Огонь по тарелкам!

Если на то, что происходило дальше, и было кому-то интересно смотреть, то только австралийскому ленивцу или виноградной улитке! Эдакий полнометражный фильм из ее жизни под названием «Еду я вторые сутки от хвоста до лапы утки!». Именно для улиток и ленивцев фильм был бы особенно привлекательным, так как в главных ролях снялись знаменитые «икс-ассенизаторы» – Пацук с Зибцихом… Кстати, ни один из них утку не играл!

Терпения старшины хватило лишь минуты на три. Все это время он старался делать вид, что внимательно наблюдает за тем, как два великовозрастных идиота, не желая получать лишние наряды, ползают около своих устройств, пытаясь найти кнопку «резет» или что похуже. Затем Шныгину это зрелище надоело. Ну а поскольку расстроенный своим провалом Кедман отказался принять пари на то, кто первый из оставшейся парочки будет облит новым дезодорантом «а-ля Раимов энд Колхозная выгребная яма», старшина решил подремать. Стоя и с открытыми глазами. Отчего едва не пропустил развязку… Хотя проспать такой финал у него ну никак бы не получилось.

– Вот ты ж, проклятая хреновина! – истошно завопил Пацук. – Чтоб тебе в аду сгореть вместе с твоими создателями!

Старшина, рассчитывая увидеть украинца, облитого вонючей жидкостью с головы до ног, торопливо проснулся. Однако надеждам Сергея не суждено было оправдаться. Микола стоял в абсолютно чистом мундире. Более того, он держал в руках блестящий куб, который невероятным образом перестал ехидно подмигивать лампочками и злобно шкворчать. От удивления Шныгин едва нижнюю челюсть на ботинки не выронил, а на Кедмана и вовсе было жалко смотреть – темнолицый американец посерел, ссутулился и вообще выглядел, как носорог при смерти. И все оттого, что в данной ситуации капрал занимал последнее место в соревновании, а этот факт с его самолюбием уживаться явно не хотел. Впрочем, Кедман мог еще на что-то надеяться, поскольку ефрейтор продолжал ковыряться со своим прибором.

– Отлично, агент Пацук! – пожалуй, впервые с момента появления украинца на базе, похвалил его командир. При этом в голосе Раимова явно сквозило безмерное удивление. – Не ожидал я, что получится. Как тебе удалось справиться с техникой Харакири?

– Так воно ж просто, – хмыкнул есаул, гордо посмотрев на удивленных Кедмана и старшину. – Это как в одном фильме говорили: что один человек сделал, то другой завсегда разобрать сможет! А то я, наверное, не знаю, как сенсоры движения выглядят. Нашел их, нашел и пусковой механизм. Ну а дальше дело техники, – и вдруг, к еще большему удивлению Шныгина и капрала, подмигнул им. – Правда, товарищ подполковник, если бы агент Кедман на мине не подорвался, то у меня бы ничего не вышло!

– Молодец! На чужих ошибках учишься, – похвалил его Раимов и вдруг заорал: – А чего же ты, мать твою в институт точных наук, генератор в Москве с постамента голыми руками хватал? Ты хоть думал, идиот, родителями недоделанный, что всю группу мог угробить? Разве нельзя было выйти из-под купола и запись со своих видеокамер ученым показать?.. Это из-за тебя, между прочим, я и сам всю ночь не спал, и вам сейчас отдыхать не даю. Да и эти учения были придуманы только для того, чтобы вы поняли, насколько самодеятельность опасна!..

– Вот, значит, кому нам спасибо говорить надо, – ласково прошипел Шныгин, наклоняясь к Пацуку. Судя по выражению его лица, старшина хотел и еще что-то добавить, но не смог.

– Мо-олчать! – еще громче завопил Раимов, хотя казалось, что сильнее орать уже просто невозможно. – Все. Всем разойтись, кроме Шныгина и Кедмана. Остальное я скажу вам на общем собрании.

– Как это разойтись? – оторопел Пацук, все еще не желавший поверить в то, что вместо поощрения командир решил его наказать. – Так ведь Зибцих еще разминирование не закончил…

– И не закончит! – отрезал подполковник. – И вообще, агенту Зибциху за проявленную осторожность я объявляю благодарность и напишу рапорт начальству на поощрение этого бойца. Он единственный из вас, у кого еще мозги не до конца усохли! – И Раимов, круто развернувшись, вышел из тренажерного зала.

– Убил бы я тебя, Сало, – задумчиво проговорил старшина, глядя почему-то вслед уходившему начальству. – Но, наверное, Раимов прав. Все мы дураки!..

