Жека Стар. После выпускного

– Это его и сгубило, – пожал плечами Жека, – но это уже неважно. Скоро здесь появится Дитрих и ещё один сильно умный хрен, они объяснят всё правильными словами. Вкратце же суть в расширении нашего бизнеса. Мы будем сообща дербанить структуры и миры Европейского Союза. В деле уже американцы, – он улыбнулся отдельно мадам Фури, – нам обещали кредитование, – он оглядел всех собравшихся, – а так же технологии Демократии.

Жека снова отпил кофе, – самим нам в нынешнем виде в таком масштабе добра не упереть, пригласим желающих. Все дурацкие ограничения СЕМа на обмен информацией, взаимодействие между ЧВК отменяются…

– Но это же война! – прошептала Мод.

Джонни не выдержал, – милочка, вы носили ошейник? А мы носили! Нам их надели только за то, что мы стреляли во врага, когда ваш поганый СЕМ вломился в наш мир! – он быстро себя накрутил и повысил тон. – Почему никто тогда не воскликнул, что это же война?! Да, блять, это война! И началась она сука не вчера!

Жека взглянул на него мягко, заговорил нейтральным тоном, – Мод, ты меня умиляешь. Начальник разведки ЧВК, наконец, поняла, чем занимается её компания! – он помотал головой, – тебе об этом сообщили недавние кадеты!

Жека взял длинную паузу, сокрушённо качая головой и саркастически улыбаясь.

– Мы тут, собственно, ждём звонка одной девочки, она тоже училась с нами, – перешёл он к делу, – мы пойдём вместе и так же, как вам, предложим директорам другим ЧВК участие в войне с СЕМом или немедленную гибель.

– Да что ты, чёрт тебя побери, о себе возомнил?! – воскликнул всё время молчавший гер Кирхгофф.

Зазвонил коммуникатор, Жека переключился на другую тему, – да, Лен? Ближайшую станцию электрички? Конечно, помню. Хорошо, через десять минут там.

Он убрал телефон, улыбнулся директорам, – извините, дела.

Переговоры прошли э… как прошли, и вообще это был только предварительный разговор. Что можно требовать от человека, когда некто малознакомый, но с недоброй репутацией, взламывает защиту, перехватывает управление жизнеобеспечением, вламывается прямо домой, наводит автомат и просит о чём-то поразмыслить? Понятно, все усердно кивали, искренне заглядывали в глаза и очень просили их сразу не убивать.

Среди ЧВК, имевших офисы на станции, «Армус» являлась самой старой и продвинутой, только у неё была частная тюрьма, однако имелось несколько довольно серьёзных контор. Каждая держалась на плаву за счёт собственных конкурентных преимуществ и ревностно охраняла свои секреты – закономерный итог «антимонопольных» правил СЕМа. Они так всегда жили, им казалось, что другого не желают.

У Жеки просто не было возможности долго объяснять, что правила изменились. Он пригласил представителей всех объединений наёмников в оперативный зал станции. Адмиралов к тому времени уже разбудили, привели в зал, и они во всё горло высказывали требования к бандитам. Больше всех горячился старый знакомец Франсуа, начальник академии. Жека не особо вслушивался в его бред, его давно перестали забавлять европейский снобизм и тупость.

Станция начала оживать, пилотам разрешили покинуть машины. Жека ждал делегатов от наёмников и отдельно позвал свою гвардию – ребят первого звена и сержантов.

– Молодой человек, у вас явные проблемы со здоровьем! – Перешёл адмирал Франсуа к уговорам, – уверяю вас, вам нужно довериться врачам! Вам не сделают худого, в наших специальных клиниках вы получите помощь европейского уровня!

Наконец, приглашённые собрались, Жека вынул шпагу и подошёл к Франсуа. – Адмирал, ты ведь не просто так таскал шпагу? Защищайся!

– Что? – не понял военный.

– Я говорю, что вызываю тебя на поединок, – охотно объяснил Жека.

– Я не принимаю вызовы от кого попало! – надменно ответил Франсуа.

– Тогда я тебя просто проткну, – предупредил Жека.

– Но это же будет убийством! – воскликнул Франсуа.

– Ну и что? Мне подходит, – Жека пожал плечами и уточнил, – так ты будешь драться?

