Хроники Чёрного Нуменора: Тень Морремаров

Тут в дело вступил Кархарон. Он сделал большой глоток из фляги, икнул и вытер рот рукавом.

– Слушай, кэп, – произнёс он с серьёзностью, подходя ближе. – Если я правильно расшифровал этот немой бред, а я, между прочим, на языке пьяных жестов разговариваю с пелёнок… Так вот, он вроде как говорит, что слухи про то, что некий уроженец знатной и богатой семьи в Умбаре взялся за пиратство, дошли до Пеларгира. И Таэль, смекнув, что шансы уцелеть в одиночку против всего Гондора – чуть менее, чем никакие, подбил этого болтуна, – Кархарон ткнул большим пальцем в Фенора, – пробраться на корабль и уговорить капитана плыть на север, дабы с тобой, так сказать, воссоединиться в благородном деле. А тут, видимо, план дал трещину. Капитан местный, – он кивнул на связанного, – не поверил в сказки Таэля, припугнул хорошенько, и тот, как мешок с костями, выложил всю правду. А этому бедолаге, – Кархарон снова указал на Фенора, – за искусство вранья и введение начальства в заблуждение… язык и отрезали. Ну, чтобы неповадно было сочинять небылицы про сокровища и великих изгнанников.

Фенор, услышав этот перевод, начал лихорадочно кивать, его глаза наполнились слезами, в которых смешались отчаяние и надежда.

Балдурин несколько секунд молча смотрел на Фенора, потом на Таэля, потом перевёл взгляд на Кархарона.

– Кархарон, – медленно произнёс он. – Как ты это… Не важно. – Он махнул рукой. – Честно? Я обоих в расход пустил бы, чтобы не мозолили глаза. Что скажешь?

Кархарон громко хмыкнул и одобрительно похлопал себя по колену.

– Дельный план, капитан! Мне нравится. Просто, без лишних церемоний. Всех за борт. Море всё смоет, и никаких свидетелей. По-моему, прекрасно!

– Капитан! – Арвин шагнул вперёд. – Вспомните! Таэль… да, он болтун, но он нам очень помог попасть сюда! Без его знаний сигналов мы бы никогда не прошли мимо Пеларгира! Нельзя же просто взять и… убить!

Балдурин медленно повернул голову к юноше.

– В чём-то ты прав, Арвин, – произнёс он задумчиво. – Неблагодарность – порок слабых.

– Да, – Кархарон с наслаждением причмокнул, подмигнув Арвину. – Старик Фундин тебя бы сердечно поддержал. Он тоже был за… гм, за простые решения.

Балдурин отошёл в сторону, к стене, где висело небольшое, но дорогое зеркало в позолоченной раме – явно трофей гондорского капитана. Не меняя выражения лица, он нанёс по нему короткий, резкий удар ребром ладони. Стекло с хрустальным звоном рассыпалось. Балдурин, не моргнув глазом, подобрал небольшой, острый как бритва осколок и сжал его в кулак так, что по пальцам тут же побежала алая струйка. Он не обратил на кровь ни малейшего внимания и, медленно приблизил осколок к лицу Таэля.

– Давай-ка, – его голос стал тише, но от этого только опаснее, – расскажи поподробнее. Как именно ты здесь оказался?

В этот момент на стуле зашевелился гондорский капитан. Он очнулся, его взгляд, ещё мутный, с ужасом заскользил по странной сцене: человек с окровавленной рукой, держащий осколок у лица другого, весёлый старик с флягой и огромный белый волк. Он замер, боясь даже дышать.

Таэль, чувствуя холод стекла на своей коже, снова, запинаясь, начал свою историю. Он тараторил о долгах Фенора, о его болтливости, о том, как их схватили.

– …и он всё рассказал! Про артефакт, про вас… я не виноват!

Балдурин слушал, не двигаясь. Потом медленно покачал головой.

– Зачем же ты мне врёшь? – спросил он почти с сожалением.

