Леонид Агутин. Безграничная музыка

Воодушевившись идеей написать книгу о Леониде Агутине, нашему трио в первую очередь необходимо было завербовать в свои ряды Д’Артаньяна, без участия которого пропал бы всякий смысл приступать к созданию данного произведения. Речь идет, конечно же, непосредственно о самом Агутине.

Переформатировать трио в полноценный квартет вызвался Алекс Сино, который, ко всеобщему счастью, прекрасно справился со своей задачей. Уже через два дня он вышел на связь и радостно объявил о том, что Леонид полностью поддерживает нашу идею и согласен оказать ей всяческую поддержку, выступив соавтором книги. Так и началась история этого документально-художественного романа, страницы которого насквозь пропитаны реальной жизнью, юмором и космополитизмом. Так началась история о Леониде Агутине и его безграничной музыке…

На сегодняшний день (уверен, равно как и на завтрашний) Леонид Агутин в России (и не только) является признанным артистом, любимцем миллионов. Его песни знает каждый, его голос и латиноамериканские ритмы узнаются с первых же секунд. «Хоп-хей-лала-лей», «Оле, оле», «Ай-яй-яй» – эти зажигательные песни непревзойденного мастера ярких текстов и названий заставляют людей всех возрастов незамедлительно пускаться в пляс. Лирика песен «На сиреневой луне», «Время последних романтиков», «Я тебя не вижу» не оставит равнодушными даже самых черствых слушателей.

Что уж там, даже когда меня призывали в армию, ровно в шесть утра из уличных колонок военкомата на полную громкость абсолютно неожиданно заиграла песня Леонида «Граница», а коротко стриженные парни скромно подпевали: «Аты-баты, мы теперь солдаты…»

В общем, в богатом и многообразном арсенале Агутина есть композиции на все настроения и случаи жизни, здесь сомневаться не приходится. Возможно, именно поэтому его творчество так тепло и близко воспринимается людьми.

Но так ли хорошо вы знакомы с его музыкальным арсеналом? Далеко не все знают, что Леонид Агутин творчески активен не только в России. И именно этот пробел знаний мы и хотим восполнить нашей книгой, рассказав вам о масштабных международных проектах Cosmopolitan Life и Havana Calling.

Наверное, с самого начала стоит ответить на вопрос, почему я использую по отношению к этим проектам такие громкие прилагательные, как «масштабный» и «международный». А называю я их так далеко не для красного словца…

Cosmopolitan Life

Альбом создавался на протяжении пяти лет и стал первым англоязычным проектом Леонида Агутина. Пластинка была записана в дуэте с величайшим гитаристом Ал Ди Меолой, который 14 раз признавался лучшим гитаристом и лучшим джазовым гитаристом мира!

Представленные композиции на протяжении нескольких недель возглавляли европейские и американские музыкальные «чарты».

В ходе тура в поддержку альбома Леонид Агутин и Ал Ди Меола выступали на легендарном ежегодном джазовом фестивале в Монтрё. С момента основания фестиваля, а именно с 1967 года, это был первый случай в истории, когда в качестве хедлайнера выступил российский артист. Кроме того, с композициями из альбома Cosmopolitan Life Агутин и Ди Меола выступали в финале немецкого «Евровидения» 2005 года, на престижном фестивале в Штутгарте (Германия) вместе с легендарным Джеймсом Брауном, и приняли участие в международной ежегодной премии Italiani nel Mondo.

«Вас вызывает Гавана» (Havana Calling)

Леонид Агутин стал первым музыкантом за всю историю, который отыграл концерт на Кафедральной площади в Гаване, на что дал разрешение лично Кастро.

