Убей в себе дьявола

– Спиртовыми компрессами грей. По-другому быть не должно, конечно, будет болеть. И должна болеть.

– Хорошо-хорошо, – согласился Семён, – никого не слушаю. Делаю, как ты велишь. Ну всё. На связи.

Он положил трубку и, отвергнув сомнения, окликнул:

– Маш.

По неизвестной причине злость едкой желчью охватила сознание. Он не понимал, то ли из-за боли, то ли злился на жену.

Жена подошла и, тонко чувствуя внутреннее недовольство мужа, вопросительно посмотрела на него.

– Делай повязку, – он не желал произносить лишних слов.

Его бесили понятливость и смиренность жены. Он посмотрел, как она вышла.

«Нормальный человек, порядочная женщина, заботливая мать, внешностью не обделена. Декабристка, одним словом. Всё терпит и молчит. Молчание. Может, этим молчанием и бесит. Может, это молчание есть красноречивее самих слов».

Больше, чем её, он пожалел себя.

Ложный, неизвестного происхождения страх не давал ей покоя. Она мягко подошла к двери, остановилась перед ней и послушала на всякий случай, чтобы не помешать: не разговаривает ли муж по телефону. Её присутствие, она замечала не раз, смущало его, он сжимался и сковывался внутренне. Тихо подошла и склонилась к ноге, протягивая повязку, чтобы обмотать болевший сустав. Она ловила каждый его взгляд. Если он изменялся, значит, она сделала что-то не так. Глаза его стрельнули. «Чем же сейчас не угодила»? Она застыла.

Он обвёл её взглядом.

«Ничего нового! Подслушивала», – подумал он, – подслушивала за дверью. Знает ведь всё от начала до конца, а всё неймётся».

– Давай обвяжу.

Лилейный голосок жены подействовал, как чужак на дворовую собаку.

Семён сердито отнял её руку от ноги.

– Отойди, я сам.

Перематывая самостоятельно ногу, он поднял голову и зыркнул на неё:

– Что смотришь?

Она с виноватым видом вышла.

Глава XV

В деревне Семён любил бывать. Он взял за правило отключать мобильник и оставлять на пару дней суету там, за спиной, в городе. Не думать о ней, не вспоминать.

«К чёрту всё и всех», – охарактеризовал он своё отношение к душевному отдыху.

Близкие – какая-никакая жена, дети. Кто ещё мог быть ближе? На порог этой границы он никогда и никого не пускал.

«Надо – всё равно отыщут, через брата, через родителей. Найдут способ. А нет – значит и нужен».

Маленькая Маша пыталась ласкающими глазками и миленькими коготками сюда проникнуть, но он как отрезал. Место это, как оберег, на всякий случай держалось им вдали посторонних глаз. Здесь он даже сохранял видимость семейственности и порядочности перед лицом соседей. Здесь он дорожил нерушимой репутацией мягкого, заботливого мужа и безукоризненного главы семейства.

Мать жены стояла и переживала, глядя, как дочь перевязывает любимому зятю ногу. Любуясь покладистостью и умением дочери, мать нахваливала отвар из ромашки и мать-и-мачехи.

– Мне моя мать рецепты оставила. Мне бы записать, а я на память понадеялась. Чем пользовалась, то помню. Ох, много наговаривала разного. Время от времени подумаешь, вроде всё помнишь. А как понадобится – хлоп, и вылетело из головы. А утруждаться шевелить в мозгах недосуг. Сколько советов полезных ушло безвозвратно.

Маша старательно бинтовала ногу и слушала мать.

– Хуже не будет. Трава – она и есть трава. Ей всегда как заживляющей и обезболивающей пользовались. А мать моя от бабушки вынесла. Хорошее народное средство. Примеров тому не счесть.

Семён терпеливо выносил наполненные любовью речи. Избрав манеру миролюбиво проводить выходные, он любезно гримасничал. За столько лет он привык. Сначала это было правдой, потом казалось, что это была правда, а сейчас он искусственно играл в правду, чем приносил жертву самого себя. Он честно оправдывал свою ложь перед окружающими. Он не мог разрушить сложившееся мнение, чтобы не расстроить их и не вызвать сожаление. Он не выказывал совсем обычной злости в ответ на чрезмерную ласковость жены, отчего по приезде его покорность сменялась бешенством. Он раздражался ещё сильнее и изо всех сил старался сохранить спокойствие.

Но когда нога успокаивалась, он становился весел и даже прощал жену за эти два дня хорошего расположении и бодрого настроения.

Глава XVI

В понедельник, беседуя с Денисом в фойе больницы, Семён делился своими соображениями.

Тот слушал внимательно, не перебивая, но тактично заметил:

– Семён, со всякими отварами, советами, народными средствами надо быть аккуратнее. Нельзя сказать утвердительно об отрицательном воздействии, но как врач убеждён: надо бежать прочь от лекарей и разных целителей.

Семён недоумённо спросил:

– Разве отвар может навредить?

Теперь Денис как врач сел на своего конька:

– Может, ещё как может. От заражения никто не застрахован. Берегись неквалифицированного вмешательства. Ничего нет хуже, чем потом ошибки исправлять. Не нам, успешным, прогрессирующим людям, старушечьими методами хворь от себя гнать.