– Я… я не вру! – попытался выдать последнюю попытку оправдания Таэль, но было уже поздно. Взгляд Балдурина говорил обо всём.

– Кархарон, – капитан отвёл осколок зеркала. – Его – за решётку. Пока я подумаю, что делать с этим лживым куском дерьма.

Пока Кархарон с деловым видом взял Таэля за шиворот, Балдурин перевёл взгляд на Фенора, который смотрел на него, затаив дыхание, весь превратившись в один большой испуганный глаз.

– Твои слова, – произнёс Балдурин, – я проверить не могу. А доверия ты не заслужил. Значит, будешь драить палубу. До самого Умбара. И если я увижу хоть одно пятно, хоть одну пылинку… отправишься вплавь догонять этого безродного болтуна.

Фенор, услышав приговор, рухнул на колени и, захлёбываясь беззвучными рыданиями, начал что-то мычать, пытаясь поцеловать сапоги Балдурина. Тот с лёгким отвращением отшатнулся.

– Выведи его, Арвин, – бросил Балдурин. – И проследи, чтобы он начал работать. Немедленно.

Арвин, кивнув, подхватил под локоть всхлипывающего Фенора и потащил его из каюты.

Теперь очередь была за капитаном. Балдурин медленно подошёл к нему, вытирая окровавленную ладонь о свой плащ.

– Сейчас здесь власть – я, – сказал он, глядя в глаза испуганному гондорцу. – У тебя есть выбор. Либо служишь мне, либо кормишь рыб. Мы друг друга поняли?

Капитан, бледный как полотно, закивал с такой силой, что казалось, голова вот-вот оторвётся.

– Хорошо, – Балдурин кивнул в ответ. – Делаешь, что говорю, проводишь нас через Пеларгир… тогда я дарую тебе свободу. Если, конечно, ты её ещё захочешь к тому времени.

Ещё один, уже более слабый кивок был ему ответом.

В этот момент дверь снова распахнулась, и внутрь влетел запыхавшийся Арвин.

– Капитан! На горизонте! Деревня, кажется, рыбацкая. Видны огни. Может, встанем на якорь? Пополним запасы? И… да просто отдохнём, как нормальные люди, а?

Балдурин посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Кархарона, который уже вернулся и предвкушающе облизнулся.

– Нормальные люди, – медленно произнёс Балдурин, в уголке его рта дрогнула едва заметная усмешка, – редко уплывают от целой флотилии Гондора на их же корабле.

Каюта погрузилась в тягучую, неспокойную тишину, нарушаемую лишь скрипом корпуса. Балдурин стоял у стола, его пальцы медленно барабанили по тёмному дереву. Взгляд его, тяжёлый и непроницаемый, был прикован к гондорскому капитану. Арвин и Кархарон замерли, чувствуя, что главное представление только начинается.

– Прежде чем мы сойдём на берег, – начал Балдурин – один последний вопрос. Что привело корабль Гондора в Мглистые горы? Настоящая причина. Не очередная сказка про патрулирование.

Капитан, всё ещё бледный, но собравший остатки достоинства, попытался выпрямиться на стуле.

– Донесение было, – выдохнул он, избегая прямого взгляда. – Из Пеларгира. Сообщили, что некий пират, потомок… ну, в общем, важная персона, прибыл в город и оставил там двух своих соглядатаев, чтобы те рыскали и выведывали. Слухи разнеслись по всему порту. И вот эти двое, – он мотнул головой в сторону, где до этого стоял Таэль, – явились добровольцами на мой корабль. А ночью попытались его увести. Придурки, – капитан с силой выдохнул, в его голосе прозвучала неподдельная досада. – Их взяли, как щенков. Этот, без языка, – он кивнул на дверь, куда увели Фенора, – нёс какую-то пургу без умолку, мы его… угомонили. Тогда второй всё и выложил. – Он посмотрел на Балдурина уже прямее. – Советую и тебе от них избавиться. Пока все на рее не оказались.

Балдурин выслушал, не двигаясь. Его лицо не выдало ни единой мысли.

