Запрещенный угар

– Да оставьте вы его в покое, – неожиданно вступилась за Кедмана Сара Штольц. – Что вы пристали к человеку? У самих нервы никуда не годятся, а кто-то в этом виноват. Какие из вас спецназовцы, если вы от простого свистка, как малолетки, описаться готовы?

– Ты глянь, москаль, как два еврея друг за дружку стоят! – присвистнул Пацук. – Давай-ка их не будем трогать, а то один свистит, как бешеный паровоз, а другая так гаркнуть может, что те, кто в трубы Апокалипсиса должны дудеть, загубниками подавятся! Знаешь, как воно бывает, когда два таких дурака вместе сойдутся?.. – поинтересовался Микола, но сам ответить на этот вопрос не успел.

– Тихо вы! – потребовал пилот Мухин. – Кажется, нас кто-то нашел. Или мы кого-то…

Скорость обычных радиоволн, как известно всем, равная световой, крайне недостаточна для космической связи.

Трунарцы уже давно отказались от радиоволн как средства общения между космическими кораблями и планетными базами.

При переговорах на дальних расстояниях они использовали гиперпространственные капсулы, или гиперсвязь – недавно открытое и не совсем понятное землянам средство.

А вот внутри звездных систем трунарцы пользовались для связи направленным энергетическим лучом. Скорость его каким-то еще непонятным земным ученым образом была намного больше, чем у радиоволн. Поэтому корабли общались друг с другом с относительно небольшой задержкой. На Земле эту методику практически нигде не применяли, но на «летающей тарелке» «икс-ассенизаторов» связь направленного луча (СНЛ) была установлена еще во времена владения этим кораблем трунарцами. Вот сейчас эта связь и заработала. Экран монитора покрылся рябью, а на пульте замигала красная лампочка, показывая, что кто-то домогается разговора с кораблем землян.

– Что делать будем? – поинтересовался пилот.

– А что тут думать? Если нас направленным лучом нашли, придется отвечать, – пожал плечами Шныгин и заревел: – Боевые расчеты, к орудиям!

Здесь все было расписано давно и подробно. Еще со времен операции на Трунаре «летающая тарелка» была оснащена тремя пушками. Башенным орудием, состоявшим из двух спаренных лазерных пушек, управлял снайпер Зибцих. Существенных повреждений вражеским кораблям с мощной броней нанести оно не могло, но зато прекрасно расправлялось с многочисленными и хорошо укрытыми от плазменных орудий датчиками, являвшимися зрением, слухом и обонянием космической бронетехники. Естественно, лучше снайпера с этим справиться никто не мог.

А вторая орудийная турель, управлявшая двумя мощными плазменными орудиями, расположенными по бокам «тарелки», досталась в подчинение Пацуку. И не только потому, что он очень неплохо стрелял. Шныгин был дублером пилота и по совместительству считался командиром корабля. В его задачи входило координирование работы всей команды. Сару Штольц почему-то к управлению орудиями не допустил Раимов, и она с Кедманом составили аварийно-спасательную команду. В их обязанности входила ликвидация пожаров, способных возникнуть на корабле во время боя, и отсечение безвозвратно поврежденных отсеков. То есть Сара должна была работать, а Кедман лишь таскал за ней громоздкое снаряжение. Ему же было поручено спасать девицу, если такая необходимость возникнет.

После приказа старшины «К бою!» все засуетились. Правда, поскольку в условиях невесомости действия боевых расчетов никто отрепетировать не догадался, поначалу возникла небольшая суматоха. Но через пару минут бойцы сориентировались и сумели занять надлежащие места – Зибцих с Пацуком у орудий, Сара схватила ствол огнетушителя, соединенный шлангом со специальным резервуаром на спине у Кедмана. Сам капрал держал в руках сейчас абсолютно невесомый чемодан со сварным и прочим необходимым во время аварий в космосе оборудованием и готов был помчаться в глубину «тарелки» по первому сигналу, а Шныгин разместился чуть за спиной пилота, глядя на мерцающий экран СНЛ.

