Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

Мой новый премьер-министр князь Долгоруков взял на себя обязанности министра двора и деятельно занялся подготовкой моей коронации. Несмотря на то что «питерские родственники» прибыть на коронацию, по понятным причинам, не смогут, а у Сереги Платова образовались собственные проблемы (англичане пытались «заарестовать» его эскадру в Сингапуре, но наш бравый адмирал умудрился показать им мать Кузьмы). Из Романовых на коронации будут присутствовать только Ксения и маменька Мария Федоровна. Но все равно Владимир Андреевич клянется и божится, что эти торжества затмят нашу с Татьяной свадьбу и «москвичи запомнят эту коронацию надолго, государь!». После этих слов у меня по спине пробежал неприятный холодок: Ходынку[56 - Трагедия, произошедшая в 1896 г. в дни коронации Николая II, после чего «Ходынка» стала нарицательным названием массовой давки с трагическими последствиями.] москвичи тоже помнили долго! Но тут же успокаиваюсь: организацией массовых гуляний займется настоящий профессионал, а не педерастический Сергей Александрович, можно не волноваться…

Из иностранных правящих фамилий на коронацию смогли приехать только датские родственники, представители царствующих домов Германской империи и соседи из Швеции. Англичане не приехали — не дураки же они, в самом деле, предоставлять мне таких замечательных заложников? Австрийцы тоже не приехали. Вместо этого на наших границах наблюдается какая-то подозрительная концентрация войск Двуединой монархии. По крайней мере, именно об этом сообщил в секретной депеше командующий Киевским военным округом Михаил Иванович Драгомиров[57 - Драгомиров Михаил Иванович (1830–1905) — русский военный и государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии.]. Согласно моему приказу, войска Киевского, Одесского и Варшавского военных округов приводятся в боевую готовность, а генерал Драгомиров назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления.

Вилли не приехал по причине собственной коронации. Представлять Россию туда отправился дядя Павел-Григорий Романов. В гордом одиночестве. Зато он один стоит двух (шутка!).

Вильгельму сейчас не до глупостей — похоже, что начало его правления будет ознаменовано новой войной с Францией. По крайней мере в полученном от Вильгельма личном письме, если отбросить из него все славословия, теплые воспоминания и дружеские излияния, он просит гарантировать благожелательный нейтралитет России в случае возможного военного конфликта между Рейхом и Третьей республикой[58 - Разговорное название Франции.]. Вот так! Не больше и не меньше.

Прочитав это послание, я глубоко задумался. С одной стороны, разборка с Францией все равно неизбежна, так что можно бы и наплевать на любителей земноводных. С другой, согласно недавнему договору «перестраховки», немцы не разрешают нам разобраться с Двужо… пардон, с Двуединой Австро-Венгрией. Именно потому мы гарантировали неприкосновенность Франции. Не-ет, Вилли — прекрасный парень, но либо — честный обмен, либо — перетопчешься, братец!

Однако сейчас я не в состоянии что-либо требовать от Кайзера Германской империи. Согласитесь, сложно предъявлять требования, когда у тебя в стране вот-вот полыхнет гражданская война да вдобавок еще и интервенты резвятся! Поэтому я вызвал к себе Манасеина и Долгорукова, которые на следующий день представили мне текст ответного письма. Сперва, прочтя их труд, я ничего не понял, но потом… Мне помнится, у Айзека Азимова описывался компьютер, который умел переводить с «дипломатического» языка на общедоступный. Так вот, если бы у Вилли был такой компьютер, то после прогона данного документа (между прочим, на семи листах!) он получил бы на выходе… Девственно чистую бумагу! Вот, блин, высший пилотаж крючкотворства. На семи листах не сказать ровным счетом ничего! Асы, что и говорить…

Интерлюдия[59 - В написании этой интерлюдии принимал участие Алексей Доморацкий.]

Лорд Валлентайн сидел в кабинете. Только что от него вышли командующий британским экспедиционным корпусом фельдмаршал Бингхэм[60 - Бингхэм Джордж Чарльз (1800–1888) — 3-й граф Лукан, британский фельдмаршал (1887), участник Крымской войны], военный министр Ванновский и начальник Главного штаба Обручев[61 - Обручев Николай Николаевич (1830–1904) — русский военный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, Почетный член Петербургской Академии наук, профессор Академии Генштаба.]. Военные сообщали о ходе подготовки к отражению готовящегося наступления «цесаревича Николая». В районах Мги, Гатчины, Чудово, Тосно, Копорья возводятся полевые укрепления. Железнодорожное полотно Николаевской дороги заминировано на участках от Чудово до Любани и от Любани до Тосно. Вдоль дороги установлены замаскированные кинжальные батареи. Армейские и гвардейские части (те, что остались верными) выдвинуты на передовые рубежи. Британские полки готовы нанести контрудар.

