Расколотая мечта. Арка 2. Великие богатырские состязания

– Я то? – переспрашивал Любимка, ощущая как внутри разливается особая приятность. – Ну, я с ней сразился однажды. И не уступил! Да, не уступил…

Он больше не смущался, когда хвалил себя. К чему эта ложная скромность, когда знаешь себе цену. Пущай вон Ярополк прибедняется и выпрашивает похвалу.

– Наш Любим сильнее Несмеяны, – тут же подключался Рыж. – Это дураку ясно. А ещё он умеет держать себя в руках. Не то, что эта, неуравновешенная.

Любимка ощутил вялую обиду за Несмеяну, но удовольствие было сильнее. Ладно, Несмеянка все равно это не слышит, от неё не убудет. Они же так говорят, чтобы меня порадовать. Разве можно их осуждать за это.

– Тогда выходит, что могут взять Ярополка? – сказал кто-то из бывших дружков воеводова сына.

– Ничего! Побью его ещё раз! – небрежно сказал Любимка.

– А-ха-ха! Это будет легко!

– Одной левой!

– Расслабляющий бой!

– Ребята! – вскричала Дуняша, сияя широко распахнутыми глазами. – Я знаю, чего они там спорят!

– Ну-ка! Чего там?! – придвинулись остальные. Девица хитро стрельнула глазками на Любимку. Тот царственно махнул рукой.

– Глаголь!

– Они решили сделать тебя единственным участником от Москвы! – восхищённо выдохнула Дуняша.

Улыбка сама собой раздвинула щеки Любимки. Ух, друзья, чего только не выдумают! Как приятно!

– Первым и единственным! – добавил Рыж. – Как звучит. Несмеянка неуравновешенная, Ярик – слабак. Один Любим у нас на все руки мастак. И мощь, и скорость!

– И ум!

– И краса-а…

Отрок купался в их похвалах и млел от счастья. Вот она истинная награда настоящего героя. Я заслужил! Да! Заслужил!

***

Дни шли за днями, а долгожданный день не наставал. Князья да бояре все что-то обсуждали, утрясали да думали.

Несмеяна ходила загадочная и молчаливая, следом с мечтательной улыбкой семенил Клоп. После того, как его не назвали в числе тмутараканских претендентов он окончательно потерял интерес к своим и проводил все время с Несмеяной. Неждан в кои веки не ревновал, ибо ему хватало дел с Димитрием. Едва княжич узнал, кто его товарищ по состязаниям, тут же сменил своё обычное высокомерно-брезгливое отношение на приятельское. Маленький тягатель был счастлив – княжич общается с ним, как с равным. Они все время шушукались, поглядывая на остальных тягателей. Строили планы и стратегии.

– Думайте не думайте, а против настоящего лихого казака… – фыркнул и захохотал однажды Остап.

– Да что ты говоришь?! – Неждан обнаружился у него прямо за спиной, невозмутимый и ковыряющийся в ногтях своим крохотным кинжальчиком. Казак вздрогнул, но ни капли не смутился.

– Ха-ха! Малыш, тебе это не поможет на состязаниях. Не думай, что тебя никто не видит, – казак остановил взгляд на Любимке. – Вон, Любим, гораздо быстрее наловчился двигаться…

Любимка радостно показал ему большой палец. Неждан побледнел и отступил. Димитрий качнул головой, мол, не связывайся. Негоже козыри показывать раньше сроку…

Наум был бледен и собран. Толстоватый тягатель разрывался между книгами и тренировками тяги. Ему казалось, что везде у него недодел, везде недостача. В итоге Стояну пришлось запретить ему тренировки после отбоя, иначе Наум наверняка бы довёл себя до истощения.

Любимка все эти дни ощущал только растущее предвкушение. Его ждут новые победы и свершения. В то, что он покажет себя, был уверен полностью и безоговорочно. Это же твердили его поклонники. Любимка ощущал, что уже не может без этих медовых речей. Когда из-за тренировок не удавалось встретиться с новыми друзьями, он начинал чувствовать себя подавленно и одиноко. Отроку начинало казаться, что к нему все придираются, и ему все завидуют. Настроение резко портилось, и он становился раздражён.