– Интересно, – произнёс он наконец. – А есть ли возможность… проникнуть в Пеларгир? Незамеченным. Мне… интересно было бы встретиться с родственниками этого болтуна. Обсудить вопросы воспитания. Лично.

Капитан гондорского судна замер. В его глазах вспыхнула быстрая, хищная искорка, которую Балдурин тут же отметил про себя.

– Способ… есть, – осторожно начал гондорец, понизив голос, словно боясь, что его подслушают стены. – Правда, путь тот рискованный. Через старые сливные коллекторы, что идут от винных складов к реке. Их используют… определённые дельцы. Но провернуть… это требует подготовки. И средств. А средств, – он развёл руками с наигранным сожалением, – увы, на корабле не осталось. Всё казначейство в Пеларгире.

«Врёшь, как дышишь», – промелькнуло в голове у Балдурина. Этот человек был слишком оживлён, его глаза горели не страхом, а расчётом. Он явно пытался заманить их в ловушку, выиграть время или направить по ложному следу.

– Понятно, – Балдурин кивнул, делая вид, что принимает информацию к сведению. – Благодарю за откровенность. Кархарон.

– Я тут, кэп! – старый контрабандист подскочил, как на пружинах.

– Отведи нашего гостя в его каюту. Запри. Отдельно от того болтуна. Пока мы на берегу, оставлять их без присмотра – непозволительная роскошь.

Капитан не сопротивлялся. Он лишь с достоинством поднялся.

– Я не прочь, – сказал он, – если к ужину будет эль и кусок мяса. Не солонины. Свежего.

Кархарон, уже изрядно подогретый выпитым, широко ухмыльнулся и хлопнул капитана по плечу так, что тот пошатнулся.

– Будет тебе и эль, и мясо, благородный господин! Кархарон человека уважит!

Он повёл капитана прочь, что-то оживлённо бубня ему на ухо о качестве местного пива. Дверь закрылась.

Балдурин остался один. Он медленно обвёл взглядом каюту. Разговор оставил неприятный осадок – ощущение паутины, в которую его пытаются втянуть. Ему нужно было больше сведений. Он принялся за тщательный обыск. Он облазил каждый шкаф, каждый ящик в столе, простучал стены и пол, ища потайные отделения. Он перелистал каждую книгу в небольшом шкафчике – в основном, судовые журналы и уставы.

И в одной из них, старой, в потрёпанном кожаном переплёте, между страниц о навигационных знаках, он нашёл то, что не ожидал увидеть. Это был пожелтевший клочок бумаги, испещрённый аккуратным, но не гондорским почерком. Настой «Кошачий Глаз». Рецепт.

«Взять глаз животного, что видит в потёмках, – было написано там. – Смешать с листом ночного папоротника и росой, собранной с паутины в лунную ночь. Выпарить на медленном огне до консистенции мёда. Дарует остроту взора и ловкость кошки.»

Балдурин аккуратно сложил бумажку и спрятал её во внутренний карман.

«Вернусь в Умбар – обязательно попробую», – пообещал он себе.

Дверь скрипнула. На пороге снова стоял Кархарон, но теперь его нетерпение было написано на лице крупными буквами.

– Ну что, кэп, все формальности улажены? Можно уже и на берег, а? – Он облизнулся. – Мужское общество, оно, конечно, хорошо, но уже до горла прёт. Хочется пообщаться с кем-то… ну, знаешь, помягче. С дамами. У них и разговор приятнее, и… э-э-э… настроение они поднимают знатно.

Балдурин едва заметно улыбнулся. Он поднял руку, останавливая готового ринуться на берег старика.

– Не спеши, Кархарон. Сначала дело. Арвин!

Юноша появился в дверях почти мгновенно, словно ждал вызова.

– Капитан?

– Возьми волка и снова обыщи корабль. Всё. От трюма до клотика. Ищи всё, что представляет хоть какую-то ценность. Золото, драгоценности, оружие, интересные книги. Всё.

– Но… гондорский капитан сказал, что на корабле ничего ценного нет, – неуверенно напомнил Арвин.

