Школа богатырей. Возвращение Полуночи

– Как же так, дядько Стоян?! – Любимка обратился к наставнику.

Тот ответил невозмутимым взглядом.

– Плату за обучение мы действительно не берём. А вот потрудиться на благо московского княжества, может, и доведётся. Школа же вас поит, кормит, одежду даёт.

Лексий улыбнулся и развёл руками.

– Так-то малыш. Товарно-гривенные отношения рулят.

Любимка сердито отошёл от них, вспоминая печальное лицо Михайло, старого богатыря. Каково ему, заставшему золотые времена богатырства, слышать вокруг себя такие речи?

– Ну что ж. Все отдохнули? Приступим, – Стоян хлопнул в ладоши, призывая общее внимание. Наум со стоном сел и начал подниматься. – Здесь достаточно безопасное место для поединка, – наставник огляделся.

Они стояли на вершине крутого склона. Сверху – большой камень и ряд сосен. Внизу – огромный дуб, чуть в отдалении опасливо теснятся ели, не дерзая приблизиться к лесному великану.

– Поединок!.. – Любимка мигом позабыл об обидах. – Ёшки-матрёшки! Я! Я! Можно меня!

Любимка вытянул руку и запрыгал на месте, едва не отдавив ноги Болте. Тот клацнул зубами, но глаза тоже не отрывал от наставника.

– Объявляю поединок, – громко провозгласил тот. Глиняша на его плече радостно потирал прутиковые лапки. Тягатели загалдели, и наставнику пришлось возвысить голос, чтобы остаться слышным. – Лексий против… – Стоян задумчиво потёр подбородок.

Над склоном понёсся отчётливый хруст волосков. Тягатели притихли. Потомственную силу сына Алёши Хитроуста знали и уважали.

– Ёшки-матрёшки! Меня же! Меня! – один Любимка продолжал скакать, вытягивая руку.

– А пущай попробует Сойка, – решился наставник.

Девица вскинула глаза и выступила вперёд.

– Значит, всё-таки противостояние богатырей и, хм, нечисти.

– Нет, – спокойно отозвался наставник. – Просто вы равны по силам. Вот и выясним, насколько.

Глиняша на его плече зашевелился, устраиваясь поудобней. Лексий хмыкнул, смерив синеволосую девушку оценивающим взглядом.

– При всем уважении… Эта – мне ровня? Да вы смеётесь?

Сойка перестала улыбаться.

– В бою тоже зубы казать да лясы точить станешь? – сказала и лихо притопнула стройной ногой в изящном сапожке.

В своей короткой выше колен юбке, в обнажающей загорелые руки рубахе с завязками на округлившейся груди, с гривой синих волос, карими глазами и яркими красными губами она была невообразимо хороша. Тягатели притихли и засмотрелись. Несмеяна тяжко вздохнула, Настенька опустила взгляд. «Неужели завидует?!», – поразился Любимка. Если бы его попросили выбрать, с кем остаться наедине в глухом лесу, однозначно взял бы Наську!

– Поединщики – ступайте вниз. Остальные – выберите себе дерево покрепче и спрячьтесь за ним. Здесь, на склоне. Если они разойдутся, зрители могут пострадать.

Бурча и пиная траву, Любимка отправился к ближайшему дереву.

– Чего он нас так оскорбляет? Мы все тягатели, чай, не ребёнки.

– Мы – тягатели, а они – потомственные тягатели. Сила да умения у них в крови, – сказал Наум, тяжело топая рядом. – Нам их никогда не догнать.

– Мечи-калачи! – взъярился Любимка. – Даже не думай так думать! Мы станем упорно тренироваться и превзойдём их потомственность! – Он сжал кулак. – Так и знай!

Рядом проходил Ярополк и громко фыркнул. Наум вздохнул ещё тяжелее. Зато Неждан покосился на Димитрия, который держался как всегда особняком, а потом на Любимку. Лицо шустрого тягателя было задумчивым. Клоп тихонечко отступил в ту сторону, где осталась Несмеяна. Вскоре оттуда донеслось тихое таканье. Хмурости на лице девицы – а вместе с тем и на небе – поубавилось. Зато на щеках зажегся румянец. Она глядела на ладную спину удаляющейся Сойки почти без хмури. Зато Настенька вздохнула ещё горше.

Лексий и Сойка спустились вниз и стали друг напротив друга. Стоян остановился между ними.

– Ваша задача – продемонстрировать лучшие свои умения. Не нужно пытаться навредить друг дружке, хотя я знаю, что бойцы вы крепкие.

– Велика ли честь с девицей биться, – усмехнулся Лексий и поглядел вдоль склона, где остались прочие. – Хотя среди парней лучше не найти. Может, всех разом против меня выставишь?

– И это говорит человек, которого не так давно уделали одним мизинчиком, – не осталась в долгу Сойка. Её синие волосы переливались на солнце, как крылья насекомого, в ясных глазах на красивом лице – готовность показать себя.

– То не считается, – отмахнулся парень. – Там был настоящий богатырь, а ты…

Девушка вспыхнула. Любимка её понимал – кому понравится подобное пренебрежение в свой адрес.

– Хватит болтать. Начали, – рявкнул Стоян и отпрыгнул к дубу. Глиняша перебрался с плеча на макушку, чтобы лучше видеть.

– Фьють!

Сойка выдала резкую трель – Лексия снесло, словно тараном.

– Ха-ха! Вот девка даёт! – Остап был счастлив. Он вставил два пальца в рот и свистнул. – Давай, девица! Мы с тобой!

Сойка улыбнулась и показала большой палец. Но и Лексий был не прост. В полете сгруппировался, приземлился на обе ноги. Дёрн вспороло, как двумя плугами.

– Неожиданно, – сказал. – Но толку мало.

Он пропал со своего места, размазавшись в длинный силуэт по направлению к противнице.

– Фью-у-у-у-фью-фью!

Та скакнула назад и выдала один из самых мощных посвистов. Движение Лексия замедлилось, силуэты, из которых состояла траектория, стали прикрывать рукой лицо, нагибаться, под конец сын богатыря и вовсе замер. А свист все длился и длился. Волосы Лексия трепетали на сильном ветру, полы рубахи хлопали, как крылья гигантской птицы.

Любимка ошалело увидел, как скользят по земле ноги парня.

– Врёшь! Не возьмёшь! – прорычал он. Скольжение остановилось.

– Опустил земную тягу в ступни, – сказал Наум. – Теперь вся его тяжесть у земли, Сойке его не сдвинуть.

Это поняла и внучка разбойника, она вдруг оборвала свист. Любимке показалось, что оглох – такая наступила тишина.

– Ха-ха! – Лексия шатнуло вперёд, едва удержал равновесие. – Выдохлась, девка?

– З-з-з-иу-з-зи-у-з-з-зиу!

В свисте появились зудящие стальные нотки. Ширх-ширх! На рубахе парня легли крест на крест две прорехи, словно её полоснули мечом. Он вскрикнул и на миг утратил собранность. Его тут же отбросило назад и кувыркнуло по земле.