Над проектом работали более 300 человек из России, Америки, Кубы и Мексики. В записи композиций приняли участие такие звезды, как солистка легендарного «Буэнa Виста Сошиал Клаб» (Buena Vista Social Club) Омара Портуондо (Omara Portuondo); знаменитый кубинский флейтист Орландо «Марака» Вайе (Orlando «Maraca» Valle); десятикратный обладатель «Грэмми», шестикратный обладатель награды Billboard и десятикратный лауреат премии «Эмми» в 19 номинациях – Артуро Сандоваль (Arturo Sandoval); продюсер Руди Перес (Rudy Perez), который выпустил более 70 альбомов, написал более тысячи песен (более 300 из которых были под номером один в музыкальных чартах), а также написал и выпустил музыку для популярных международных исполнителей, таких как Хулио Иглесиас, Кристина Агилера, Дженнифер Лопес, Бейонсе; известные гитаристы Панчо Амат (Pancho Amat) и Рене Толедо (Rene Toledo), и многие другие.

Лично мне всегда было интересно, как создаются масштабные международные проекты такого уровня. Какой путь необходимо проделать и сколько людей должно поверить в идею, чтобы она стала явью? Как организовываются шоу? Как записываются альбомы? Как и чем живут музыканты? Для меня, как и для большинства людей, все эти темы были темным, непроглядным лесом. И вот теперь мне дали удивительную возможность заглянуть за эту таинственную ширму и собственными глазами увидеть весь бекстейдж, чтобы найти ответы на интересующие меня вопросы. Я на некоторое время стал этаким музыкальным эндоскопом, которому под силу изнутри разглядывать все внутренности закулисной жизни, недоступные обычному глазу. Во всяком случае, недоступными они были до этого момента… Ведь в этой книге я покажу вам рок-н-ролл в разрезе, с именами, явками и паролями; обнаженную, не прикрытую одеждой правду-матушку со всеми ее прелестями и изъянами. А уж чего там больше – прелестей или изъянов, – решать только вам.

Активная работа над книгой началась уже на следующий день после празднования юбилея. Мы – а под словом «мы» я имею в виду себя и своих соавторов, – взявшись за работу, столкнулись с целым рядом творческих и технических вопросов, которые необходимо было решать в срочном порядке. Но я был даже рад возникшим сложностям. Нет лучше способа узнать, каким образом создаются масштабные проекты, кроме как самому поучаствовать в чем-то подобном. Не зря ведь говорят, что клин клином вышибают…

Благо мне удалось поймать продюсера Алекса Сино до того, как он улетел к себе домой, в вечно солнечный Майами. Устроившись поудобнее с чашечкой кофе в одном из московских кафе, мы принялись обсуждать идею. Чтобы получить объемную картину событий, мне предстояло проинтервьюировать множество людей, связанных с проектами Cosmopolitan Life и Havana calling. А вся прелесть заключалась в том, что едва ли не половина из них жила не в России и, конечно, не говорила по-русски. Но несмотря на все это, мы сразу приняли решение, что будем избегать общения через интернет, чтобы не лишить повествование глубины и правильной атмосферы. И коль уж мы договорились делать все вживую, в первую очередь предстояло решить вопрос с моими визами.

– Лева, тебе нужна американская виза, чтобы полететь в Майами. Там находится легендарная студия The Hit Factory Criteria («Хит Фэктори Критерия[1 - Criteria Studios – студия звукозаписи, расположенная в Майами, была создана Марком Эмерманом в 1951 году. В 1999 году владельцы студии The Hit Factory приобрели Criteria Studios, реконструировали здание и повторно открыли его под вывеской The Hit Factory Criteria Miami. В общем числе на студии было записано 250 золотых и платиновых синглов и альбомов. Здесь записывались ABBA, Aerosmith, Bee Gees, Black Sabbath, Bob Marley, Eric Clapton, Lenny Kravitz, Eagles, Michael Jackson и другие.]»), которую мы между собой называем просто «Хит Фэктори». На этой студии мы записывали Cosmopolitan Life. Там же, в Майами, живут и некоторые участники тех событий, с которыми тебе следует пообщаться.

