Тень души

Прогулочным шагом дошёл до школы, время позволяло. И не сказать, что нужно было унять волнение. Мастер говорил, что ко всякому делу следует подходить без надежды и страха. Можно позволить себе лишь немного азарта, немного злости… совсем чуть-чуть.

Прошёл через вестибюль мимо закрытого пока гардероба, пропустил вперёд банду орущих первоклашек и поднялся на второй этаж. По расписанию первым уроком была Экономическая география. Училка кабинет перед уроком не открыла, переживает за драгоценные экспонаты на полках. Класс толпился в коридоре.

Я с сумкой на плече спокойненько встал у стеночки. Меня, конечно, заметили, девчонки тишком разглядывали обруч на голове, кости моего экзо на ногах и «могучие» плечи пиджака. Парни посмотрели с подчёркнутым безразличием и вернулись к своим разговорам.

С приветствиями и объятьями никто не лез. Я легко узнал лица с фотографий, вспомнил имена и фамилии. Особенно тех троих пацанов, что жили в нашем «старом» многоквартирном доме. Они и позвонили в тот день в службу спасения.

Эти парни стояли с особо независимым видом. Всё с ними в принципе ясно. Были «друзья», наверное. Да упал я, увезли в больницу, и сгинул где-то. Решили, что навсегда, почти забыли, а я вот он припёрся… ещё и какая-то ерунда на мне.

Ко мне приблизился пухлый паренёк среднего роста, русоволосый, с пухлощёким, располагающим лицом. Странный настороженный взгляд синих глаз, неуверенная улыбка. И фотографии этого пацана я точно не видел!

– Привет, – сказал он. – Ты новенький?

– Старенький, – сказал я сухо. – Просто проболел весь прошлый год.

– А! – чему-то обрадовался он. – А я новенький. Мы в прошлом году приехали весной. Меня Денис звать.

– Артём, – протянул я ему руку.

Он поспешно схватил меня за ладонь, тряхнул и тут же отдёрнул руку. Вот же ж, ладошки у парня мокрые! Я сдержал естественное желание вытереть руку об штаны. Пацан и так не в своей тарелке.

В видео-уроке по школьной психологии описывался персонаж под условным названием «изгой» или «отщепенец». Таким типам свойственно стремиться завести отношения с новыми людьми, пока они не разобрались в иерархии стаи, пока не поняли, что с «отщепенцем» лучше не завязывать отношений.

Мне следовало демонстративно вытереть руку об штаны и отвернуться. Но это означает, что я принимаю иерархию, признаю сложившуюся ситуацию и готов принять условия. Признать кого-то изгоем – признать верховенство пока неведомых неформальных вожаков. И у меня этот момент урока вызвал отчётливое неприятие.

По лестнице спустилась женщина в строгом костюме со строгим лицом и классным журналом под мышкой. Ни на кого не глядя, она деловым шагом прошла к дверям, вынула из кармана ключ и отомкнула замок. Вошла в кабинет, за ней потянулись ученики.

Я посмотрел на Дениса и сказал:

– Пойдём, что ли?

– Ага, – ответил он безрадостно и направился к дверям.

Я неспешно двинулся за ним следом. Мы вошли в кабинет последними. Я прошёл за Денисом к парте на последнем ряду. Ну, так и есть – он сидел один.

– Ты позволишь? – спросил я и, не дожидаясь ответа, отодвинул стул и уселся.

– Да-да, конечно, – пролепетал тот.

Я вытащил из сумки пенал, тетрадь, ручку и учебник. Сумку поставил в проходе у стола. Для сумок в партах имелось отделение, но это только для маменькиных сынков. Пододвинул стул поближе к парте и замер с прямой спиной, без всякого выражения разглядывая учительницу.

Она открыла классный журнал, что-то там написала. Подняла к классу лицо и проговорила:

– Здравствуйте. Так, Иреев здесь?

Я встал и молча уставился на неё.

– Что же ты так далеко убежал? Пересядь к Логиновой, – сказала учитель.

Я сначала вспомнил фотографию, что соответствовала фамилии. Нашёл оригинал… вот гадство! Похоже, самая симпатичная девчонка в классе! Мило зарумянилась и слепила недовольную гримаску. Именно её я по заданию деда должен буду на выпускном…

Грустно про себя вздохнул – подождёт до выпускного.

– Извините, Наталья Фёдоровна. Не хочу, – сказал я и уселся обратно.

Все лица с интересом обернулись ко мне. Я изобразил официальную улыбку, типа, что – ещё не рассмотрели?

– Ну, как хочешь, – проговорила учитель.

Лица синхронно развернулись к ней. Учительница точно не была дурой, как ни в чём не бывало начала урок. Я сидел с прямой спиной и смотрел на учителя, когда требовалось, записывал в тетради.

