверно, – пожал плечами Кархарон. – Гнома одного видел. Одного гондорца видел. Эльфов… эльфов тут не видел. И следа их нет.

– Не видел… – медленно, задумчиво повторил Балдурин последние слова Кархарона. – Скрытый механизм… Эльфы не стали бы строить так, как гномы. Их магия… тоньше. Она в свете, в звёздах, в отражениях… Тут может быть не рычаг и не потайной камень, а что-то иное.

– И как нам тут искать в этой тьме? – Кархарон с сомнением окинул взглядом огромный, погружённый во мрак зал. – Мы с факелом – как мушка на стене. Всех привлекаем.

– Пока не знаю, – снова, уже с раздражением, сказал Балдурин, проводя рукой по лицу. – Пока не знаю…

– Кэп, а с тварью этой что делать? – Кархарон снова понизил голос, будто боялся, что её позовут. – Она же там, под водой. Ждёт.

– Тоже не знаю… – Балдурин замолк, и в его глазах мелькнула искра. – Но знаешь, мне кажется… Мне кажется, что тварь эта слепая. Ты видел, как она щупальцами по берегу водила? Она не смотрела. Она искала на ощупь. По вибрации, может… по движению воды.

– Слушай, – не дал ему закончить Кархарон, его глаза загорелись идеей. – У нас есть верёвка. И доски от тех ящиков наверху… Может, я плот намастырю? Не ахти какой, но чтобы добраться до острова?

Балдурин с сомнением посмотрел на него.

– Да нас вместе с этой жалкой посудиной и разобьёт в щепки одним махом. Это даже не план, а самоубийство.

– Ну, это лучше, чем годы тут искать какие-то механизмы, которые… – Кархарон мотнул головой, – …может, и не существуют вовсе. Или ждать, пока эта гоблинская толпа снова не нагрянет, уже с подкреплением. Сейчас они разбежались, напуганы, но надолго ли…

– Пока да, – согласился Балдурин. – У нас есть немного времени. Не думаю, что они осмелятся вернуться сразу после…

Тут Арвин застонал. Они оба обернулись. Юноша медленно открыл глаза. Они были мутными, полными страдания и непонимания. Он попытался приподняться. Балдурин мягко, но настойчиво удержал его.

– Лежи. Не двигайся.

– Я… я видел что-то в воде, – прошептал Арвин, его голос был слабым, хриплым. – Но не понял, что… Когда она… когда эта штука в меня летела… она прямо передо мной… во что-то врезалась. Будто у меня был… невидимый щит.

Балдурин и Кархарон переглянулись.

– Арвин, ты уверен? – спросил капитан, пристально глядя на него. – Может, тебе показалось? От удара, от холода… Звучит так, будто тебе досталось сильнее, чем кажется.

– Не знаю… – Арвин снова закрыл глаза, будто припоминая. – Но было… Было ощущение, будто что-то её оттолкнуло. Прямо перед моим лицом.

– Ладно, не думай пока, – сказал Балдурин, но в его глазах загорелся новый, заинтересованный огонёк.

Арвин с трудом скинул с себя мокрый, тяжёлый плащ и, превозмогая боль, придвинулся к костру ближе, вытягивая свою раненую ногу. Он дрожал, глядя в пламя, в котором, казалось, искал ответы.

Балдурин молча наблюдал за ним несколько минут. Потом он медленно, с тихим вздохом, поднялся на ноги. Его мокрая одежда неприятно липла к телу. Сделал несколько шагов к озеру, он остановился в паре футов от воды и стоял, вглядываясь в непроглядную, маслянистую тьму.

Его лицо было напряжённой маской размышлений. Он наклонился, поднял с земли небольшой, но увесистый камень. Размахнулся и бросил его в воду. Недалеко, почти в то самое место, где минутами ранее барахтался Арвин.

Камень упал с тихим, глухим всплеском. Круги медленно поползли по чёрной глади. Ничего не произошло. Лишь тихое бульканье и наступающая обратно тишина.

Балдурин не двигался. Он ждал. Его спина была прямой, а взгляд, устремлённый в ту точку, где исчез камень.

Рука потянулась за ещё одним камнем, на этот раз более плоским и широким.

Морремар подобрал его, взвесил на ладони и, не отрывая взгляда от чёрной глади, с силой швырнул его чуть в сторону. Камень, вместо того чтобы нырнуть в пучину, с резким, сухим щелчком отскочил от поверхности, будто ударился о невидимое стекло, пролетел по воздуху несколько футов и лишь тогда упал и утонул с тихим бульканьем.

Балдурин сделал шаг вперёд, потом ещё один, его взгляд выискивал малейшую неровность на берегу, любой намёк.

В этот момент к нему бесшумно подошёл белый волк. В его мощных челюстях было зажато гоблинское копьё – кривое, ржавое, но целое. Зверь аккуратно положил его к ногам Балдурина и отступил на шаг, сияя своими глазами.

– Спасибо, друг, – тихо произнёс капитан, в его голосе прозвучала неподдельная, редкая для него теплота. Он наклонился, поднял копьё. – Хорошая работа.