– Леня скоро полетит в Штаты, так что я организую вам интервью где-нибудь в Майами-Бич, – сказал Алекс.

– Здорово! – ошарашенно выкрикнул я.

Мы улыбнулись и синхронно потянулись за своим кофе. И пока Алекс наслаждался вкусом горячего напитка, я мысленно был уже в Америке и сидел на берегу океана, готовясь к интервью с Леонидом Агутиным. Воодушевленный этой зарисовкой, я решил не терять времени зря и тут же приступить к моему первому интервью в рамках этой книги, а потому после короткой паузы диалог был продолжен:

– Алекс, перед тем как мы начнем разговор об альбоме Cosmopolitan Life, я бы хотел узнать, каким образом вы оказались в Америке и как вы попали в музыкальную индустрию.

– Рассказать о себе… Ладно, Лева, раз ты настаиваешь, то начнем с козырей, ведь это самый интересный вопрос, – с улыбкой ответил он. – Я родился в Одессе и жил там до 30 лет. Моряком не стал, но поступил в институт, параллельно занимаясь музыкой. Стипендия у меня была крошечная, и хватало ее на сущую чепуху, так что по вечерам я вынужденно, но не без удовольствия играл в местном ресторане «Киев». На заработанные таким образом деньги я покупал музыкальные пластинки, аппаратуру, гитары…

Алекс на секунду задумался, и его глаза заблестели от приятных ностальгических воспоминаний. В этот момент я окончательно к нему проникся и четко осознал, что передо мной сидит истинный меломан.

– Но в один прекрасный момент я заскучал и решил, что хочу прожить вторую жизнь, мне захотелось свежего воздуха, понимаешь? В поисках этого воздуха я в 1989 году отправился в Соединенные Штаты Америки и попал в Нью-Йорк. Учитывая мою любовь к музыке, которая осталась во мне от прежней жизни, я, как музыкант и меломан, устроился работать на вечернюю смену в музыкальный магазин. Целыми днями я бродил около пластинок и просто кайфовал, но даже представить себе не мог, что когда-нибудь лично познакомлюсь и буду работать со многими из тех, чьи имена я с трепетом читал на обложках. Жизнь непредсказуемая штука, не так ли?

– Абсолютно согласен! Я не так давно сам работал в книжной лавке, продавая в том числе и сборники стихотворений Леонида Агутина. А сегодня… Но ладно, разговор не об этом.

– Вот! Значит, ты меня прекрасно понимаешь! В общем, так, в 1990 году я и начал карьеру в новой жизни. Кстати, меня приняли на работу продавцом не куда-то там, а в «Тауэр Рекордс» (Tower Records[2 - Tower Records – крупная международная торговая музыкальная сеть магазинов, являющаяся одним из лидеров рынка в 1960—2016 гг.]), огромный магазин в Ист-Виллидже…

…Сейчас таких музыкальных магазинов уже нет. Негде купить пластинки и диски, не с кем обсудить новый альбом.

– Да, сейчас все иначе… Нынче все загружается на электронные площадки, производством физических носителей уже почти никто не занимается.