Наум и Настенька не одобряли подобное поведение, но Любиму ничего не говорили. Вернее Наум попытался один раз завести разговор, но золотоволосый тягатель иронично приподнял бровь:

– Ты завидуешь? Тебя самого так никто не хвалит…

Наум поник и тут же сменил тему разговора. Когда рассказал об этом Настеньке, девушка тяжело вздохнула и промолчала. А чего тут скажешь? Любимке явно не нужны их переживания. Может быть он прав, и все обойдётся. В конце концов, выбрался же он невредимым из нескольких смертельно опасных передряг. Да их за одним вытащил.

Отношения испортились и с Пелагеей. Она по-прежнему благоговела Ярополку. Парень расцвёл, упорно тренировался, почти не язвил и ни кого не задирал. Словом совершенно не походил сам на себя. Но Любимка все равно считал его недругом, а теперь ещё и неудачником. Какой смысл менестрелю интересоваться судьбой неудачников? Блажь одна!

Несколько раз он пытался поговорить на эту тему с юным менестрелем, но та лишь смеялась и ускользала от него, чтобы на следующий день вновь ободрять сына воеводы.

Любима это очень злило, но поссориться с Пелагеей он не рискнул. Слишком велик в его глазах был авторитет юного менестреля. Тем более, что его друзья против неё ничего не имели. Даже Дуняша, которая находила недостатки во всех девушках, кроме себя.

Так и жили. А потом как-то внезапно и обыденно наступило то самое утро. Любимка проснулся в числе первых, выскочил во двор и увидал, что все схвачено свежим ледком. Снега не было, воздух хрустел от морозца, робкого ещё, но с непривычки очень даже ощутимого.

Отрок прошёл через двор и кулаком разбил лёд в бочке. Ледяная вода прогнала остатки сна и вселила уверенность, что сегодня…

– Тягатели! Стройся!

Стоян обычно так не делал, поэтому сердце отрока учащённо забилось. Полуодетые, зябнувшие тягатели собрались во дворе. Первый наставник окинул их пристальным взглядом и объявил:

– Дороги достаточно подморозило. Завтра выступаем.

С тягателей тут же слетел сон и мороз. Они заорали дружно, принялись прыгать и обниматься. Из круговерти вывернулся Любимка и подскочил к наставнику:

– Ёшь-матрёшь! А как же?!.

Он не мог отдышаться от восторга и не находил слов.

– Кто едет от Москвы? – встал рядом Ярополк.

– Завтра. Все завтра, – отмахнулся первый наставник и возвысил голос. – Тихо! Успокойтесь! Тишина!

Он объявил, что тренировок больше не будет. Все вольны делать, что пожелают, но лучше бы подготовиться к путешествию в Тулу и попрощаться с близкими.

Сказав это, тут же исчез. Тягатели громко обсуждали известие, а Неклюд пожал плечами и утопал в гридницу.

Любимка был так взволнован, что бегал по двору, как взбесившийся пёсиглавец. В голове хороводили мысли: "Меня возьмут!… Неужели Ярик тоже пролезет?.. Да нет, это невозможно!.. Но вдруг его папаша… Ну и ладно, побью и Ярика… Но ведь скучно будет, лучше Несмеянку…"

Он поглядел на сына воеводы. Тот побледнел и выглядел так, словно вот-вот сомлеет и бухнется на стылую землю. Не похоже на то, что у него все схвачено.

День пришёл за витиеватыми восхвалениями и торжественными речами. Друзья соревновались друг с другом, кто краше скажет. Любимка проявил великодушие и отказался выбирать лучшего.

Настолько увлёкся этим приятным делом, что не успел сходит в монастырь. Когда поздно вечером вернулся в школу, его немножечко мучала совесть. Но он так утомился от хвалебных речей, что решил выспаться.

– А с батенькой и остальными я завтра попрощаюсь. Коли явятся…