Школа богатырей. Возвращение Полуночи

– Этак дело не пойдёт, – Стоян похрустел бородой и оглянулся на тягателей. – Кто у нас с девицами обходителен?

На призыв вскинули взгляд три человека. Остап, Матфей и Любимка. Последний, впрочем, тут же покраснел и глаза опустил.

– Матфей, ты способен развеселить девицу весёлой песней?

Парень в нарядном кафтане сдвинул походные гусли перед собой.

– Конечно, наставник. Я – лучший певец по всей новгородской земле.

– А сделать это за так сможешь? То есть даром?

Взгляд новгородского тягателя поскучнел.

– А что мне за то будет? – растягивая слова, спросил он.

– Не вымокнешь, – сказал Стоян, глянув на наползающие тучи.

– Так ведь и они не вымокнут, – Матвей обвёл тягателей театральным взмахом. – Только я потружусь и не промокну, а они просто так не намокнут.

– Мир жесток… – начал наставник.

– И промокнуть в нем запросто, – отрезал Матфей и отвернулся.

– Ха-ха! Вот скупердяй! – К потерявшему дар речи наставнику подскочил Остап: массивная золотая серьга жизнеутверждающе сияла в лучах солнца, которое еще не успели проглотить Несмеянины тучи. Алый плат, повязанный узлом назад, скрывал оселедец. – Несмеяну веселить пойду я. Ведь она станет моей женой, – казак расхохотался, довольный собой.

– Та-та-та! – Тягатель в клетчатом скоморошьем одеянии уже давно прислушивался к разговору. В руках парня появились разноцветные шарики, он принялся ими жонглировать.

– Говорит, он лучше развеселит. – Неждан, как всегда, крутился рядом с немым другом и готов был пояснить его трели.

Остап так и подпрыгнул от неожиданности.

– Сколько раз тебе говорить – не подкрадывайся, – завопил и осёкся. – Чего это он пойдёт?! Я пойду!

– Та-та-та! – Клоп один за другим начал кидать шарики казаку.

– Говорит, пробуй, – толмачил маленький тягатель.

Остап машинально поймал несколько шариков и даже начал жонглировать, но Клоп все подбавлял и подбавлял. Когда казак больше ни о чем не мог думать, кроме мелькающих шариков, Клоп развернулся и отправился в лес, туда, где брела Несмеяна.

Любимка видел, как скомороший тягатель пристроился рядом с печальной девушкой. Пару раз татакнул и прямо из воздуха достал маленький цветок. Девушка перестала хмурить брови, в лесу заметно посветлело.

Остап разом разронял все шарики.

– А ну стой! Я тебя сейчас!

Шлёп! Широкая ладонь богатыря остановила тягателя вначале разгона.

– Отставить «ятебящас»! Парень справляется, поэтому не мешай, – он оглянулся на Матфея. – А с тебя новые шарики для Клопа. За то, что не вымок.

– Эй! А что с остальных?

– Остальные могут заплатить Клопу большим человеческим «спасибо».

Они продолжали углубляться в московские земли. Вокруг дороги снова потянулись поля, перемежаемые рощами и лесами. Пару раз миновали небольшие реки по крепким дощатым мостам.

Любимка бодро топал вместе со всеми. Пел песни, скалил зубы, шутил и отбивался от шуток. В полдень они добрались до холма, поросшего бурьяном.

– Остановимся на вершине этого ПУСТОГО холма, – громко произнёс Стоян.

Любимка удивлённо вскинул голову: холм гладкий, как весеннее поле, ничегошеньки на нем нет – зачем об этом кричать? Лишь над самой макушкой немного воздух плывёт, словно над пламенем костра.

Они неспешно поднялись наверх. Ветер приятно холодил разгорячённое лицо.

– Привал на самой вершине, – сказал наставник. – Где НИЧЕГО НЕТ!

Любимка хотел подойти к тому месту, где уловил дрожь воздуха, но с вершины открывался такой замечательный вид, что позабыл обо всем: поля и луга перемежались темными языками лесов, над всем этим застыло пронзительно голубое небо с причудливыми завитушками облаков.

– Перерыв на обед! – гаркнул Стоян.

Конопат так и подскочил, едва не роняя слюнки.

– Кушать-кушать-кушать, – без перерыва бормотал здоровяк. Остальные тоже оживились.

– Ёшки-матрёшки. Что ж мы станем есть? – Любимка огляделся по сторонам.

Вершина холма была пустынна и уныла. Три склона пологие, поросшие травой, четвёртый – крут и неприятен на вид, хотя при должной сноровке без труда можно спуститься и там.

Снуф! Снуф! Конопат громко втянул носом воздух.

– Блины-ы! – сказал он и пошёл вперёд, вытянув перед собой руки. Все глядели недоуменно, Стоян чуть в сторонке улыбался. Лексий стоял поодаль и хмурился.

– Что за…

Он вдруг расхохотался и показал наставнику большой палец.

– Вот она – мара богатырская! Слыхал, но не верил!

Любимка перестал смеяться и до рези в глазах вгляделся в место, где дрожал воздух. И тут в глазах будто прояснилось: на самой макушке холма их ждало большое неровно стёсанное бревно. На нем, как на столе, стояли десять больших блюд с блинами, несколько крынок с молоком и пара глиняных пиал с ягодами в сметане.

– М-м! Вкуснотища! – Конопат бросился к блинам.

– Как такое может быть?! Не понимаю, – раздавалось со всех сторон.

– Я предпочитаю название – богатырский морок, – сказал Стоян, улыбаясь.

– Мечи-калачи! Морок! Настоящий! А как он действует?!

– Как действует? Очень просто. – Стоян поднял указательный палец и постучал себя по голове чуть выше виска: – Вот здесь у каждого человека есть точка, на которую можно подействовать с помощью земной тяги. Это повышает его внушаемость. Если ГРОМКО И ЧЕТКО произнести то, что тебе нужно, человек будет видеть то, что вы ему внушаете.