– А тогда все было по-другому, ведь тогда все еще существовала живая музыка, шоу-бизнес был всего лишь ее придатком. России это, к сожалению, касалось в меньшей степени, но все же. Рок-звезды были для меня богами, а студии звукозаписи настоящими храмами, куда я безудержно стремился попасть. Кстати, помимо работы я был занят учебой в аспирантуре Нью-Йоркского университета (NYU), который находился на 4-й улице в Гринвич-Виллидже. Так вот, возвращаясь к магазину… В этом гиганте было четыре этажа, плотно заставленных музыкой, записанной на кассетах, виниле и новеньких цифровых дисках. Я до сих пор уверен, что сама судьба поставила меня работать в отдел, где располагалась вся музыка жанра джаз-фьюжн. Еще будучи в Одессе, я прекрасно знал, кто такой гитарист Ал Ди Меола, но там, конечно, моя слабость к его виртуозной игре возросла уже до неописуемых границ. Мне очень нравилась новая жизнь. Да и ребята, с которыми я работал, очень скоро стали моими друзьями. Мы с ними даже выглядели как близнецы. Все ходили в черных приталенных рубахах и черных джинсах, которые держались на поясе с большой металлической бляхой. А на ногах красовались грубые рабочие ботинки. А чего стоили эти зажигалки Zippo в кожаных чехлах… В общем, все было клево. Если мы чем-то и отличались друг от друга, то только прической. Ребята носили длинные волосы, а я был коротко стрижен, потому что занимался в университете. Хотя это не мешало мне постоянно ходить со щетиной. Понимаешь, образ жизни был такой, что я не всегда находил время и силы, чтобы просто побриться. Днем я учился, вечером работал, а по ночам мы с ребятами зависали в клубах. Но сколько бы мы ни играли в этих клубах, мы все равно оставались гитаристами-неудачниками. Звуки из гитары мы извлекать, конечно, умели, но имени себе на этом не сделали. Так я и жил, пока однажды мне не позвонил мой приятель из «Тауэр Рекордс», который сказал мне в срочном порядке бросать все дела и мчаться в «Электрик Леди Студиоc» (Electric Lady Studios[3 - Electric Lady Studios была основана в 1970 году американским исполнителем Джими Хендриксом. В разное время на ней записывались такие исполнители и группы, как Bob Dilan, John Lennon, Kiss, David Bowie, AC/DC, Guns N» Roses, Depeche Mode, U2, Daft Punk, The Rolling Stones, Lady Gaga и другие.])…

…Это очень известная студия на 8-м Весте в Нью-Йорке. Там записывались звезды мирового масштаба! Так что нет ничего удивительного в том, что я все бросил и без промедления поехал туда. Когда я прибыл на место, мой приятель гордо показал мне свой бейджик, а потом заявил, что для меня есть такой же и я теперь буду ему помогать. Желая удовлетворить свое любопытство, я тут же спросил: «Кто записывается?» Когда в ответ я услышал, что пишется Ал Ди Меола, то тихонечко присел, пребывая в приятном шоке.

– Тогда вы с ним и подружились?

– Нет, конечно! K Алу мы тогда так и не подобрались, но я очень подружился с его другом, вторым гитаристом и сопродюсером Хернаном Ромеро (Hernan Romero). Он вырос в музыкальной семье, его мать была легендарной аргентинской поп-певицей Эстелой Равал (Estela Raval). Так вот, разговорившись тогда с Хернаном, я узнал, что он играет в небольшом клубе «Мондо Канэ» (Mondo Cane) на Томпсон-стрит. Там я впоследствии и проводил свое свободное время после этого судьбоносного знакомства на студии. Мы тогда сидели ночами напролет, пили и курили все, что пилось и курилось, а наутро я умудрялся идти на учебу и работу. Веселые были времена, ничего не скажешь… В то время, благодаря нашей дружбе с Хернаном Ромеро, я приобрел очень много новых друзей, среди которых впоследствии оказался и Ал Ди Меола.

– А как пересеклись ваши жизненные пути с Леонидом Агутиным?

– Это заслуга моей жены Марины. Полюбив в Штатах качественный джаз и фьюжн, я категорически отказывался слушать российскую эстраду. Это насилие над собственным слухом мне было ни к чему. Но в один прекрасный день, в конце 1994 года, моя жена Марина, которая смотрела русское телевидение, пристала ко мне чуть ли не с ножом у горла, уговаривая послушать какого-то молодого необычного парня из России. Тогда, конечно, у нас не было никакой аппаратуры для записи, YouTube тоже отсутствовал, да и сам интернет был еще не таким популярным, так что Марине пришлось сидеть перед телевизором и сторожить канал «ОРТ». Когда начали показывать Леонида Агутина, она быстро подозвала меня, и мы вместе посмотрели клип на песню «Босоногий мальчик». Признаться, я был крайне удивлен, потому что это была очень необычная и талантливая работа. После этого я уже сам сторожил телевизор, ожидая увидеть и услышать еще какой-нибудь материал от Агутина. Прилипнув на пару часов к дивану, я в конце концов дождался песни «Парень чернокожий». В итоге я согласился с Мариной и признал, что это действительно круто. В тот же миг мы с ней решили, что должны познакомиться с этим парнем.

