Навигатора. Дни
Закружит, озарит, опьянит
Орбитален, как нимб,
Спиритический градус свободы.
Надежда проснуться
Закат неспешно, как заведено,
Растягивает тени деловито
И отпускает. Вектор временн?й
Направлен в ночь, что упадёт, подбита,
И чёрными крылами, как всегда,
Положенное время оттрепещет.
Покажется бессмысленным гадать —
Исход ночей рассчитан и предвещен.
Но солнце только, может быть, взойдёт.
Увидим завтра, а пока – превратно.
Индукция – надежда на приход
Того, что возвращалось многократно,
Как утро дня под именем его
В седмице на иконе православной.
И ждём опять одно из одного —
Произойдёт и не нарушит планы.
Но это – шанс, всегда с величиной
К оценке. Неплоха, но быстро тает.
В туманном «если» – все надежды, но
Будильник на «когда» уже поставлен.
Его звонок – один «наверняка»,
Всё остальное – вероятность, в пятнах
Из «может быть», а с ней лишь вера, как
В приход любви, порой невероятной.
Не дай Бог, но если
Из моих разношёрстных пассвордов
Написалась бы целая повесть,
А имён мне хватило б на город,
Их уже невозможно запомнить.
Эффективны, бездонны, полезны
Виртуальные библиотеки,
А стихи в переплёте облезлом
Отвыкают от рук человека
Да желтеют. Но их не затопчет
За греховность ниспосланный вирус,
И спасутся стихи от потопа —
Те, что долго на полке пылились.
И уйдут от беды, начиная
Размножение парой катренов.
Возродившись, страница земная
Станет полем, где будет деревня,
Та распишется в город, и улей
Загудит, продолжая породу,
Нарожает поэтов и улиц
И аптек с фонарями у входа.
Не по традиции
Не поднимайте брови – я хочу
Преставиться с открытыми глазами —
Как жил. Тому, кто, может быть, не чушь,
Взглянуть в лицо открыто. Между нами
Трепещущих пускай не будет век,
Опущенных традицией и верой
В рюкзак грехов, что каждый человек
Несёт на суд, раз вынесен за двери.
Но я хочу взаимного суда.
Представ, спрошу: «Всё было Божьей волей?
Так говорят, бросая города,
Своих детей закапывая в поле.
И волос без Тебя не упадёт,
И лысина не заблестит досрочно?
Так говорят. «Титаник» не найдёт
По курсу льда, блестя огнями ночью?
Помошник вдовам, скорбным матерям?
И можешь обойтись без детских трупов?
Ты – Доброта, Любовь? Так говорят…»
Ответит: «Врут», а может, взор потупит.
Ночь в старом доме
Остывающий дом, засыпая, собакой скулит,
Возвращая тепло очага, разговоров, устоев,
И ковчегом скрипит над штормами опальной земли,
Обречённой тонуть без семейного сна и покоя.
Он вздыхает трубой под клавирный ноктюрн половиц.
В очень старых домах, что солдатами служат столетья,