– Врубай! – коротко приказал он пилоту, и на экране тут же появилась закрытая капюшоном физиономия небесного. Предполагаемый враг что-то прокаркал, и универсальный переводчик услужливо сделал фразу общедоступной:

– Прошу вас не открывать огонь. Мы готовы сдаться и заявляем, что потеряли координацию во время гиперпространственного прыжка. Подскажите, в какой именно звездной системе мы находимся? – проскрипел небесный и тут же осекся. – Подождите! Разве вы не патруль с Лоны? Кто вы, скарабыр вас раздери?!

– Кто там нас должен разодрать? – удивленно переспросил Кедман.

– Сейчас уточним, – пообещал Шныгин и рявкнул на небесного: – Ты, скотина криворожая, фильтруй базар, еври бади! Отвечай, свинья инопланетная, что здесь делаешь, или я сейчас твоего скарабыра тебе же и загоню туда, куда он точно не полезет!

Небесный ответил полным молчанием. Он только оторопело смотрел на лица Шныгина и пилота, совершенно не понимая, кто они такие и откуда тут взялись. Люди, в свою очередь, хоть и прекрасно знали, что за гуманоид перед ними находится, но абсолютно не врубались, почему он задает им такие идиотские вопросы. Все-таки об особенностях местного горнодобывающего дела рассказать землянам никто не удосужился.

– Вы кто? – снова повторил небесный, нарушив недолгое обоюдное молчание высоких переговаривающихся сторон.

– Лично я твой персональный ужас, который будет тебя преследовать наяву и во сне, – представился Шныгин и кивнул в сторону пилота. – А это – помощник ужаса, но ничего хорошего это тебе не предвещает, еври бади. Особенно если и дальше будешь задавать вопросы, вместо того чтобы отвечать на наши.

– Все! – вдруг обрадованно рявкнул Николай Мухин. – Я его засек. Смотри, старшина, вон он, ниже нас к астероиду прилепился.

Шныгин посмотрел на экраны в указанном летчиком направлении. И действительно увидел на камне километров десяти в диаметре некую странную конструкцию. В самом низу, у основания астероида, она выглядела, словно усеченный конус. Затем, метрах в трех над поверхностью, превращалась в неправильный диск, ну а венчала эту конструкцию «летающая тарелка», немного похожая на ту, в которой находились земляне, но чуть больших размеров.

– Что это такое? – поинтересовался у пилота старшина и получил вполне емкий, исчерпывающий ответ о том, откуда именно появились сам старшина и его ближайшие родственники.

Затем летчик сообщил всем присутствующим об уровне интеллекта Шныгина и тех существ, которые его породили. После чего захотел было добавить крайне важную для всех интересующихся информацию о том, каким именно местом думает старшина и что именно за субстанция заменяет ему мозги, но последнего сделать просто не успел. Шныгин хоть и долго запрягал, но ехал очень быстро и, не вдаваясь в казуистические откровения, заехал пилоту прямо в ухо. Кто-то сзади хихикнул, а инопланетный собеседник землян, получивший при помощи универсального переводчика весь объем информации, удивленно хрюкнул и спросил у Шныгина, стараясь разглядеть свалившегося с кресла пилота:

– Что сейчас это существо говорило? Из всей его речи я разобрал только название главной планеты этой звездной системы.

– И этого для тебя слишком много! – констатировал старшина. – Спросишь у него самого, когда очнется. А сейчас отвечай, кто ты и что здесь делаешь, иначе я открою огонь.

Несколько секунд небесный колебался. Он уже понял, что данный корабль и его странный экипаж ни к Лоне, ни к космическому патрулю отношения не имеют. Более того, инопланетянин осознал, что до вступления с ним в переговоры странный корабль даже не обнаружил его эллериумодобывающую станцию. Сиди он тихо, может быть, чужаки и пролетели бы мимо. Однако сейчас думать об этом было уже поздно. А судя по тому, как чужеземец обращался с членом своего экипажа, произносившим удивительно музыкальную речь, шутить этот отъевшийся мордоворот был явно не намерен. Поэтому небесный выложил все, что знал, и даже более того.