– Интересно, как же вы это сделали?

– В 1995 году Леня впервые приехал в Штаты, чтобы выступить в «Радио Сити Мюзик Холл» (Radio City Music Hall). А я ведь уже говорил, что у меня было много друзей-музыкантов. Нашлись среди них и те, кто выставлял аппаратуру в том самом «Радио Сити Мюзик Холл». С их помощью мне удалось оказаться около служебного входа, откуда вот-вот должен был выйти Агутин. Но когда он появился, я по выражению лица понял, что он был крайне недоволен чем-то. Помню, он тогда был в каких-то джинсах и жилетке, а на голове красовалась кожаная шляпа. Наряд был абсолютно нелепый. Как позже выяснилось, у него украли все вещи прямо перед выступлением, так что этот набор ковбоя он был вынужден в спешке покупать в близлежащем магазинчике. В общем, в тот день он по понятным причинам был очень сердит и спешил куда-то удалиться, так что я к нему так и не подошел…

Через несколько месяцев после этого разговора мы с Леонидом Агутиным сидели у него дома и с улыбкой вспоминали эту историю, так что я смог узнать все пикантные подробности из первых уст:

– Лева, это был ужасный день! – начал Леонид. – В «Радио Сити Мюзик Холл» тогда устраивали сборный концерт, на который привезли многих русских артистов, среди которых был и я. Но по дороге из Москвы мой чемодан украли, так что я остался в совершенно незнакомой мне стране без каких-либо вещей. Конечно, в гостинице была зубная щетка и бритва, но нужно же было в чем-то выходить на сцену… Времени до концерта оставалось совсем немного, поэтому решено было быстро заехать в магазин и купить себе наряд. В этот момент мне на помощь пришел один из организаторов… Мы сели к нему в машину, и я сказал, что хочу купить что-нибудь американское, может, даже ковбойское. Но я-то в своей голове представлял что-то псевдоковбойское! Думал, мы приедем в модный магазин, и я куплю себе какие-нибудь качественные джинсы и клетчатую рубаху… А этот организатор повез меня в конкретно ковбойский магазин с кондовыми шмотками и седлами. За неимением выбора мне пришлось купить себе кожаные штаны, протертые на жопе, шляпу и нелепую жилетку. Картина была еще та, когда русский паренек вышел на сцену в Нью-Йорке в ковбойском костюме… Но на этом мои приключения не закончились. Когда я приехал на площадку, я скромно попросил, чтобы мне позволили выступить под минус, однако меня прямым текстом послали прямо в задницу. Сказали, что в зале много людей, так что все должно пройти без сучка, без задоринки, и нечего тут выпендриваться. А для меня работать под фонограмму – это самая жуткая пытка. И тот концерт был единственным в моей жизни, когда я выступал под плюс без телевизионной съемки. Обычно заставляют петь под фонограмму только в том случае, если снимают для телика. В общем, пришлось смириться и выйти под плюс. Но Бог очень не любит, когда я пою под фанеру… Поэтому стоило мне только выйти на сцену под «Хоп-хей-лала-лей» во всей этой ковбойской фигне, как мою фонограмму с первых же секунд ужасным образом зажевало. Я подумал, что музыку сейчас выключат и все начнется сначала, но не тут-то было… В результате я, как идиот, стоял на сцене, пока из колонок с бешеной скоростью звучали куплеты моей песни. А потом, ближе к припеву, фонограмма с каким-то жутким свистом вдруг заработала как надо, и мне пришлось изображать пение. Страшнее позора я в своей жизни не испытывал… Мне тогда хотелось провалиться под сцену!