Британский фельдмаршал, задержавшись после ухода русских генералов, приватно сообщил, что просьба «русского принца» им исполнена. Тайронский «черный» и восьмой шотландский королевский полки готовы занять позиции в тылу русских частей, дабы не допустить несанкционированного отступления. В помощь тайронцам и хайлендерам[62 - Общее название шотландских пехотных частей.] выделены королевские уланы девятого полка. В другой ситуации лорд Валлентайн был бы весьма доволен проделанной работой, но…

Он с досадой хлопнул по стопке московских, немецких, шведских, греческих газет, лежащих перед ним на столе. Все они были посвящены описанию коронации матриканта. Надо отдать должное его наглости: он ловко провернул это дельце! «Несмотря на полное безветрие, флаги неожиданно развернулись и заполоскались под ликующие выкрики народа. Восторженные толпы выпрягли лошадей из кареты, в которой Государь-император с супругой следовали из собора, и несли самодержавную чету на руках до самого дворца…» «Молодая императрица лично раздавала подарки детям, а император продемонстрировал истинно отеческую любовь к своему народу, посетив убогих в приюте и узников в тюрьме». «Каждому прибывшему на коронацию, вне зависимости от сословия, были вручены памятные подарки». «Массовое гулянье на Ходынском поле вылилось в подлинную манифестацию, выражение всенародной любви к самодержцу. Поющие, танцующие толпы народа заполнили все пространство возле Петровского дворца и не расходились, пока император и императрица не вышли к своим верноподданным». «Разноцветные лампы освещали улицы вечернего города, сплетаясь в удивительные картины». «Бал открыла державная чета, за ними следовали Генрих Альберт Вильгельм Прусский с великой княгиней Ксенией Александровной, Фридрих Датский с супругой, Георг Кофский с Вильгельминой Шведской. Музыка сопровождалась удивительной сменой освещения, а зеркальные шары, подвешенные под потолком залы, вращались, разбрасывая зайчиков, создавая впечатление снежной вьюги». «Под грохот артиллерийского салюта император вышел к своим верным войскам. В едином порыве солдаты опустили винтовки, и самодержец прошествовал по ним, точно по лестнице, наверх. Стоя на плечах своих защитников, государь обратился к ним с коротким воззванием. Он просил солдат и офицеров помочь ему отомстить за погибшего от подлой руки отца и отстоять целостность державы против захватчиков-островитян».

Лорд Валлентайн поморщился. Тот или те, кто режиссировал и организовал это представление под названием «коронация», свое дело знали. Конечно, в его время можно было просто установить несколько психогенных излучателей, но и тогда применялись те же методы большой театральной постановки. Результаты были впечатляющими, но устроить такое без излучателей! Это поражало воображение.

В какой-то момент Валлентайн испытал что-то вроде уважения к матриканту и его команде. Конечно, нетрудно установить в нужном месте вентиляторы, заранее заготовить цветные лампы для иллюминации, обустроить цветомузыку. Нетрудно нанять и подготовить статистов, спланировать и разработать мероприятия. Нетрудно договориться с журналистами и писателями, оговорить темы статей. Но все вместе… Это был титанический труд, высочайший профессионализм.

Лорд Валлентайн задумчиво сидел, катая в пальцах окурок потухшей сигары. Казалось, все идет как положено, но некий червь сомнения исподволь точил его сердце. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Вчера агентура из Кронштадта доложила, что трое мичманов и один лейтенант подали Чихачеву прошение об отставке. Нет, все-таки как удачно, что он заранее озаботился о вербовке морских офицеров в свои агенты-сторонники! В какой-то мере это сглаживало горький привкус от неудач с гвардией: абсолютно уверенный в верности гвардейских офицеров своему командующему, Валлентайн уже давно начал вербовку сторонников среди моряков и штатских чиновников. И вот теперь, хотя гвардия оказалась и не на высоте, моряки и штатские исправно служили своему новому господину. На вербовку пошли в основном механики и штурмана — «отверженные» в касте «водоплавающих», но нашлись люди и среди флотских офицеров. Матрикант сделал большую ошибку, поставив на генерал-адмирала! Гуляка, законченный алкоголик, у которого уже начала разрушаться психика, великий князь Алексей не пользовался популярностью среди своих подчиненных. И хотя ИД сумел подсказать ему несколько верных шагов, хотя Алексей Александрович (разумеется, не без влияния своего «племянника») бросил пить и стал внимательно заниматься морским делом, все равно моряки воспринимали его настороженно, с опаской, постоянно ожидая, что адмирал выкинет какой-нибудь невероятный фортель.