Логинова сидела во втором ряду и удачно попадала в обзор. Вьющийся русый локон падал на чистый лоб, когда Лена опускала лицо к тетради. Да, вспомнилось, что её зовут Леной, а что говорила учительница, я большей частью слышал в аудио-уроках. Те вопросы, которые она только упоминала, разбирались подробно.

Слушал и сам с себя поражался. Это ж сколько, оказывается, может узнать обычный подросток, если у него нет возможности маяться дурью! Ну, а для «нормальных детей», у кого «счастливое детство», вот такой бульончик из самых общих понятий и упрощённых готовых выводов. Хотя чёрт с этой географией, мне она тоже нужна только для ЕГЭ.

Дениса я не замечал, и он вскоре успокоился, соскучился и занялся, видимо, обычным своим делом – принялся рисовать в тетради каких-то анимешных уродцев. Человечков с большими головами с мечами и пистолетами, роботов с громадными плечевыми модулями…

В целом же школьная жизнь откровенно не радовала. Страшно себе представить, сколько таких часов за три оставшихся года мне предстоит просидеть с каменным таблом в беспросветной скуке и тоске! Если б не Лена и рисунки Дениса на периферии зрения, взвыл бы в душе по-волчьи.

Тоске в кратком курсе школьной психологии уделялось значительное внимание. Объяснялась она просто. Детки собирались в отведённом помещении в строго определённое время тупо по закону об обязательном среднем образовании, и чтобы у них было меньше возможностей что-нибудь сломать. А для учителей это работа, часто опостылевшая, но ведь жить как-то надо.

Ученики должны делать вид, что им очень интересно, учителя, что они в это верят, и им вообще не пофиг. Такая своеобразная игра, как очень многое в жизни. Тут главное ни на кого не злиться, никто не виноват, и ни в коем случае не принимать эту игру всерьёз.

В то же время нельзя к тоске привыкать, смиряться с ней, этак и отупеть можно. Тоску следует преодолевать, и лучшее средство для этого – ирония. Только ни в коем случае не насмешка, а добрая, снисходительная ирония. В любой ситуации можно найти что-нибудь милое, забавное.

И я с серьёзным лицом слушал учителя, посматривал на Лену, на роботов Дениса, вспоминал курс школьной психологии и улыбался в душе.

Глава 6

Всё-таки нужно признать за уроками и положительные моменты. Во время занятий ничто не мешает спокойно выискивать в происходящем забавное или даже полезное, если не нарушать общественный договор – с умной рожей пялиться на учителя и записывать в тетради. Или даже, как Денис, тихонько заниматься, чем нравится, если всему миру плевать на тебя. Неслучайно он на всех занятиях предпочитал парты последнего ряда.

На следующей за первым уроком перемене местная элита удостоили меня вниманием. Мы с Денисом снова стояли у стенки, рядом с фикусом в кадке, и он, Денис то есть, жаловался на головную боль, которую у него вызывает эта вонючая Химия. Имелся в виду предмет, а не лекарственные препараты или продукты в столовке.

Группа парней что-то оживлённо обсуждала у окна, причём трое весело спорили, а двое сидящих на подоконнике им снисходительно внимали. Вот от компании отделился черноволосый паренёк и с кривой улыбочкой на востроносой мордашке направился к нам. Я его сразу идентифицировал – Игорь Иванов, троечник, непременный участник любой бузы.

– Ирка, – обратился он ко мне. – А у тебя, правда, железные ходули?

Криво улыбаясь, приблизился и неожиданно пнул меня по голени носком ботинка. То есть он хотел попасть мне по голени, но промазал, конечно. Я перенёс вес на правую ногу и чуть повернулся. Игорь потерял равновесие, я взял его за плечо и слегка подтолкнул. Его развернуло ко мне спиной, он был вынужден шагнуть и чуть нагнуться. И я от души врезал ему подошвой по жопе.

Игорёша смог сделать пару коротких шагов и упал на карачки. Зазвучали смешки, смеялись и его приятели у окна. Он поднялся на ноги и громко проговорил:

– Точно железные у Ирки ходули!

Засмеялись громче. Ну, ясно всё с ним – тип «шут» или «клоун», хотя вернее его назвать провокатором. Сейчас я по идее должен что-то сказать или сделать – паршивец ведь публично обзывается по фамилии. Тогда это будет конфликт, и виноватый уже назначен.

Я с неизменным покер-фэйс отвернулся к Денису, демонстрируя, что на арлекина реагировать не собираюсь. Не о чем разговаривать с этой шалупенью. Если кому-то нужен конфликт, пусть подходят лично, а не посылают недоумков.

На этот раз история закончилась с появлением учительницы, нас пригласили заходить в кабинет. Мы с Денисом снова засели за последней партой. Однако химичка была не той категории училка, у которых можно спокойно рисовать на уроке. Она устроила опрос и общую дискуссию о том, что мы забыли с прошлого года.