Но не будем о грустном и вернемся к нашему разговору с Алексом Сино. Пока он находился в Москве, мне хотелось узнать от него как можно больше информации, которая может пригодиться мне в работе над книгой.

– И как же вы в результате познакомились с Леонидом, если вы так и не подошли к нему после того неудачного выступления? – спросил я у него.

– Леня вернулся в Америку на следующий год, и терять второй шанс я был не намерен. Дело происходило все в том же «Радио Сити Мюзик Холл». Моя знакомая, которая там работала, сказала мне, чтобы я показал российскому артисту город и как-то его развлек, потому что она не знает, что с ним делать. Я не растерялся, схватил Леню в охапку и сказал: «Мы сегодня вечером встречаемся и ужинаем. Тут неподалеку есть одно очень хорошее местечко. Я за тобой заеду». После этого моя жена тут же позвонила в русский ресторан, который располагался на Виллидже, и забронировала столик прямо у сцены. А я встретился с Хернаном Ромеро, заплатил ему денег и попросил, чтобы сегодня он играл не в «Мондо Канэ», а в том самом русском ресторане. Кстати, хозяину этого заведения я предложил пригласить всех постоянных посетителей и почетных гостей, сказав, что этим вечером будет сам Леонид Агутин! Конечно, Леонид Агутин тогда и сейчас – это, как говорят в моем родном городе Одессе, «две большие разницы». В России он был уже достаточно известным, а в Штатах только набирал обороты. Но тем не менее его имя уже было на слуху. К вечеру в ресторане выставили аппаратуру и приехал Хернан Ромеро, сопровождаемый пятью музыкантами. А я в это время ехал за Леней в гостиницу и безумно надеялся, что ему понравится мой сюрприз. Агутин вышел практически вовремя, после чего мы отправились прямиком в ресторан. Но не успели мы даже удобно расположиться за столом, как Хернан без объявления войны начал играть свою музыку – смесь фламенко и фьюжн. Леня был очарован и выронил меню из рук. Сюрприз определенно удался. Естественно, мы в тот день сидели до победного. Когда из зала ушел последний посетитель, Леня взял барабанные палочки, сам сел за установку и принялся играть вместе с музыкантами. Буквально в один миг он влюбил в себя всю группу. Хернан был настолько очарован, что даже пригласил Агутина на свой концерт, который должен был пройти на следующий день в клубе L’Oro Di Napoli («Лоро Ди Наполи»). Вот какая у меня феноменальная, но совершенно бесполезная память. Помню всякую чушь, а нужное вечно забываю, – засмеялся Алекс. – И здесь стоит отметить, что Хернан пригласил Агутина не просто послушать концерт из зала, а выступить в качестве сессионного музыканта! Если я не ошибаюсь, он даже готов был заплатить гонорар. Но Леня с ним так и не выступил…

– А почему он отказался? – с удивлением спросил я.

– У него была весомая причина. Но ты лучше спроси об этой ситуации у самого Лени. Уверен, из его уст эта история будет куда интереснее… В общем, с тех самых пор Агутин стал часто появляться в Нью-Йорке, для него это место на долгие годы стало чуть ли не вторым домом.

Но я знал, что сейчас Леонид, как и сам Алекс Сино, перебрался из Нью-Йорка в Майами. И теперь его второй дом, помимо московского, находится именно там. Там мне и хотелось провести интервью, где-нибудь на берегу океана, как я и представлял, в совершенно непринужденной обстановке. И чтобы осуществить эту задумку, мне нужно было как можно скорее получить американскую визу. Когда я позвонил в посольство, диалог был следующий:

– У вас уже была американская виза? – спросил голос на другом конце провода.

– Нет.

– У вас есть дети?

– Нет.

– Может, у вас есть жена?