Теперь, вооружённый инструментом, Балдурин начал методичное, почти ритуальное исследование. Он двинулся вдоль берега, проверяя воду перед собой. Он не тыкал копьём наугад, а водил его кончиком по самой кромке, чуть ниже поверхности, прислушиваясь к ощущениям.

– Не тут… – прошептал он задумчиво, ощущая, как наконечник беспрепятственно погружается в холодную пустоту.

Он сделал два шага в сторону, в место, где вода омывала странную, угловатую скалу. Снова вытянул руку с копьём. И тут железный наконечник с глухим, упругим стуком упёрся во что-то невидимое, но абсолютно твёрдое, всего в паре дюймов под водой.

Балдурин замер, его пальцы сжали древко. Он надавил сильнее. Копьё не проваливалось. Оно упиралось в незримый барьер. Он провёл копьём из стороны в сторону – на несколько футов вправо и влево наконечник скользил по одной и той же невидимой поверхности.

Он обернулся. Волк сидел на берегу неподвижный, и внимательно, с одобрительным выражением в глазах, наблюдал за капитаном. Балдурин встретился с его взглядом и медленно кивнул.

Затем, сделав короткую паузу, чтобы перевести дух, он уверенно шагнул вперёд. Прямо в воду.

Но его нога не погрузилась в ледяную пучину. Он ступил на твёрдую, невидимую поверхность. Эльфийская магия! Не грубая гномья кладка, а нечто утончённое, почти воздушное – невидимый мост, скрытый под маскировочной пеленой чёрной воды. Именно поэтому озеро было таким непроглядным – не чтобы скрыть чудовище, а чтобы скрыть путь к сокровищу от всех, кроме тех, кто знает, где искать, или кто обладает достаточной проницательностью, чтобы найти его. Вся эта гигантская, страшная пещера с её ужасным стражем была одной гигантской ловушкой, приманкой для невежд.

Балдурин, не оборачиваясь, уверенной поступью пошёл вперёд, по незримой дороге, прямо на остров. Его тёмный силуэт медленно удалялся от берега, растворяясь в темноте, лишь слабый отблеск света от колодца выхватывал его из мрака.

Где-то на середине его пути Кархарон, сидевший у костра и чинивший свой порванный плащ, поднял голову. Он несколько секунд смотрел, не веря своим глазам, потом ткнул локтем в бок Арвину.

– Эй, смотри, – прохрипел он, вытаращив глаза. – Капитан наш… он прямо по воде ходит.

Арвин, всё ещё бледный и ослабленный, с трудом приподнялся. Его глаза расширились от изумления.

– Вот так чудеса… – прошептал он.

А Балдурин тем временем уже достиг острова. Небольшой клочок скалы, гладкий, как отполированный стол. И в его центре, на невысоком каменном постаменте, покоился Камень Альтамира. Вблизи он был ещё прекраснее. Это была идеальная сфера, втрое меньше человеческой головы. Её поверхность не была однородной – она казалась собранной из тысяч, миллионов мельчайших фрагментов, одни из которых сияли холодным, лунным серебром, другие были из чёрного, поглощающего свет гальворна. И все вместе они складывались в сложнейшую карту звёздного неба. Он увидел знакомое созвездие – Менельмакар. Это был не просто рисунок. Создавалось впечатление, что внутри сферы вращаются настоящие звёзды, удивительные и далёкие.

Балдурин, как заворожённый, подошёл вплотную. Его сердце билось с такой силой, что отдавалось в висках. Все унижения, вся ярость, годы нищеты и поисков – всё это привело его сюда, к этому мгновению. Теперь величие рода Морремаров будет возрождено! Теперь Кердак Кровавый Парус и весь его прогнивший Умбар поплатятся за всё!

С затаённым дыханием он медленно, бережно протянул руку. Его пальцы коснулись гладкой, прохладной поверхности Сферы. Он ожидал… чего? Удара молнии? Прилива вселенской силы? Голосов предков?

Но ничего не произошло.

Абсолютно ничего.

Он стоял, держа в руках один из величайших артефактов Нуменора, а ощущал… лишь тяжёлую, холодную и очень красивую безделушку. Это было так нелепо, так разочаровывающе, что на его лице на миг появилась глупая, растерянная гримаса. Он даже потряс сферу слегка, будто надеясь, что она заработает от встряски.

И в этот самый момент гору снова начало трясти. На этот раз не просто вибрация, а настоящий, яростный подземный толчок. С потолка пещеры посыпались камни, в чёрной воде вздыбились волны, бьющиеся о невидимый мост.

– БАЛДУРИН! – закричал Кархарон, вскакивая на ноги. – К ЧЁРТУ КАМНИ! ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПОКА НАС НЕ ЗАСЫПАЛО!

Очнувшись от столбняка, Балдурин судорожно сунул бесполезный, но долгожданный Камень Альтамира в просторный внутренний карман своего плаща. Он развернулся и, едва сохраняя равновесие на качающемся от толчков невидимом мосту, бросился обратно к берегу.

Добравшись до лагеря, он, не тратя слов, наклонился и вместе с Кархароном подхватил Арвина. Тот, собрав волю в кулак, попытался идти, но раненная нога не слушалась.

