Путь стали

Матушка сыра Земля! Вот и я с тобой, наверное, навсегда… что ты говоришь? Какие паруса? Я ничего не вижу! Кругом дым и пламя, горят дома… в костре до неба мерзостно чадят трупы врагов – им надолго запомнится этот берег. Чёрный дым, пламя над алой пеной прилива, множество тел в волнах – закончен ещё один прибыльный набег.

Чёрный дым и пламя на парусах разбойничьих лодей, среди огня ворон распростёр чёрные крылья. Ты летаешь сквозь мрак, птица смерти, но тебе не преодолеть бездны моей души… я вернусь и сверну твою поганую шею! Отдохну только, может быть, в другой жизни… боги! Как больно! Когда уже закончится этот бред?! Когда я, наконец, умру???

Глава 4

Я должен был умереть и, без всякого сомнения, умер. Неслышно подошла тётенька-смерть, положила на голову ласковую руку, и невыносимая, разрывающая душу боль смягчилась. Почудилось на груди лёгкое дыхание, боль унесло совсем.

Я знал, что за мной пришла смерть, или мне казалось, что это смерть – я ощущал присутствие кого-то прекрасного, очень доброго, по-настоящему меня любящего. Послышался голос, поющий без слов, утешая, баюкая. Я подумал ещё – ну, что за ерунда? А как же кино про всю прожитую жизнь? Даже две жизни… ладно, одну с половиной! Где тоннель и свет в его конце? На совсем уже крайний случай, где провал в преисподнюю? Смерть это просто сон, что ли?

Сознание погрузилось во тьму, вернее, это я потом подумал, что пропало – не было ни ощущений, ни времени, собственно, как и положено по естественнонаучной версии смерти – на самом деле словно произошёл перепад в сети, скачок напряжения.

«Свет» мигнул, и ощущения резко сменились, кто-то услышал меня – я переживал свою жизнь и жизнь Горислава. Сцены сменялись, перекликались, словно две жизни вели некий спор, обменивались аргументами.

Суть спора я не уловил, да мне это и не требовалось – меня переполняли чувства, я жадно любил и восхищался всеми, кого недолюбил и недооценил. Искренне, от всей души злился, презирал и ненавидел…

Наконец, две судьбы слились, некто дотошно разбирал мой опыт, зачем-то показывал в замедленном режиме отдельные картины. Особенно интересным было то, что показывалось всё со стороны – я не мог это видеть и помнить.

Дошли до побоища, его разбирали особенно тщательно, показывая действие с разных ракурсов. Только комментариев и не хватало, типа «мечник 78лвл, хп 10000, защита 200, щит 200, атака 1000…».

Это бред, конечно, мне и без пояснений стало ясно, что в целом маневр со встречной атакой сочли разумным, а исполнение слабеньким, по уму можно было самому загасить, минимум, ещё троих и дать своим больше времени и шансов убить ещё нескольких уродов.

Главное, что я понял, смерть каждого из врагов – это десятки, сотни жизней моего народа. Это очень важно, и нет мне прощения – бой не зачтён, или засчитан условно в надежде на достижение более-менее приемлемых результатов.

На этом месте, по идее, я должен был расстроиться. Ага, три раза! То есть я согласен этому огорчаться три и тридцать или триста раз ещё! Вот прям готов сгорать со стыда после бесчисленных схваток, только бы позволили боги!