* * *

Закрытая для пришельцев планета неподалеку от Солнца. Ну а если быть точным, то «неподалеку» можно перевести как одну астрономическую единицу. Плюс еще несколько сотен километров до еще более недоступной инопланетянам президентской дачи в Барвихе. Время обеденное, но сначала – дела!..

В кабинете Президента шло крайне секретное совещание. Об этом говорила не только табличка «Не стучать. Опасно для жизни», вывешенная на дверях, но и два сотрудника президентской охраны, с обеих сторон охранявшие табличку. Однако первая леди была не той женщиной, которая слушает то, что ей говорят. Те, которые слушают, сейчас вообще большая редкость. Практически все вымерли еще во времена отмены крепостного права. Ну а те, кто вымирать не хотел, были зверски замучены феминистками в фитнес-клубах, замочены в джакузи и повешены на персональных домашних весах, которые в идеале должны показывать ровно на сто десять меньше, чем общая величина роста. Без каблуков!

Впрочем, не будем отвлекаться на описание вымершего вида, а вернемся к реальности. То бишь к первой леди, телохранителям Президента и дубовым дверям. К табличке возвращаться уже не придется – супруга главы государства просто разбила ее о голову охранника, посмевшего попросить первую леди прочитать, что там написано. Не на голове, естественно, а на табличке. Впрочем, после стыковки двух вышеупомянутых объектов разницу между ними разобрать уже было крайне трудно. А вот первая леди, не разбирая завалов, просто перешагнула через тело охранника и вошла в кабинет.

Президент действительно был очень занят. Вот уже битый час они вдвоем с Министром обороны резались в подкидного дурака, заодно скрываясь от первой леди. Но хотя оба и прятались так долго, женщина их нашла. Сразу, едва добралась через кордоны до Барвихи. Увидев, как первая леди входит в кабинет, Министр обороны попытался встать и трусливо спрятаться где-нибудь под шкафом. При этом Игорю Сергеевичу очень хотелось, чтобы шкаф был в другой комнате, которая являлась бы частью не этого дома и вообще отстояла бы от президентской дачи на пару-тройку световых лет! Однако эти мечты так и остались нереализованными, поскольку Президент больно пнул Министра обороны под столом носком ботинка по щиколотке и сделал вид, что ничего не изменилось.

– Игорь Сергеевич, так я не понял, вы кроете мою семерку пик или ее берете? – не обратив на жену внимания, поинтересовался у партнера по совещанию Президент.

– Беру, беру! – торопливо ответил тот и сгреб со стола карты. В том числе и те, что были уже биты. – Все, господин Президент. Я проиграл. И вообще, извините, но у меня на час встреча с заместителями назначена. Потом поездка в Думу и…

– Значит, Игорь Сергеевич, совещание у меня вы в повестку дня не включили? – ласково поинтересовался глава государства. – Странно. А я все думаю, чьей это отставкой с утра так сильно вокруг попахивает?.. Как бы пресса раньше меня о ней не пронюхала.

Вот именно в этот момент Министр обороны и решил, что с него достаточно. Встав со стула, он гордо тряхнул головой и, не дав Президенту договорить, хлопнулся в обморок. Конечно, предварительно выбрав для приземления мягкий диван у стены. Глава государства, увидев этот демарш, укоризненно покачал головой и решил, что чьей-то отставкой действительно пахнет. Он уже собрался позвонить именно туда, куда следует звонить в таких случаях (в пресс-службу, естественно!), но затем решил пока оставить все как есть и обратить-таки внимание на жену.

– Милая, ты здесь? – поинтересовался Президент так, будто только что жену увидел. – Что-нибудь случилось?

– Пока нет, – сурово ответила та. – Но если в ближайшие полчаса так ничего и не случится, боюсь, стране придется искать другого рулевого. Прежний подаст в отставку, уйдет в монастырь и навсегда запрется в келье. От стыда перед своей совестью, о котором я ему напомню!

– Ты о чем, родная? – глава Государства Российского сделал вид, что он на самом деле не Президент, а самый что ни на есть круглый идиот.

– Милый, – ласково отказалась поддержать инициативу супруга первая леди. – Это для всей страны ты Первый Гражданин, Верховный Главнокомандующий и так далее, а для меня ты всего-навсего родной муж. И сейчас, разлюбезная половинка моя, я тебе объясню, что означают общечеловеческие нормы морали и нравственности.

– Ну, не при посторонних же, – не сдавал своих позиций Президент, кивнув на бесчувственного Министра обороны.

– Значит, как к нам в спальню в три часа ночи приходить, так он не посторонний? На дачу к нам заявляться, как к себе домой, тоже не посторонний, а в обсуждении семейных проблем, выходит, посторонний? – поинтересовалась первая леди и пожала плечами. – К тому же он все равно без сознания. И судя по тому, как сильно он хочет в отставку, пролежит в таком состоянии еще пару часов, если не месяцев.