– Именно поэтому мы и будем искать, – холодно парировал Балдурин. – Доверяй, но проверяй. Особенно тех, у кого глаза бегают, как у пойманной рыбы. Иди.

Пока Арвин и волк отправились на обыск, Балдурин с Кархароном остались в каюте.

– Садись, – сказал Балдурин, указывая на стул. – Поговорим о команде. Этот корабль – не «Крыса». Управлять им втроём, даже вчетвером, невозможно. Скажи, у тебя на примете есть лихие ребята? Такие же отчаянные головы, как ты? На кого можно положиться в бою и в долгом плавании.

Кархарон, чьи мысли явно ещё гуляли по береговым тавернам, на мгновение застыл, а потом его лицо озарилось широкой, хитрой ухмылкой.

– Ох, кэп! Да ты прямо в душу глядишь! – Он с наслаждением присел на стул, отхлебнул из своей вечной фляги и принялся загибать пальцы. – Как же, есть! И ещё какие!

– Начни с первого, – велел Балдурин, с интересом наблюдая, как старый контрабандист преображается.

– Ну, во-первых, Гарн Тяжелорук! – Кархарон ударил кулаком по колену. —Настоящий морской волк! Мы с ним однажды у острова… – он понизил голос до конспиративного шёпота, – …целую армаду корсаров на абордаж взяли! Нас было два корабля против семи! А он, представляешь, на вражеский флагман прыгнул с двадцати футов, с двумя секирами! Как начал крутить их, как мельницу… Кровь лилась рекой! К утру мы уже на ихнем флагмане пировали! Правда, – Кархарон вдруг помрачнел, – потом он этот флагман, за шхуну, которую у него когда-то отжали, проиграл в кости. Но боец – чистая кровь!

Балдурин кивнул, делая мысленную пометку.

– А второй? – спросил он.

– А второй – Лира! – глаза Кархарона загорелись уже по-другому, с почтительным восторгом. – Лучница. Стреляет так, что комар в сто ярдов – и тот мёртв. А уж как она ножом владеет… – он свистнул. – Она мне в засаде у водопада Раурос жизнь спасла. Орки нас тогда в клещи взяли, тупик. А она, как тень, прокралась за ихние спины, начальника ихнего зарезала тихо-тихо, а потом подняла такой вой, что они подумали – нападение с тыла, и бросились врассыпную. Мы их потом, как куропаток, поодиночке ловили. Умница, глаз острый. И молчалива. Словно рыба.

– Третий? – Балдурин подался вперёд. Список приобретал интересную окраску.

– Третий – Боргар! – Кархарон заливисто рассмеялся. – Человек, а силой – хоть с троллем меряйся! Я сам видел, как он сундук с золотом, который шестеро еле тащили, одной рукой поднял и на телегу швырнул! Раньше в портовых доках грузчиком работал, пока одного надсмотрщика… э-э-э… не уволил по-своему. Навечно. Весёлый малый, выпить любит, песни петь. Громко. Очень громко.

– И четвёртый? – Балдурин уже видел перед собой ядро будущей команды.

– Четвёртый… – Кархарон вдруг стал серьёзнее. – Зовут его Морвен. Старый моряк, как и я. Раньше, ходят слухи, у самой Владычицы Морской в команде ходил. Карты знает, как свои четыре пальца. И звёзды. И все течения от Серых Гаваней до Харада. Штурман от бога. Но… – Кархарон развёл руками. – Сейчас он в Умбаре, в долгах, как в шелках. Сидит в самой дешёвой таверне и пропивает последние штаны. Но если его вытащить, дать ему корабль… он горы свернёт.

Балдурин слушал, а в его глазах разгорался огонёк далёкого, но ясного плана. Команда призраков, изгоев, неудачников. Идеально.

– На всё это, как я понимаю, нужны средства, – констатировал он.

– О, да! – Кархарон снова оживился. – И немалые! Гарна надо уговорить, Лиру – найти, силачу – жалованье вперёд выложить, а штурмана – из долговой ямы выкупить! Но игра, кэп, стоит свеч! Представляешь, какой у нас экипаж будет?!