Информация, полученная от небесного, и удивила, и насторожила, и обрадовала Шныгина. Удивила тем, что старшина узнал о контрабандистах эллериума, являвшихся непримиримыми врагами правительства Лоны. Они, правда, так же душевно относились и к руководству Трунара, но в данный момент последний факт значения не имел. Оба корабля сейчас находились в звездной системе Лоны, а поэтому враг мятежников мог смело считаться другом «икс-ассенизаторов».

Насторожил небесный Шныгина сведениями о самых свежих событиях. По его словам получалось, что в последние несколько дней в данную звездную систему не входили никакие посторонние корабли. Звездолеты мятежников нередко отбывали и прибывали, но вот чужих на Лоне не было. Причем за точность этой информации небесный ручался, поскольку утверждал, что служба связи у контрабандистов самая лучшая во Вселенной.

Если верить этому, получалось, что звездолет с командой Орлова на борту в систему Лоны не прибывал. Вот это и казалось Шныгину странным. Конечно, ученые что-то говорили о невероятных возможностях гиперпространственного координатора, но старшина не помнил того, чтобы упоминались такие действия, как отклонение прибывающего корабля с курса. В принципе, старшина думал, что такое вполне возможно. И в этом случае корабль Орлова сейчас мог находиться где угодно. Например, в самом центре ядра ближайшей звезды.

Ну и последней информацией, которая обрадовала Сергея, были слова небесного о том, что на самой Лоне у контрабандистов есть свои сторонники. Это означало, что нелегалы имеют возможность бывать на поверхности планеты. И хотя сейчас, после введения чрезвычайного положения, делать это стало невероятно трудно и очень опасно, «икс-ассенизаторы» имели шанс добыть необходимые сведения, не поднимая большого шума.

– А почему ты сам не убрался из этой системы, раз тут жареным пахнет? – под конец разговора поинтересовался Шныгин у инопланетянина.

– Выберешься тут! – буркнул небесный. – Правительство Лоны всю мощь своей системы локации задействовало. Стоит мне задницу от астероида оторвать, и меня тут же накроют. Либо патруль, либо гиперпространственная баллистическая ракета. Вы-то сами как сюда пробрались? Что у вас за оборудование такое, почему я вас до сих пор на приборах не вижу? Если бы штурман на экране обзора вас не заметил, я бы и не знал, что кто-то шастает поблизости.

– Думаю, наше оборудование тебя не касается, – отрезал старшина. – Можешь отключиться, но не думай даже дергаться. Размажу по астероиду раньше, чем ты пошевелишься! Жди. Понадобишься, блин, на связь вызовем тут же, еври бади. – И когда экран погас, Шныгин повернулся к Саре и Кедману. – И что вы думаете по этому поводу?

– Они совсем ничего не думают. У них в головах пусто, – сообщил старшине Пацук, выбираясь из-за турели. – И знаешь, воно ж как с руководителями операции бывает, когда они совета у идиотов спрашивают? Спрашивают, спрашивают, а потом бац, и возглавляют операцию по мытью посуды в ближайшем дурдоме.

– А ты у нас один только умный? – поинтересовался Шныгин.

– Не-а, – покачал головой Микола. – Еще Ганс есть. Конечно, до меня ему далеко, но кое в чем парень разбирается неплохо. В снайперском оружии, например.

Если бы кто-нибудь знал, как велико было желание Сары выпустить весь заряд огнетушителя в морду Пацука, то поразился бы ее стойкости, выдержке и самообладанию. Штольц не только не окатила украинца пеной с ног до головы, она даже в дискуссию с Миколой вступать не стала, по-прежнему делая вид, что Пацук для нее – не более чем пустое место.

Кедман также обращать внимание на подковырку Миколы не стал, отчего Пацук окончательно расстроился. Ну не любил Микола, когда его хохмочки не находили отклика в душе слушателей. Сейчас бы он даже гопака сплясал и на голове по рубке побродил, если бы это хоть как-то могло изменить положение дел. Однако есаул прекрасно понимал, что Сара и Кедман обратят на него внимание, пожалуй, лишь в том случае, если он решится снять энергоскафандр вместе со штанами. Да и то при условии, что на заднице у него портрет Кучмы окажется. И Микола сдался, решив взамен оправдать весьма спорное утверждение о том, что на всем корабле самым умным является именно он.