Президент обреченно вздохнул. Он с чистой совестью мог заявить, что выполнил все обещанное, но к несчастью для главы государства, у его жены был тещин несносный характер. Первая леди всегда умела добиваться своего. Впрочем, как и ее мамаша, но более цивилизованными способами, без применения летающих утюгов, порхающих скалок и прочих тяжелых предметов домашнего обихода. Президент сдался, философски подумав о том, что ему еще повезло. А вот родитель первой леди до сих пор заикается. Как начал с первой брачной ночи, так и не прекращает.

– Ну, хорошо, – признал свое поражение Президент. – Что ты предлагаешь?

– Ты прекрасно знаешь, что именно я предлагаю. – Первая леди аккуратно обогнула тело Игоря Сергеевича, рискнувшего слегка приоткрыть один глаз и чуть оттопырить верхнее относительно поверхности ковра ухо. – И я требую, чтобы ты сделал это немедленно!

Глава государства снова вздохнул. Правда, в этот раз твердо и решительно, как и подобало руководителю страны, которого подслушивает Министр обороны.

– Да что ты о них так печешься? – сурово поинтересовался он, жалобно посмотрев на жену. – У тебя там родня, что ли?

– Все люди братья, – твердо заявила первая леди, явно рассчитывая, что за эту фразу получит как минимум Нобелевскую премию Мира. – И наш долг – спасти все человечество!

В этот раз Президент даже вздыхать не пытался, зная, что это уже ни на кого не подействует. День назад, когда команда «икс-ассенизаторов» выполнила свое предназначение и избавила жителей российской столицы от ига ненавистных инопланетных технологий, Госдума, удивленно осмотрев наряды друг друга, в полном составе вернулась к надлежащему депутатам уровню здравомыслия. И первое, что сделали народные избранники, это вынесли на обсуждение законопроект о том, как в данной ситуации добиться от МВФ и прочих финансовых иностранных учреждений реструктуризации российских долгов. Все гениальное вновь оказалось просто, и Президенту положили на стол прошение не снимать энергетические щиты с Берна и Вашингтона до тех пор, пока временные правительства Евросоюза и Американских Штатов не признают, что их государства задолжали России сумму, эквивалентную той, которую подотчетная Президенту страна должна всем остальным странам.

Нельзя сказать, что глава Государства Российского был скаредным человеком, но подобное предложение депутатов показалось ему не лишенным здравого смысла. Конечно, было бы несправедливо наживаться на чужом горе, но именно этим в отношении России всегда грешили прочие государства. Поэтому Президент пообещал депутатам обдумать их предложение и непременно бы именно этим сейчас и занимался, если бы не супруга. Первая леди не только заставила правительство Израиля прилюдно покаяться в своем вероломстве относительно прежней деятельности «икс-ассенизаторов», но и вновь подключила эту страну к участию в проекте, уговорив внести в бюджет секретной базы солидную сумму. Впрочем, этого энергичной женщине показалось мало – принцессой Дианой, что ли, себя возомнила?! – и она насела на мужа с требованием спасти Америку и Европу абсолютно безвозмездно. И Президент, еще вчера ночью отдавший приказ прекратить все запланированные «икс-ассенизаторами» операции, теперь был готов с женой согласиться.

– Так я дождусь от тебя положительного ответа? – требовательно спросила Президента первая леди. – Или для этого мне нужно совсем голой, без охраны, идти на Красную площадь?

– Ну, хорошо, – признал свое поражение глава Государства. – Игорь Сергеевич, прекратите дурака на ковре валять! Вы слышали, что просила дама? Отдавайте соответствующие распоряжения!..

* * *

И снова та самая старушка-планета, что взрастила на своем горбу неблагодарного гомо сапиенса. Вырытая этим самым «сапиенсом» в горбу старушки нора. Забетонированная, между прочим! Местное время заблудилось между нулем и двадцатью четырьмя часами, отчего стрелки будильника растерялись и начали друг другу врать… По крайней мере тогда, когда на них никто не смотрел.

Боевой дух четверки «икс-ассенизаторов» находился на самом низком уровне. Примерно в той точке, где начинается замерзание этилового спирта. Причем, судя по всему, выбираться оттуда не собирался, и Шныгин даже порадовался, что ни у кого из бойцов нет в наличии выпивки. Иначе смотреть, как замерзает спирт, было бы так же нестерпимо больно, как это бывает у некоторых индивидуумов при упоминании о бесцельно прожитых годах.