В этот момент дверь распахнулась, и внутрь вбежал Арвин, красный и запыхавшийся. Волк следовал за ним, его белая шкура была испачкана в пыли.

– Капитан! Весь корабь обрыскал! От киля до верхушки мачты! – он тяжело дышал. – Ничего! Ни сундуков, ни мешков с золотом! Только вот… – он с сомнением положил на стол красивый, но недорогой кинжал и несколько монет, закатившихся под нары.

– Вся казна, видимо, и правда в Пеларгире, – развёл руками Арвин, его голос звучал разочарованно.

Балдурин стоял на шканцах, его пальцы сжимали полированные поручни. Впереди, у самого среза воды, теснились крыши рыбацкой деревни – неказистые, серые от времени и непогоды, но мирные. Дымок из труб стелился низко над черепицей, сливаясь с хмурым небом.

Кархарон, прислонившись к мачте, остроумно заметил, оценивая открывающийся вид:

– Гнездо хоть и бедное, но, гляжу, пивовары тут знатные. Смотри, как дымок-то из той большой хаты валит – верно, солод сушат.

Арвин, нервно теребя рукоять своего меча, робко спросил:

– А если они… ну… раскусят?

Балдурин повернул голову, его взгляд был спокоен.

– Они уже всё решили за нас. Смотрят на флаги, а не на лица.

И он был прав. Едва якорь с лязгом погрузился в илистое дно, а на воду спустили утлую шлюпку, как на берегу началось движение. Из домов поспешно вышли несколько человек в просмоленных штанах и грубых холщовых рубахах. Один, потрепанный жизнью старик, выступил вперёд и низко поклонился, едва шлюпка коснулась берега.

– Добро пожаловать, хранители Гондора! – проскрипел его голос. – Честь нам великая! В наши-то края редко заглядывают такие корабли!

Кархарон был первым, кто ступил на берег. Он выпрямился во весь свой немалый рост, отряхнул плащ, хотя тот был чист, и принял вид этакого уставшего, но добродушного служаки.

– Не за благодарностью явились, почтенный, – голос его гремел, заполняя всё пространство между домами. – По долгу. По королевскому долгу. Провиантом пополниться да передохнуть малость. Штормило там, на просторах… – Он многозначительно махнул рукой в сторону реки.

– Конечно, конечно! – закивал старик, а за ним – и вся собравшаяся позади него кучка деревенских. – Всё, что угодно для воинов света!

Пока Кархарон вёл дипломатические переговоры, Балдурин отдавал последние распоряжения на корабле. Фенор, бледный и безмолвный, стоял перед ним, дрожа. Его глаза были полны такого отчаяния, что, казалось, вот-вот прольются слезами.

– Ты остаешься здесь, – сказал Балдурин, не повышая тона, но каждое слово падало, как камень. – Будешь сторожить пленников. Капитана и болтуна. Если с ними что-то случится, или они исчезнут… – Он сделал паузу, давая Фенору прочувствовать каждое слово. – Твоя смерть покажется тебе милосердным даром по сравнению с тем, что я придумаю. Ты понял меня?

Фенор, не в силах вымолвить и звука, лишь закивал с такой силой, что казалось, его голова сорвётся с плеч. Его ужас был красноречивее любой клятвы.

Прибыв на берег, Балдурин присоединился к своей делегации. Деревенские уже вовсю суетились, помогая Арвину и паре мальчишек тащить пустые бочки и мешки для провианта. Кархарон же, окружённый толпой, уже вовсю развернул своё действо.

– …а он, значит, на нас, оскалившись, с топором! – гремел старик, размахивая руками. – А я ему – раз! Да прямо вот так! Топор-то в воду, а сам он, бедолага, кубарем! Ха-ха-ха!

