Эхо

– Я не знаю. Но после твоего рождения, она тоже начала уходить в себя, пусть и не так часто, как брат, но временами ее глаза не отражали ничего. Лишь поблескивали жутким светом, – отшельник тяжело вздохнул. – Идиллия закончилась, когда тебе было четыре… нет, пять лет. Восход рассказал отцу о том, что мы были у стены. И о том, что мы ее трогали. Столько лет хранить тайну, и в итоге ее выдать. Твой отец тогда уже не был гвардейцем. Он пытался пропихнуть идею о том, что нужно учесть всех. Он хотел объединить людей.

– Для окружающих – из гуманных соображений. По факту – хотел сплотить силы для преодоления преграды.

– Да. Он всегда думал о светлом будущем для тебя. Хоть он и был молод, но многие вещи отчетливо понимал. Например, то, что много людей ему понадобиться для преодоления стены. И что не все они выживут, – мужчина потряс флягу над ртом, в надежде выдавить хоть одну каплю в пересохшее от длинной истории горло. – Эту ночь я запомнил навсегда.

– Ночь их смерти?

– Да. Меня выволокли из казармы и подняли на лифте. Тогда все были в сборе, включая тебя. Император сверкал глазами, сидя на своем троне, среди погасших мониторов. А рядом стоял Восход. Его светлое имя полностью отличалось от того, на что он был похож. Вся императорская семья в сборе. Глаза у всех горели ярким светом, словно показывали им другие картинки. Будто страшная сущность проникала внутрь хозяев этих глаз и подчиняла их своей воле. Вот, вроде, смотришь – глаза как глаза. А жути нагоняли…

– Опять отвлекся!

– Прости. Это важно для тебя. Лаз тогда не смогла соврать. Или просто не захотела. Она сказала, что контактировала со стеной. Про всех сказала. И про меня. И, почему то, про тебя. Огромная рука императора потянулась к тебе.

– Да, я помню. Никогда не забуду то давящее чувство. Вот только…

– Дальше все как в тумане? У меня тоже. Я до сих пор пытаюсь восстановить события той ночи. И знаешь, что? Я почти все помню. Морок, будто понял, что Император хочет сделать. Он выхватил нож из ботинка и встал между тобой и своим Господином. Я и пошевелиться не мог, а он вот так просто закрыл собой тебя.

– Точно…

– Император прижал Морока к земле своей силой. Твоя мать стояла как вкопанная, словно не видит этого, полностью игнорируя ситуацию. Морок же не сдавался. Он попытался подняться, но Восход воткнул в его шею нож, и тот упал на землю без собственных сил. А император все продолжал давить на еще живого Морока.

– Я не хочу это знать.

– Хочешь! – Тавр пристально посмотрел Эхо в глаза. – Ты тут именно ради этого. Вот он, момент истины. Как только сломалась последняя кость в теле твоего отца, Лаз очнулась от летаргии. Она отбросила тебя в сторону, да еще и так далеко, что ты при всем желании не должен был остаться цел. А дальше начался ужас. Ее кровавый танец вращающейся сетью окутал тронный зал. А ты должен помнить, какой он большой. Она кружилась в кровавом танце, выплескивая свою кровь, подхватывая кровь Морока. Кровь перемешивалась, ее становилось больше. Словно раскаленные искры, капли летали вокруг. В этот момент я уже лежал на земле, пытаясь собрать свои ноги воедино. Кровавая нить лишь скользнула рядом, а мне срезало обе голени. Благо они потом хорошо приросли.

– Я видел шрамы, когда ты заправлял ботинки.

– Да. В считанные минуты вся ярость Лаз обрушались на собственного отца. Она не смогла защитить Морока, но она хотела защитить тебя. И когда Император был нашинкован в кроваво-костную массу, Лаз остановилась. Она не смогла убить своего брата. А по его блестящим глазам было понятно, что его то, как раз, ничего не держит. Он прижал ее к земле. Всю кровь, что висела в воздухе. И убил.

– Раздавил?

– Нет. Я не хотел это описывать. Он вытащил всю ее кровь. Все машины из тела. До капли. Она словно вскипела, лежа на полу. Машины вырвались из кожи, покрывая тело микроскопическими ранами. Она взорвалась, при том оставаясь целой.

– А потом?

– А потом Восход пришел в себя.

– И все?

– Эхо! В его теле существует еще что-то, что способно мыслить! Мне страшно за тебя, но еще страшнее за себя самого. Я не представляю интереса для нынешнего Императора. Это тебя он держал под крылом двадцать лет.

– Так значит он мог убить меня. Хотеть убить меня. Он всегда приглядывал за мной, это правда. А значит я был для него либо важен, либо…

– Опасен, – Тавр встал и открыл дверь. – Я больше не хочу это обсуждать. Иди отоспись. Поразмысли. Завтра в полдень приезжай. Я хочу побыстрее с тобой закончить. Это дань уважения твоей семье. Даже Восходу, каким бы чудовищем он по итогу не оказался.

– Поразмыслить… – Эхо вышел, освещаемый звездным небом. Трава замерла, оставленная в покое ночными ветрами. Шлем вновь загорелся визором и немного притушил яркость, чтобы не раздражать глаза. – Спасибо за еду, отшельник. Рад, что случайно не тебя наткнулся!