Впрочем, и сейчас вид понурых сослуживцев радовать старшину не мог. Пацук, например, так сильно расстроился, что ему сало в горло не лезло, и Микола его запихивал туда двумя руками. Зибцих настолько задумался над уроком, преподнесенным группе Раимовым, что в рассеянности подмел комнату три раза и пошел на четвертый заход. В этот раз он почему-то принял за кучу мусора бравого капрала и с завидным упорством пытался стряхнуть его с кровати, на что Кедман никак не реагировал. Расстроенный американец сунул любимый свисток в рот не тем концом, и теперь удивлялся, почему он никак не хочет подавать голоса. Естественно, в этой ситуации у Джона просто не было времени на то, чтобы понять, за какие грехи его пытаются стряхнуть с кровати.

Да и у старшины настроение было не лучше. Главным, чем он в корне отличался от сослуживцев, являлась врожденная лень. Вот и сейчас Шныгин просто ленился впадать в депрессию, и попытался придумать, чем же отвлечь товарищей по оружию от мрачных мыслей. Нельзя сказать, что в голове Сергея никаких соображений на эту тему не было. Однако все они роились так далеко, что старшина до них просто не мог добраться, и единственное, чего ему хотелось, так это во всю глотку заорать: «Тревога!» Что, наверное, Шныгин непременно и сделал бы, но в этот момент открылась входная дверь. В результате этой нехитрой манипуляции старшина оторопел, Зибцих уронил из рук веник, Пацук подавился салом и торопливо вытер руки об оселедец, а капрал дунул в свисток так, что тот совершенно забыл о том, каким именно концом он находится во рту американца, и истошно заверещал.

– Что? У меня помада размазалась? – удивленно поинтересовался знакомый (некоторым – до боли) голос. – Или вы просто настолько рады меня видеть?

В дверях, как все уже давно поняли, стояла Сара Штольц. Девушка зачем-то покрасила волосы в огненно-рыжий цвет, коротко подстригла их и сделала пирсинг на пупке. Последнего бойцы, конечно, еще не видели, но значения это не имеет – мы-то с вами о пирсинге уже знаем! Ну а «икс-ассенизаторы» могли лицезреть лучезарную улыбку израильской разведчицы, застывшей в дверях в максимально выгодной для фигуры позе. Фигуру, кстати, они тоже видели, а вот мы – нет. Ну и бог с ней! Перетопчемся.

– Ау? Вы в коме? – Сара удивленно хмыкнула и повернулась к видеокамере. – Господин подполковник, они живы? Или вы парней манекенами заменили ради шутки?

– А ты попробуй пни кого-нибудь в промежность, сразу все и выяснится, – буркнул в ответ Раимов и остался на связи, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий.

В принципе, удивление спецназовцев при появлении дамы в их спальном помещении вполне можно объяснить. Тем более что этой дамой была Сара Штольц! Первый раз она попала на базу почти в конце операции, громко названной самим Президентом «Звездная Каэши-ваза». Может быть, в каком-нибудь более привычном для женщины качестве спецназовцы и восприняли бы Сару вполне нормально, но когда они узнали, что вышеупомянутая девица будет нести с ними службу на абсолютно равных правах, то недовольно ворчать начал даже сдержанный Зибцих.

Однако все оказалось не так уж плохо. Сержант Штольц проявила себя достаточно квалифицированным бойцом и несколько раз выручала всю группу, кое в чем превосходя даже умудренных службой мужчин. К Саре начали привыкать и стали считать девицу боевым товарищем, насколько это вообще применимо к девице, но израильская разведчица сама все испортила. Ну скажите, кто просил ее пересылать на историческую родину секретные данные, никак не подлежащие разглашению за пределами России? Сару разоблачили, изгнали из группы и вообще выслали из страны. А вот теперь она вернулась. Причем не просто вернулась, а, судя по ее внешнему виду и рюкзаку с личными вещами, явно собиралась вновь стать полноправным членом команды «икс-ассенизаторов»! Понять такое непостоянство, проявленное со стороны руководства проекта, естественно, никто из спецназовцев не мог.

– Товарищ подполковник, я вижу, вы не знаете, как воно ж бывает, когда на базе «икс-ассенизаторов» появляется вражеский агент? – Микола настолько был шокирован видом Сары, застывшей в дверях, что даже пропустил реплику Раимова насчет способа проверки жизнеспособности группы. – Только появится такая вражина, как бац, и товарищ подполковник сидит на развалинах посреди пустыни, а мы на чьем-то трупе гопака танцуем…

– Отставить разговорчики, агент Пацук! – рявкнул Раимов, пытаясь раз и навсегда пресечь вредные для боевого духа настроения. – Объясняю один раз и до конца жизни. Агент Штольц возвращена в группу и является ее полноправным членом. Более того, она полностью реабилитирована руководством проекта и освобождена от всех прошлых обвинений…