Его слушатели, раскрыв рты, ловили каждое слово. Девушки, пряча улыбки за рукавами своих скромных платьев, смотрели на статного, хоть и немолодого, «морского волка» с нескрываемым восхищением. Кархарон цвёл, как мак на солнце. Он ловил на себе их взгляды, подмигивал, и его шутки становились всё смелее, а подвиги – всё невероятнее.

Вскоре вся компания переместилась в единственную в деревне таверну – низкое, длинное здание с толстыми стенами и крошечными оконцами, в которые едва пробивался свет. Внутри было тесно, душно и шумно. Горящие факелы, вбитые в стены, бросали трепещущие оранжевые блики на закопчённые балки потолка и грубые дубовые столы. Сегодня здесь собралось всё взрослое население деревни. Все стремились увидеть доблестных защитников Гондора, сражавшихся с пиратами где-то далеко на великой реке.

Хозяин, дородный мужчина с лысиной, блестящей в свете огней, не знал, куда ещё поставить кружки с тёмным, густым элем. Он и его семья сновали между столами, поднося гостям тарелки с тушёной бараниной, дымящийся хлеб и сыр.

Арвин, окрылённый всеобщим весельем и парой кружек эля, нашёл свой способ расслабиться. Устроившись за столом с парой местных парней, он достал свои потрёпанные кости. Сначала ставки были скромными, но по мере того, как эль лился рекой, а историям Кархарона не было конца, кошелёк Арвина начал заметно толстеть. Ему улыбалась удача, а его противники, польщённые самой игрой с королевским воином, проигрывали без особого огорчения.

В самом углу таверны, в нише между камином и стеной, сидел Балдурин. Он отсёк себя от общего веселья тенью и молчанием. Перед ним стояла кружка, до половины полная тем же элем, а в углу рта дымилась его длинная, резная трубка. Но поза его была напряжённой. Одна рука лежала на столе, сжимая кружку, вторая – была скрыта в кармане плаща. Пальцы там перебирали холодную, идеально гладкую поверхность Камня Альтамира. Его взгляд, затуманенный дымом и мыслями, блуждал по залу, но не видел ни улыбок, ни пляшущих в огне отсветов. Он видел что-то за пределами этих стен – тёмные воды Андуина, скрытые течения и лицо Кердака Кровавого Паруса.

Он наблюдал, как Кархарон, уже изрядно навеселе, обнимает за талию румяную девушку и затягивает хриплым голосом какую-то непристойную песню про портовую ведьму и сундук с золотом. Девушка звонко смеялась, прикрывая рот ладонью. Балдурин видел, как Арвин, пьяный от выигрыша и всеобщего внимания, громко спорил о правилах броска, и его обычно бледные щёки пылали румянцем.

В миг, когда волна беззаботного веселья достигла своего пика, Балдурин медленно поднялся. Стул с лёгким скрипом отъехал назад. Разговоры стихли не сразу, но постепенно. Все обернулись на него. Высокий, худощавый, с лицом, от которого веяло холодом далёких морей, он был полной противоположностью буйному Кархарону.

Он сделал небольшой глоток из своей кружки, поставил её на стол с тихим, но отчётливым стуком. Глаза его, тёмные и глубокие, обвели зал. На его лице появилась лёгкая, почти что снисходительная улыбка.

– Дамы, – произнёс он голосом тихим и ровным, тем не менее, заполнившим собой всю таверну. – А вы слышали о великом покорителе открытых вод, капитане Морремаре?

Повисла пауза. Кархарон замер с поднятой кружкой, его брови поползли вверх. Он мгновенно сообразил, что к чему, и его взгляд на Балдурина стал полным одобрения. Арвин застыл с костями в руке, его рот приоткрылся от изумления.

Балдурин выдержал паузу, давая имени прочно осесть в сознании слушателей. Он видел, как девушки переглядываются, пытаясь понять, шутит ли этот мрачный красавец или говорит всерьёз. Он видел, как в их глазах загорается любопытство. Он стоял, выдерживая паузу, словно актёр перед кульминацией монолога, с лёгкой, загадочной ухмылкой на устах, заставляя всю таверну ждать его следующего слова.