Адмирал пафосно начал. – Я же сказал, что…

– Ну, как хочешь, – Жека убил его уколом в сердце.

Франсуа упал, Жека посмотрел на другого адмирала, – этот будет следующим.

Джон потянул шпагу, – этот будет мой.

Через десять секунда Жека обернулся к своим бойцам, – Альф, выбирай адмирала.

– Да они не дерутся! Можно офицера? – спросил парень.

– Нет, только адмиралов и генералов, – строго сказал Жека.

– Ладно, – без выражения ответил Ной и обнажил шпагу.

Вскоре до самых упёртых наёмников и флотских офицеров дошло, что это действительно война.

Уже на следующий день мистер Хук на новом месте продолжил курс лекций. Аудитория у него значительно прибавилась. В зале приличного ресторана он докладывал со сцены:

– Издревле бытует идея о цикличности истории, что каждая цивилизация неминуемо приходит к гибели, наступает эра одичания. Возможно, нам повезло, свою эру одичания человечество перенесло на ногах и в сознании – у людей появилась возможность для выводов.

– По-сути каждому человеку известен этот цикл на собственном опыте. Сначала борьба за выживание, поведение диктуется внешними обстоятельствами, думать, планировать некогда, нужны скорость и реакция – только поворачивайся. Следующим шагом мы пытаемся предугадывать обстоятельства, сами их создаём – превалирует рационализм. Далее мы делаем что-то потому, что можем себе это позволить, нам сказали, нам этого хочется – рационального в жизни всё меньше. Заканчивается всё разочарованием, апатией, и, если мы ещё живы, начинается новый цикл.

– Это известные вам: дикость, общинный строй, рабовладение, феодализм и капитализм. Попытки продолжить этот список заканчивались возвращением к нулевой точке. Учёными установлено, что все формы могут сосуществовать на одной планете, даже успешно взаимодействуют и сочетаются. Капитализм в крайних формах вырождается в дикость, феодализм уживается в одном обществе с капитализмом и рабовладением.

– Существует теория, что людям определённых психических форм больше подходит та или иная форма отношений. Так ли это, вопрос спорный, просто отметим, что сами формы не плохие и ни хорошие, они бывают более или менее эффективными в конкретных обстоятельств. Смена этих форм называется историей. Мы уже говорили, что рационализм заключается в управлении обстоятельствами, в итоге мы подходим к идее управляемой истории.

– Это довольно сложная, точная наука, требующая солидной подготовки, вряд ли кто-то из вас сможет полностью в ней разобраться. Потому примите готовые выводы – в Европейском Союзе всё готово для крушения новой римской империи. В этих конкретных структурах приходит время феодализма. Феодализм – это меч, сила, время властелинов. Одного вы уже знаете, угадайте, кто это?

Глава 5

– Не рассказывай Ильясу о Жадине и джинах, – попросила Лена.

– О джинах он догадывается, при нём же захватывали королевские отсеки станции Шармуз, – возразил Жека. – Жадину давно в чём-то подозревает.

– Одно дело догадываться, другое знать, – сказала она наставительно. – Он король, короли за каждый байт данных должны платить.

– Ага, жизнями солдат, – проворчал Жека, – не забывай, что Ильяс мой друг.

– Твой друг Джон сию секунду трахает твою девушку, – сказала Лена ехидно, – даже двух твоих девушек.

Жека засмеялся, обнял Лену за плечики. Они лежали в постели в собственной каюте и болтали, как когда-то.

– Вернее сказать, что он трахает их без меня, – пояснил Жека, – я могу хоть сию секунду к ним присоединиться.

– Так в чём же дело? – удивилась Ленка, – ты, наверное, боишься, что он трахнет и тебя?

– Ой, да и пофиг по большому счёту, – отмахнулся Жека, – я знаю, что мог остаться с ними, и всего этого бы не случилось…

– Да, ты был бы счастлив, – согласилась Лена, – пока кто-то другой становился бы властелином, а потом просто пришёл бы за вашими жизнями.

– Как сейчас прихожу я, – загрустил Жека.

– А куда тебе деться, миленький? – ласково спросила Лена, – рожать я хочу на Сайори, и, пока ты мне этого не обеспечишь, будешь тут со мной беременной и вредной просто болтать в постели, никого не сможешь привести.