– Держись, парень, почти вышли! – подбадривал его Кархарон, взваливая его руку себе на плечо.

Их бегство по трещащим подземельям было сумасшедшим и опасным. Они карабкались вверх по крутой лестнице, сбивая колени о камни, слыша за спиной нарастающий грохот обрушающихся сводов. Выскочили в гномий зал, где ещё недавно искали потайную дверь, и, не останавливаясь, помчались к выходу. Воздух был густ от пыли, и где-то в глубине пещеры с озером раздался оглушительный рёв водного чудовища.

И вот они снова оказались на воле. Под открытым небом. Воздух, холодный и чистый, пах хвоей и морозом, а не плесенью и смертью. Они рухнули на землю, тяжело дыша, не в силах произнести ни слова, слушая, как за их спинами, в недрах горы, продолжается глухой, затихающий грохот.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая снежные вершины Мглистых гор в огненные, багровые и золотые тона. Длинные тени от сосен легли на долину. Было тихо, пустынно и невероятно прекрасно.

Они обосновались на эту ночь в одном из уже изученных помещений крепости – в той самой каморке с развалившейся койкой, откуда началось их проникновение в подземелья. Кархарон, как ни в чём не бывало, развёл у входа могучий, жаркий костёр, отгоняющий вечерний холод, и принялся колдовать над котелком. Вскоре пошёл аромат дымной похлёбки – он сварил её из последних запасов вяленого мяса, крупы и тех самых странных кореньев, что насобирал по дороге.

Сидя у огня, грея окоченевшие руки, они наконец смогли перевести дух. Пламя отбрасывало тёплые, уютные тени на каменные стены, а через провал в крыше был виден кусок тёмно-синего неба, где зажигались первые, яркие звёзды.

– Ну что, капитан, – начал Кархарон, черпая похлёбку жестяной кружкой и с удовольствием причмокивая. – Ты достал-таки свою вещицу. И что теперь? Мы теперь, значит, владыки морей? Можем, щёлкнув пальцами, шторм наслать на Кердака или флот его в щепки разнести?

Балдурин, сидевший напротив, медленно помешивал свою порцию. Его лицо в свете пламени казалось усталым, но спокойным.

– Пока нет, Кархарон, – тихо ответил он. – Я не знаю, как его использовать.

– Это как? – уточнил Арвин, которому, казалось, становилось легче от горячей еды и тепла огня. Он сидел и с надеждой смотрел на Балдурина. – Он же должен… ну, сиять, гудеть, что-то такое…

– В том и дело, что нет, – Балдурин отставил кружку и вытер губы. – Тот текст, что я нашёл в архиве, где пламя проявило тайнопись… там было написано, как найти Камень. Но не было самого интересного – как его пробудить. – Он замолчал, глядя на огонь, словно вновь перечитывая перед внутренним взором выцветшие строки. – Я помню дословно… «И где пала звезда Моря, там сокрыто Сердце Бездны, ключ ко всем Путям. Не в соленой пучине ищи, о павший потомок Мореходов, но в Каменной Пасти Севера, среди Ледяных Когтей Мглистых Гор. Там, где последний приют обрели павшие владыки света, в залах, что помнят песни Древ Валинора, покоится Альтамир, Сфера Истины, пленённая камнем и немереными годами. Ищи Забытую Твердыню Нолдор, что стерегут призраки утраченного знания и ветры ледяного отчаяния. Ключом же…»

Тут Балдурин остановился, и на его лице появилось то самое таинственное, чуть раздражённое выражение, которое бывало у него, когда он сталкивался с незаконченной формулой.

– …ключом же, – повторил он, – остальное было съедено пламенем и копотью. Самое главное. Ритуал пробуждения, заклинание, условие… страница обгорела.

Кархарон тяжело вздохнул и поставил пустую кружку с грохотом.

– Значит, мы ещё не властвуем, – констатировал он без особого разочарования. – Ну что ж, поживём – увидим. Но выбираться нам пора, это точно. Запасы еды на исходе, рома осталось на пару хороших тостов, а нам ещё предстоит длинная дорога до «Морской Крысы». Если она, бедняга, ещё на плаву.

– Я разберусь, – твёрдо сказал Балдурин. – С самим Камнем, с его силой. Уж поверь. Но сегодня – отдыхаем. Все мы еле на ногах держимся. С рассветом отправляемся в путь.

После этих слов все в тишине уткнулись в свои миски, дожевывая последние крошки. Арвин с наслаждением любовался своим трофейным серебряным кубком, который он, невзирая на все перипетии, упорно тащил с собой и теперь рассчитывал забрать в Умбар как сувенир и, возможно, первый взнос в будущее богатство.

Волк, их белый и молчаливый страж, занял своё привычное место у развалин стены. Он сидел неподвижно, его мощная грудь медленно вздымалась в такт дыханию. Его чёрные глаза, отражавшие огонь костра, бодрствовали, внимательно наблюдая за тёмной, безмолвной площадью крепости, охраняя их короткий, хрупкий покой перед долгой дорогой домой.