Так что на контакт с командующим гвардией они шли если не охотно (прежний Владимир Александрович тоже не был образцом трезвости и целомудрия!), то без каких-либо внутренних противоречий. Хотя, правды ради, надо отметить, что и сейчас в «агентах влияния» лорда Валлентайна были в основном представители береговой службы и интенданты-снабженцы, из коих первые были списаны на берег за различные прегрешения или непроходимую тупость, а вторые во все времена были первостатейным ворьем и потому искали покровительства где только возможно. Но в создавшейся ситуации это было на руку «регенту»: оказать сопротивление британским кораблям без участия механиков, штурманов и офицеров береговых служб, батарей и фортов для русского флота было затруднительно. Именно потому несколько английских броненосцев благополучно прошли фарватерами к Санкт-Петербургу, конвоируя транспорты экспедиционного корпуса. А теперь, когда Чихачев, наверняка получивший какие-то распоряжения от Алексея Александровича, отдал приказ о подготовке отражения британцев силами миноносцев ОВРа, морские офицеры подают в отставку. Почему? Да потому, что из Питера в Кронштадт шепнули (неофициально, разумеется, но вполне уверенно), что семьи командиров миноносцев, рискнувших исполнить приказ морского министра, будут подвергнуты публичной порке. Хорошо старшим офицерам — у них семьи в Кронштадте, да и у матросиков — тоже, а куда младшим офицерам деваться? Надо бы еще уточнить: может, есть сведения о массовых самоубийствах среди младших офицеров?..

Валлентайн откинулся в кресле. Чихачев практически обезврежен. А скоро у него появятся проблемы и с продовольствием. Если в Кронштадте рассчитывают на поставки продовольствия из Финляндии, то их ждет жестокое разочарование. Жаль, конечно, что генерал-губернатор Финляндии Гейден своими действиями не позволил исполниться его великокняжескому рескрипту о даровании Великому княжеству Финляндскому независимости, но и предпринять он тоже ничего не может: сидит в Гельсингфорсе, обложенный точно зверь финскими инсургентами, вооружение которых обеспечила Великобритания, и носу высунуть не может. Верные Гейдену (читай — матриканту) войска блокированы в крупных городах: Гельсингфорсе, Выборге, Тампере, Турку. Все, что удалось сделать этому самонадеянному старику, — так это выжечь несколько хуторов, расстрелять всех их обитателей и конфисковать все имевшиеся продукты. Но с каждым разом такие вылазки обходятся все дороже и дороже — в Финляндии нарастает сопротивление. Так что скоро и ему есть станет нечего. А в малых портах Ботнического залива русской власти и вовсе нет — там и русских-то уже нет — всех перетопили, перевешали. Недаром он последние четыре месяца прикармливал местных чиновников и депутатов из финского сейма!

С Кавказа тоже приходят утешительные новости. Генерал-губернатор, великий князь Михаил Николаевич и без его помощи постарался изрядно. Так постарался, что даже трусоватые по своей природе грузины уже готовы поднять восстание. Правительство британской короны обещает в самые сжатые сроки начать снабжать недовольных оружием через Турцию. Тогда можно не бояться, что ИД перебросит под Санкт-Петербург массы казаков — у них свои проблемы появятся. Правда, лорд Валлентайн не возлагал особых надежд на восстание кавказских народов. История никогда не была его сильной стороной, но результаты русско-грузинской войны 2027 года, когда через три дня после начала войны капитулировали последние грузинские солдаты и над Тифлисом вновь заполоскался российский триколор, он помнил еще из школьного курса. Результаты последнего кавказского мятежа 2042 года он помнил оттуда же. В течение недели русские войска депортировали с Кавказа в Сибирь более ста пятидесяти тысяч лиц, прямо или косвенно причастных к движению ваххабитов. После этого еще месяц ушел у русских на зачистку местности от остатков банд, и к началу XXII столетия в этих местах уже более полувека проживали казаки. Сильная рука (а в энергичности матриканта Валлентайн не сомневался) быстро давила кавказский сепаратизм. С исключительно тяжелыми для сепаратистов последствиями. Но сейчас, в условиях борьбы за власть, даже мелкие булавочные уколы способны склонить чашу весов в ту или иную сторону…

…Валлентайн с силой сдавил в пальцах окурок сигары. Что же все-таки идет не так?! Что?!!