Когда наконец есаул перестал блистать остроумием, Шныгин устроил экстренное совещание прямо в рубке. То, о чем говорил контрабандист-небесный, слышали все. И у каждого имелось собственное мнение по поводу дальнейших действий группы. Сара, например, предложила самим на Лону не садиться, а заплатить контрабандисту приемлемую цену и через него получить все данные о положении на планете.

Кедман, напротив, настаивал на посадке и, более того, просто требовал решительных действий по захвату главы мятежников, аргументируя это тем, что переворот на Трунаре «икс-ассенизаторы» уже совершили. А уж с кучкой бандитов на захолустной планете справятся и вовсе без труда. Причем как инопланетянам в общем, так и данному небесному в частности американец не доверял и предлагал не обращать внимания на его слова. Ну а для того, чтобы контрабандисту больше врать неповадно было, требовал разметать его на атомы при помощи плазменных орудий.

Пацук и Зибцих проявили завидное единодушие. Оба предлагали совершить скрытную посадку на Лону и провести самостоятельную разведку, поскольку словам небесного тоже не склонны были доверять. Однако использовать его связи на планете оба друга собирались, а для гарантии безопасности предлагали взять небесного с собой на Лону.

Даже Коля Мухин, несчастный и обиженный пилот «летающей тарелки», высказал свое мнение о дальнейшем ходе операции. Поначалу он пожелал всем «икс-ассенизаторам» скорейшей гибели на поганой планетке, но затем передумал и предположил, что посадку на Лону совершить все-таки стоит, но оставлять корабль на поверхности планеты было бы слишком рискованно. Конечно, если «тарелка» будет крутиться на орбите, есть риск, что ее заметят в телескопы или обнаружат патрули, но зато в случае провала корабль легко можно будет посадить в любой точке планеты и мгновенно эвакуировать группу с территории врага.

Шныгин с этим утверждением согласился, как согласился и с тем, что посадка на Лону неизбежна. «Икс-ассенизаторам» требовалась информация, и не только по поводу судьбы пропавшей группы Орлова. Однако самостоятельно разгуливать по планете, даже имея данные об информаторах контрабандиста, было бы слишком рискованно. Поэтому путешествие случайно найденного небесного на Лону было неизбежно. И переговоры об этом следовало начинать как можно быстрей. Некоторые члены группы выразили по поводу такого решения некоторое недовольство, но в целом возражать против плана Шныгина никто не стал. Несколько минут все «икс-ассенизаторы» внимательно и с долей злорадства наблюдали за четырьмя боевыми космолетами пришельцев, бестолково мечущимися в той точке, где недавно из гиперпространства вынырнул звездолет землян, а когда, оставив безуспешные поиски, корабли пришельцев повернули к Лоне, Шныгин вышел на связь с небесным.

– Слушай, орел, тебя как зовут? – пусть и с некоторым запозданием, поинтересовался у инопланетянина старшина.

– Хаарм, – коротко ответил тот.

– В общем, так, Хаарм, нам нужно кое-что обсудить, – заявил старшина. – Готовь стыковочный блок. Сейчас прибудем.

– Отлично! Я бы тоже хотел лично встретиться с вами, – обрадовался небесный. – Кстати, как я понял, вы не в ладах с правительством? Вы, как и мы, оборванцы и отщепенцы?

– Не понял?! – оторопел от такого заявления старшина.

– Ну, то есть правительство хочет все с вас оборвать и отщипнуть вас от общества, заключив под стражу? – предположил Хаарм.

– Что правительство нас как липку обдирает, спору нет. Узнав о том, какая у нас зарплата, ты со смеху умрешь, – прежде чем старшина успел открыть рот, заявил Пацук. – Насчет заключения под стражу я не совсем уверен, но в принципе по-иному наш образ жизни и не назовешь. К тому же и от общества нас давно отщепили, заперев в подземном бункере. До того отщепили, что нормальную бабу в радиусе ста километров найти невозможно! То есть получается, что в общем и целом ты прав. Мы с тобой в некотором роде товарищи по несчастью.