– Не переигрывай. Оператор уже спит, небось! – Тавр махал рукой вслед отдаляющемуся скауту.

Глава 7

Рухнувшие стены

Бессонная ночь прошла медленно, мучительно вытягивая из Эхо оставшиеся силы. Парень снова мчался к своему старшему товарищу, в надежде закончить сегодня то, что он оттачивал целый месяц. Казалось, теперь это может ему пригодиться. Хмурое небо на удивление было светлым. Идеальный день, чтобы погрузиться в свои мысли, вместо тренировки, но мыслей этих было уже слишком много. Эхо делал вывод за выводом, с трудом запоминая каждый из них

– Тавр! – спустился со скаута парень. – Опять спрятался? Это я! Эхо!

Юноша обошел дом вокруг, а после решил заглянуть внутрь. – Тавр…

В самом центре домика, на деревянном полу стоял Тавр. Стоял на коленях, истекая кровью. Она сочилась из каждой его поры, будто ее силой вытянули наружу. Словно каждая капля крови взорвалась внутри.

Стены, пол, даже потолок – все было залито кровью. Она капала, стекала, вела себя как живая, издавая еле слышные звуки перемещения. Тело, стоящее перед парнем в умоляющей позе, было настолько изуродовано, что смотреть на это просто невозможно. Эхо скинул шлем и его тут же вырвало на пол, прямо в кровь своего товарища.

– Блядь… – пытался прокашлять все застрявшее в горле парень.

Разведчик положил два пальца на грудь разодранному телу в надежде нащупать пульс. Услышать сердце. Тишина… Тело, хоть и было теплым, но уже не подавало признаков жизни. Эхо проверил бы и глаза, если бы они на теле остались. Ни кожи, ни целых мышц. Все разодрано, словно человека засунули в барабан, для удаления древесной коры.

Эхо видел много трупов, но такое – впервые. Парень просто не мог понять, кто в здравом уме способен потратить столько времени, чтобы так изуродовать тело. Пара минут прошли до того, как юноша понял, что умеющему человеку не нужно будет тратить и секунды на такое.

– Бред… – не хотел принимать свои же выводы Эхо – Этого не может быть!

Ступор сковывал парня не от того, что он увидел труп, или от того, что это труп его знакомого. Он прекрасно понимал, что Тавр не был ему другом, да даже приятелем не был. Он был другом родителей, но не Эхо. Юноше было плевать на все это.

– Сука, да за что? – начал слоняться из стороны в сторону разведчик, оставляя кровавые следы на полу. Трясущиеся руки никак не утихали. – Сука! Да куда же теперь?

Эхо боялся того, что если Тавра убил сам Император, снизойдя до простого смертного, то самому юноше уже не скрыться. Куда бы он ни мчался – тупик. Сбежать не выйдет. Эхо навсегда здесь. Страх путал мысли, предлагая самые странные исходы. Голова работала в пол силы, пока не выдала самую стоящую идею. Эхо решил сдаться.

– Я расскажу. Я все расскажу. Блядь! – дрожащим голосом пытался репетировать свою речь Эхо. Страх был намного сильнее, такой же, как и тогда с ЭМИ. Вот только в этот раз у парня был выбор, что со всем этим делать. И он выбрал сдаться. – С-с-сука… Я. Я же, блядь, жить хочу! Херали он меня щадить то будет?

Парень швырнул шлем, который выбив две деревянные ставни вылетел на улицу.

– Да блядь! – страх перерастал в злобу и в кульминации почти исчез. – Приду и расскажу. Прежде, чем обвинят в предательстве. Скажу, что это Тавр сделал. Черт бы его побрал. Сдох ведь сука!

Эхо сел на скаута и помчался в замок. Он хотел ударить на упреждение. Поговорить с дядей. Рассказать ему. Извиниться. Сказать, что больше так не будет. Сотни тысяч людей умерли из-за подобного, но Эхо так больше не будет. Парень хотел раскаяться. Обнять своего любимого дядю. Попросить прощения. Начать жить как семья. Как семья, которую он ненавидит. Восход отнял у него родителей, а сейчас – единственного человека, который не призирал Эхо последние двадцать лет.

– Я че, реально не ту сторону выбрал то? – проглатывал слова Эхо, которые засовывал ему в горло встречный ветер.

Скаут пролетел по грязным улицам, разгоняя прохожих. Пролетел мимо стражи у главных ворот и ворвался в крепость. Эхо залетел бы и дальше, но боялся, что его просто убьют на месте, как свихнувшегося. Безопасность императора была на высоте, и рисковать было бы глупо. Два караульных стояли у входа, а за их спинами красовался лифт.

– Мне нужно к Императору! – тяжело дыша сказал разведчик. Он был готов услышать что угодно в свой адрес и уже продумывал все возможные варианты, чтобы убедить стражу. – Я Эхо.

Двое расступились, освобождая парню путь.

– Он ждет, да? – со страхом в голосе спросил парень.

– Да. Иди, – безэмоционально произнес гвардеец. Сколько Эхо ни пытался понять, что же за лицо там под шлемом этого мужика, так и не мог. Фантазия, а быть может и чутье, отказывались рисовать хоть что-то.

– Ага.