— Ваше императорское высочество! Ваше императорское высочество!

Лорд Валлентайн вскочил. В кабинет ворвался адъютант. Бледный, с перекошенным лицом:

— Ваше императорское высочество! Только что доложили: взбунтовались Павловское и Николаевское юнкерские училища. К ним присоединились Михайловское военно-инженерное и Александровский кадетский корпус. Офицеры и преподаватели активно участвуют в мятеже. Поводом к мятежу послужили, — адъютант замялся, — послужили… э-э… арес… задержание семей военно-морских офицеров и некоторые… э-э… — снова тяжкая пауза, — эксцессы, происходившие при этом…

Валлентайн поморщился. Да, это действительно было очень неприятно: двое отставников-капитанов, седые, с наградами еще за Севастополь, пытались, с кортиками в руках, не допустить ареста своих соседей. Одному, кажется, солдаты выбили прикладом зубы (или сломали вставную челюсть?), другому — помяли ребра. Хотя дело обошлось без смертоубийств, происшедшее оставляло неприятный осадок. Адъютант тем временем продолжал:

— Юнкера и кадеты атаковали арсенал. Из Михайловского училища привезены две пушки. Майор Робертс из двенадцатого шотландского и полковник Юзефович из Рыбинского пехотного просят помощи. Если бунтовщикам удастся захватить арсенал, то Петропавловская крепость не удержится! Ваше величество…

— Капитан, я не стремлюсь к чужим титулам, — мягко остановил его лорд Валлентайн. — Я понял вас. Обеспечьте мне связь с Обручевым и Бингхэмом. Немедленно.

Он был почти спокоен. Вот и раскрылась загадка, что именно идет не так. Конечно, мятеж юнкеров — беспокойство, но куда меньшее, чем бесконечное ожидание беды…

* * *

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

БОЖИЕЙ МИЛОСТЬЮ,

МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ,

ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ

ВСЕРОССИЙСКИЙ,

Царь Польский, Великий князь Финляндский

и прочая, прочая, прочая

Объявляем всем НАШИМ верным подданным:

Смуты и волнения в столице и во многих местностях Империи НАШЕЙ великою и тяжкою скорбью преисполняют сердце НАШЕ. Благо Российского ГОСУДАРЯ неразрывно с благом народным, и печаль народная ЕГО печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости Державы НАШЕЙ.

Великий обет Царского служения повелевает НАМ всеми силами разума и власти НАШЕЙ стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для Государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному исполнению лежащего на каждом долга, МЫ, для успешнейшего выполнения общих, преднамеченных НАМИ к умиротворению государственной жизни мер, повелеваем, что отныне:

Лица, уличенные в преступлениях против Родины НАШЕЙ, Российской Империи, и народа НАШЕГО, объявляются ВНЕ ЗАКОНА.

На них не распространяются права и защиты подданных Российской Империи, они лишаются права на любое имущество, их браки объявляются недействительными, их дети являются незаконнорожденными, не имеющими права на наследование.

Любое действие, совершенное подданными Российской Империи в отношении лиц, стоящих вне закона, их бывших семей и их бывшего имущества, не несет за собой НИКАКОЙ ответственности, ибо последним отказано в защите Государством и законами НАШИМИ.

К Измене Родине и Преступлениям против Народа повелеваем относить:

1. Шпионаж в пользу иностранного государства.

2. Подрывную деятельность против существующего строя и правопорядка.

3. Покушения и подготовку к покушениям на членов царствующего дома и должностных лиц, назначенных для исполнения государственной службы.

4. Действия, имеющие своей целью ослабить обороноспособность Российской Империи.

5. Действия, имеющие своей целью вызвать мятежи и волнения среди подданных Российской Империи.

6. Оказание поддержки заведомым преступникам, виновным в одном из преступлений, приведенных выше.

7. Уклонение от извещения местных или центральных властей о готовящемся или совершенном преступлении, указанном выше.

Так же повелеваем сим, что отныне, по расследованию преступлений, при открытии обстоятельств, позволяющих отнести расследуемое дело к Измене Родине и Преступлению против Народа, немедля дело передавать в Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров Российской Империи.

Отдельный жандармский корпус подчиняется Комитету Государственной Безопасности и лично председателю КГБ с правами министра Российской Империи.

Дано в Москве, в день 17 Октября, лета от Рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят восьмого, Царствования же НАШЕГО в первое.